Повесть Перевощикова публикуется небольшими фрагментами, оканчивающимися сообщением "Продолжение следует", поэтому сказать о ней что-нибудь существенное пока невозможно, а вот стихи Багаутдинова — это действительно интересная, новая и по ритмам, и по образам поэзия, которую единственно что и портит, так это пугающая душу безысходность существования автора, бесконечно винящего в своих бытовых проблемах жизнь или Бога и не знающего, чего он, собственно говоря, хочет от судьбы. "Так странно. Мы, кажется, всё ещё живы. / И выглядим глупо, по-детски нелепо: / "Смотри, как над нами сверкает красиво / кристаллами солнца покрытое небо…" / А мне бы — / лениво на тело накладывать руки. / Опять? Надоело. Оно же бездушно. / И сердце с часами ведёт перестуки… / Убей меня ради больной нашей дружбы. / Так нужно", — пишет он в стихотворении "Рассветное", и, если в таком свете видится автору даже самая оптимистическая часть суток — рассветы, то как же тогда он, бедный, воспринимает закаты?..
Произведения участников семинара в Липках и завершающие их заметки главного редактора журнала "Арион" Алексея Алёхина "Поэт без читателя" сами по себе весьма любопытны и достойны серьёзного обозрения и анализа, однако в журнале удмуртских писателей всё-таки хочется видеть произведения удмуртских писателей.
Безусловно, какую-то часть площади надо всегда отдавать гостям из других городов, чтобы была возможность проекции творчества местных авторов на то, что делается в Москве и отдалённых регионах, но главное-то всё же — показать, как развивается литература в самой Удмуртии!
Тем более что удмуртский критик и литературовед Татьяна Зайцева пишет в изданной в 2006 году Ижевским государственным университетом монографии "Современная удмуртская проза (1980-2000-е гг.)", что в сегодняшней литературе Удмуртии начали ярко заявлять о себе всевозможные разновидности "постмодернизма", "нового реализма" и "этнофутуризма", подтолкнувшие местных исследователей литературы к опыту новых методологий анализа — структурализму, семиотике, деконструктивизму и т. п., — вот это бы всё и увидеть на страницах журнала "Луч", вот это было бы открытие удмуртской литературной "терра инкогнито"!
Литература — субстанция саморазвивающаяся, но при этом крайне важно, чтобы её рост и взросление происходили с оглядкой на этико-эстетические критерии отечественной и мировой классики.
В этом плане самые интересные и продуктивные находки обнаруживают себя в литературе на пересечении поиска современной художественной формы с тем духовно-нравственным опытом, который наработан писателями предшествующих эпох. Вот именно это и хотелось бы видеть в журналах, представляющих национальные литературы.
Впрочем, как и русскую тоже…
ПОЭЗИЯ БРАТСКОЙ УКРАИНЫ
Светлана МИХАЙЛОВА
ДоЧернее
— Продай меня,
продай меня, —
говорю я папе, —
турку старому и злому
с миллионом в шляпе!
— Продай меня,
продай меня
за доллары, мама.
Чтоб с долгами расплатиться
и держаться прямо.
Я — у турка,
а вы — дома.
Выстоите хату…
Турок сгинет —
я вам внука
привезу в палаты.
ЧУДО
Восстал казак Мамарыга
из могильной глины —
посмотреть на дали милой
сердцу Украины.
Долго смотрит седолобый
в то, что было мило —
те же реки, лес и долы,
и Саур-Могила.
Только люди почему-то
речь отцов не знают
и привычную "горiлку"
"водкой" называют.
Что такое "марс" и "сникерс"?
Марс — свалился с неба?
Почему он в гастрономе
средь колбас и хлеба?
Девки голые в витринах
всем смущают душу.
То — днепровские русалки
вылезли на сушу?
Хлопцы весело гогочут —
и чему так рады?
А в руках бутылки держат —
как за бой награды.
И бесстыдно обнимают
девок белолицых.
Те в ответ их так целуют…
в пору провалиться!
Ходят панны, дудлят пиво,
распустивши косы,
и дымят табачном дымом,
точно паровозы…
Нагляделся Мамарыга
на чертячью силу.
Плюнул в землю, матюкнулся
и… ушёл в могилу!
Иван ПЕРЕПЕЛЯК
МОНОЛОГ ИУДЫ
Нет тяжелее пустоты душевной.
— Что я наделал? Как тут объяснить?
Когда б я знал, что обречён уже Он,
и что его решили погубить…
Мне не нужна пощада. Я осилю
всё, что судьба пошлёт мне в простоте.
Да разве же я думал, что Мессию —
и разопнут, как вора, на кресте?!
Он утешал нас неким Вечным Царством,
летя мечтой и взглядом в небеса.
