Прочих расстроив коней, он кругом заметался от раны. Но между тем как старик наклонился с мечом и старался Упряжь коня разрубить, чрез смятение битвы летели Гектора быстрые кони, возницу неся удалого, Гектора. Тут бы старик и лишился дыхания жизни, Если б его не узрел Диомед, среди боя отважный. Страшно герой закричал, обращаясь к царю Одиссею: "Зевса потомок, Лаерта дитя, Одиссей многоумный! Ты ли, хребтом обратившись, как трус от толпы убегаешь? Как бы тебе, беглецу, не вонзили оружия в спину! Лучше вернись, отразим разъяренного мужа от старца!" Так он сказал. Богоравный не внял Одиссей терпеливый, Но обратился поспешно к ахейским судам изогнутым. Сын же Тидея к передним бойцам и один устремился. Рядом он стал с колесницею старца Нелеева сына И, обратившись к нему, крылатое слово промолвил: "Сильно, о, старец, тебя притесняют бойцы молодые. Мощь ослабела твоя, удручает тяжелая старость. Медлит слуга твой теперь, и твои обессилели кони. Но поспеши, на мою колесницу взойди и увидишь, Тросовы кони какие, как быстро они по долине Мчатся вперед и назад, то, преследуя, то, убегая: Отнял я их у Энея, коней, возбуждающих ужас. Слуги твоих доглядят; а этих мы бросим в сраженье Против отважных наездников Трои: пусть Гектор увидит Что не напрасно в руке и своим я копьем потрясаю". Так он сказал. Не ослушался Нестор, наездник Геренский. Двое дружинников храбрых, Сфенел и боец Эвримедон, Стали пещись о конях быстроногих Геренского старца. Оба героя меж тем в колесницу вошли Диомеда. Нестор хлестнул по коням, забравши блестящие вожжи, И очутился близь Гектора вскоре. Тогда сын Тидея Дротом в него замахнулся, летевшего прямо навстречу, Но не попал в Приамида; лишь друга его и возницу, Эниопея, дитя непреклонного духом Фивея, Светлые вожжи державшего, в грудь поразил меж сосцами. Грохнулся он с колесницы, в то время как быстрые кони Взвились назад, от него же душа отлетела и сила. Страшная скорбь по вознице окутала Гектору сердце, Но, и печалясь о друге, его он лежащим оставил, Сам же другого возницу высматривал, храброго сердцем. Быстрые кони тогда без вождя оставались недолго. Архептолема, Ифитова сына, в толпе отыскал он. Тот в колесницу поднялся, и Гектор вручил ему вожжи. Быть бы несчастью тогда и ужасным делам бы свершиться В город, как стадо баранов, троянцы бы загнаны были, Если бы их не увидел отец и людей, и бессмертных. Страшно он громом потряс и блестящую молнию бросил, Наземь ее он поверг пред конями Тидеева сына; Грозное пламя поднялось и запах от серы горящей. Кинулись под колесницу, объятые ужасом кони, А у наездника Нестора вожжи из рук ускользнули. Он содрогнулся душою, и слово сказал Диомеду: "Вспять повернем, сын Тидея! Бежим на конях быстроногих! Разве не видишь, что Зевс не тебе посылает победу? Ныне Зевесом Кронидом дарована Гектору слава, После, быть может, опять уготовит и нам, коль захочет. Ибо никто из людей не задержит решений Зевеса, Даже сильнейший из них: Олимпиец безмерно сильнее". И отвечал Диомед, сын Тидея, средь боя отважный: "Это по истине, старец, разумное слово ты молвил. Но бесконечная скорбь проникает мне в сердце и душу. Скажет когда-нибудь Гектор, в кругу похваляясь троянцев: Страхом объят предо мной, сын Тидея к судам устремился. Будет он так похваляться. Пусть раньше земля меня скроет!" И, возражая, сказал ему Нестор, наездник Геренский: "Ты ли, Тидея могучего сын, это слово промолвил! Если и выставит Гектор тебя боязливым и слабым, Слову его не поверят троянцы, равно как дардане, Жены ему не поверят троянских бойцов щитоносцев, Те, чьих супругов цветущих во множестве в прах ты низринул". Так говоря, быстроногих коней обращает он в бегство Через смятение битвы, а мужи троянцы и Гектор С криком ужасным во след посылают им звонкие стрелы. Громко тогда закричал шлемовеющий Гектор великий: "Слишком тебя, Диомед, быстроконные чтили данайцы, Лучшее место давая, и яства, и полные чаши. Ныне тебя почитать перестанут: ты женщине равен. Мчись на погибель свою, о, трусливая дева! Как видно, Ты на троянские башни, меня победив, не взберешься, Не увезешь моих жен. Раньше твой уготовлю я жребий". Так говорил он ему. Сын Тидея в душе колебался, Не повернуть ли коней, не сразиться ль с противником силой? Трижды он в бой порывался, колеблясь умом и душою, Трижды с Идейских высот возгремел Промыслитель верховный, |
