Страшно звуча, — так что робость объяла б и храброго сердцем. Точно морские валы, подымаемы западным ветром, К многоотзывным брегам, громоздясь друг на друга, стремятся, Вспучась на море сперва, разбиваются после о землю, Грозно бушуют на ней и, вдоль скал изгибаясь прибрежных, Мчатся наверх, далеко изрыгая соленую пену, — Так, друг за другом стремясь, непрерывно на бой подвигались Храбрых данайцев ряды. И давали вожди приказанья, Каждый фалангам своим. Все же молча ступали, в безмолвном Страхе пред властью царей, — и никто б не поверил, что столько Воинов рядом идет, имеющих голос в гортани. Ярко пестрели на всех одетые ими доспехи. Войско троянцев меж тем на овец походило несчетных, Если доят молоко их в загоне богатого мужа, И, услыхавши самцов, они вместе блеять начинают: Гул непрерывный такой по троянскому войску носился. Не одинаков был бранный их клик; они разно вопили Все на своих языках, ибо мужи сошлись отовсюду. Всех их Арей побуждал, а данайцев — Паллада Афина, Трепет и Страх и в желаньях своих ненасытная Распря, — Распря, которая в мир чуть заметной приходит, а вскоре Грозно идет по земле, головой в небеса упираясь. Это она среди войска взаимную сеяла ярость, Через толпу проходя и стенанья мужей умножая. Только что, вместе сойдясь, на одной они стали поляне. Встретились кожи и копья, и силы мужей меднобронных, Выпукло-круглые сшиблись со звоном щиты со щитами, И от сражения гул поднимался вокруг многозвучный. Вместе сливались в нем крик ликованья и вопли героев, Тех, кто погиб и кто губит; земля обагрилась их кровью. Как, ниспадая с горы, из огромных источников снежных, Зимней порой два потока средь общей долины сливают Бурные воды свои и глубокий овраг образуют, И далеко на горах пастуху их волнение слышно, — Так от столкнувшихся войск и грохот поднялся и ужас. Первый сразил Антилох копьеносца троянского мужа, Славу передних бойцов, Эхепола, Фализия сына. По верху шлема его густогривого первый ударил, В лоб он оружье вонзил, и в кость Эхеполу проникла Острая медь глубоко, — и тьма его очи покрыла. Рухнул на землю герой, словно башня, в жестоком сраженьи. Павшего за ноги быстро схватил Элефенор владыка, Сын Халкодона, абантов, отважных душой, полководец, И поволок из под стрел, желаньем горя поскорее С трупа доспехи совлечь, но не долго желание длилось. Ибо герой Агенор, увидав, что он тело волочит, И, наклонившись, свой бок обнажает, щитом не покрытый. Медное бросил копье и лишил его члены движенья. Вылетел дух из него, а над ним аргивян и троянцев Гибельный бой запылал; точно волки, один на другого Дико бросались они; человек с человеком сцеплялся. После Аякс Теламонид убил Симоисия, сына Анфемиона, цветущего юношу. С Иды спускаясь Вместе с родными своими, чтоб стадо овечье проведать, Некогда мать родила его в свет на брегах Симоиса, — Он оттого Симоисием назван. Родителей милых Не наградил за труды воспитания, ибо недолгий Прожил он век, усмиренный копьем Теламонова сына. Тот на ходу поразил его в грудь, от сосца недалеко Правого; вышло копье через спину, насквозь пролетевши И повалился он наземь во прах, как чернеющий тополь, Выросший в низменном месте, среди луговины огромной, Стройный и ветви свои напрягающий прямо к вершине, Если его вдруг подрубит секирой блистающей плотник, Чтобы согнуть колесо для прекрасной большой колесницы, И, засыхая, лежит он, сраженный, вдоль берега речки: Так поразил Симоисия, Анфемионова сына, Зевса потомок Аякс. А в него сквозь толпу сын Приама, В панцире светлом Антиф копье заостренное бросил, Но, промахнувшись, в Левкона попал, Одиссеева друга, В пах его ранил, меж тем как он влек Симоисия тело. Наземь он лег подле трупа, который из рук его выпал. Сильно тогда Одиссей огорчился душой по убитом, Между передних бойцов, яркой медью одет, появился, Близко к врагам подошел и, с угрозой кругом озираясь, Бросил сверкающий дрот. Отступили троянцы, увидев, Как размахнулся герой. И стрела не напрасно помчалась, В Демокоона попала, побочного сына Приама. Из Абидоса пришел он, страны кобылиц быстроногих, И, за товарища мстя, Одиссей поразил его дротом Прямо в висок; из другого виска, проскочивши навылет, Острая вышла стрела, и тьма его очи покрыла. Наземь он шумно упал и доспехи на нем загремели. И отступили передние мужи и доблестный Гектор. С криком тогда аргивяне, убитых тела увлекая, |
