Так гласит закон Железной комнаты!

И Ворона, как бы в подтверждение слов своих, стала надуваться. Железные перья её заскрежетали.

Честный Бык не знал, что делать. Ноги его затекли, и его по-прежнему клонило в сон. Он не мог пошевелить даже хвостом.

Она таки лопнула, и страшное зловоние распространилось по комнате, словно тысячу дохлых ворон вдруг стали поджаривать на медленном огне. Железные брызги упали на поле; острия мечей поднялись выше, зашевелились, и по пашне с железной косой пошла гулять Смерть.

Смерть искала Честного Быка. Честный Бык думал убежать, но как только вышел из челна, провалился в землю. Смерть шла прямо на него. От каждого взмаха её косы ровными рядами вставали Усопшие и вновь вышедшие на свет Воины. Они становились правильным пешим строем. Глаза их были закрыты. Они ждали сигнала к началу выступления.

Время… войны… пришло… — выговорил Честный Бык — и увидел, как ближайшие к нему Воины открыли глаза.

— Брат…— обратился к Честному Быку один из Воинов.— Ты принёс нам радостную весть. Как твоё имя, брат?

Меня зовут Честный Бык.

— Это он! Он! — раздались с разных сторон голоса воплотившихся Духов. — Он спас нас! Он закопал наши кости! Слава ему!

Честного Быка подняли на щит и как раз спасли от верной Смерти — коса её прошла под щитами.

— Веди нас на врага, брат! Мы все как один пойдём за тобой.

Простите, дорогие Духи! Я не могу вести вас. Ворона лопнула от зависти, и капли её крови попали на меня. Я стал железной стражей и не могу выйти отсюда. Таков закон Железной комнаты…

— Не верь Вороне! Ворона — врунья! Верь только пославшей тебя. Для верного сердца закон мёртв!

Один из Воинов положил меч плашмя на голову Честного Быка:

— Мы снимаем с тебя заклятье. Веди нас!

Благодарю вас, Духи! Но мне нужно в другую сторону.

— Куда прикажешь идти нам?

Идите в комнату Серебряной луны и освободите узников Серебряного утра. И если встретите Среброгривого Льва, Философа… передайте ему, что Честный Бык выполнил его поручение. Слушайте его во всём… Он — ваше спасение и жизнь.

— Чем мы можем помочь тебе?

Мои доспехи утонули! Дайте мне хотя бы подковы, чтобы копыта мои не вязли в этой железной земле!

И едва Честный Бык выговорил это, четыре Усопших Воина, похожие на кузнецов, уже были около ног его. Миг — и копыта его налились лёгкой тяжестью.

— Только не забудь сбросить эти подковы, когда станешь переходить в другую комнату!— сказали на прощание Воины-кузнецы.— Не то они преобразят тебя, и ты из Честного Быка превратишься в Несчастного Человека!

Первая шеренга уже отправилась в Серебряную комнату, между тем жатва только начиналась, и большинство Усопших Воинов ещё не встало из-под земли, а только росло остриями мечей, наконечниками копий и стрел — вверх. Смерть продолжала гулять по полю, и время от времени шла прямо на Честного Быка.

— Иди от Смерти задом наперёд!— подсказал кто-то из уходящих Воинов.

Честный Бык попятился — и покатился по железной ниве, как по рельсам. Сразу вспомнилась Честному Быку надпись на алом кресте:

НАЗАД ПОЙДЕШЬ — ПУТИ НЕ НАЙДЕШЬ

А куда деваться? Ноги в пашне не вязнут; колокольчик на шее звенит и его утешает. Так пятился-пятился, пока не ушёл от Смерти задом наперёд и не уперся во что-то твёрдое и холодное — так что вся спина его вмиг замёрзла, словно за спиной была зима.

ТРАКТИР "ИГОЛЬНОЕ УШКО"

Обернулся Честный Бык и видит дверь железную, низкую. Такую, что и ползком в неё навряд ли пролезть. Поднял голову: стоит на краю поля дом-не-дом, в нем окошко красное светится, а на крыше Черная Ворона сидит.

— Долго же ты шел! — говорит.

Так ты не лопнула?— спрашивает её Честный Бык.

— Стану я так рисковать ради какого-то колокольчика! Который и так мне достанется.

Честного Быка насторожили слова Вороны. Вообще-то пора было покидать Железную комнату. Но вся беда его заключалась в том, что Честный Бык не ведал, как это сделать. Вот бы снова увидеть пылающий крест с золотыми буквами! А так — у него остался только лишь колокольчик, который вёл его в Седьмой сон. И теперь этот колокольчик тихо и как бы жалобно звонил, словно звал войти… Тут низкая железная дверь с лязгом отворилась, красный свет пролился на ступени, показалась в проеме серая тень. Ворона с места снялась и внутрь, в красную щель залетела. На крыльце стоял остроухий и серый, по-видимому, трактирный слуга.

— Милости просим в трактир "Игольное ушко"!— пригласил он.

Зачем? — спросил Честный Бык.

— Отдохните! Дождитесь конца страды…

Я тороплюсь…

— Пока железная нива не будет сжата, из комнаты выхода нет. Сегодня у нас в честь высокого гостя хозяин велел закласть лучшего тельца! Присоединяйтесь к трапезе!

Что за гость, думал Честный Бык, уж не я ли? И что за тельца велел закласть хозяин — не меня ли? И кто этот хозяин? Этот, судя по виду, трактирный слуга. Расспросить его получше? Колокольчик прозвенел тихо и тоненько. Как бы то ни было, пойду — решил Честный Бык.

— Э, нет, так не пойдет,— поправил трактирный слуга.— К нам входят только задом наперед!

Честный Бык послушался, и, взбрыкнув задними ногами, перескочил через порог.

Помещение изнутри оказалось ему знакомо.

***

Это была, вне сомнения, комната, где все неустойчиво и все меняется одно на другое. Она была все такою же маленькою и узкою, но не темной, а залитой красным светом. В центре комнаты, как и прежде, был колодец. В нем слегка колыхалась вода. Вокруг колодца, по периметру квадрата, стояли столы, и за ними, голова к голове, сидели разнообразные гости. Крошечная комнатка была набита битком. Свободных мест не было.

От духоты и тесноты у Честного Быка сразу застучало сердце и поплыло перед глазами, лица гостей смешались, и он даже не смог сразу никого рассмотреть. Трактирный слуга заставил кого-то подвинуться, и Честный Бык очутился за столом. С обоих боков его сильно теснили.