За лошадьми Эакида героя? Да людям-то смертным Этих коней не легко укрощать, ни впрягать в колесницу, Всякому, кроме Ахилла, дитяти бессмертной богини. Сын же Атрея меж тем, вокруг тела Патрокла шагая, Острою медью убил из троянцев храбрейшего мужа, Сына Панфоя Евфорба и битву заставил покинуть". Слово окончив, бессмертный вернулся в сражение смертных. Гектора мрачную душу окутало страшное горе. Он по рядам оглянулся и тотчас увидел Атрида, Как он доспехи снимал с Панфоида, лежащего в прахе. Черная кровь на песок из зияющей раны струилась. Гектор из ряда передних, сверкая оружием, вышел, Зычно крича, на бушующий пламень Гефеста похожий. И не укрылся от взора Атрида взывающий Гектор. Тяжко вздохнув, к своему обратился он храброму сердцу: "Горе мне! Если я кину прекрасные эти доспехи, Если оставлю Патрокла, кто пал, мою честь защищая, Как бы, увидев, не стал порицать меня кто из ахеян. Если ж, укоров стыдясь, я троянцев и Гектора встречу, Как бы меня, одного обступив, их толпа не убила, Ибо все войско троянцев ведет шлемовеющий Гектор. Только зачем я всем этим тревожу любезное сердце? Муж, кто без помощи бога желает сразиться с героем, Богу любезным, себя обрекает на верную гибель. Вот отчего аргивяне меня не осудят, увидев, Что отступаю пред Гектором: с помощью бога он бьется. Если б мне голос услышать Аякса, отважного сердцем, Оба мы вместе пошли б и подумали б снова про битву. Труп и без помощи бога, быть может, увлечь удалось бы И передать Ахиллесу: то было б из зол наименьшим". Но между тем как он это обдумывал в мыслях и в сердце, Близко ряды подоспели троянцев — предшествовал Гектор. И Менелай отступил, удалился от тела Патрокла, Часто назад озираясь, как будто бы лев пышногривый, Если собаки и люди его отразят от загона Криком и множеством копий; от страха в груди его мощной Сердце сожмется, и нехотя он со двора отступает: Так отступал Менелай русокудрый от тела Патрокла. Только достигнув дружины, он стал и лицом обернулся, Всюду Аякса ища, Теламонова сына большого. Вскоре его увидал он по левую сторону боя. Верных друзей ободрял и в сражение вел Теламонид, Ибо вдохнул Аполлон в сердца их божественный ужас. Царь Менелай побежал и, приблизясь к Аяксу, промолвил: "Милый, за мной! Поспешим вкруг умершего биться Патрокла! Труп нам удастся, быть может, снести к Ахиллесу Пелиду, Хоть обнаженный: доспехи совлек шлемовеющий Гектор". Так говоря, взволновал он Аякса могучего сердце. Вышел к бойцам он передним, а с ним Менелай русокудрый. Гектор Патрокла тащил, обнажив от прекрасных доспехов; Голову с плеч он хотел отрубить заостренною медью И поволочь его тело и бросить троянским собакам. Близко Аякс подошел и уставил свой щит, словно башню Гектор назад отступил и в толпу удалился троянцев. Сам в колесницу вступил, а доспехи вручил он дружине, В город велел отнести их, себе на великую славу. Менойтиада широким щитом приукрыл Теламонид, Стал перед ним, как стоит, закрывая детенышей, львица, Если детенышей глупых выводит гулять и средь леса Встретит охотников вдруг и, на силу свою полагаясь, Кожу наморщит на лбу и прикроет глаза горделиво: Так перед мертвым Патроклом стоял Теламонид великий. Рядом, с другой стороны, сын Атрея, любезный Арею, Стал Менелай русокудрый, терзаемый скорбью великой. Главк, Гипполоха дитя, предводитель героев ликийских, На Приамида взглянул исподлобья и гневно промолвил: "Гектор, по виду герой, но в бою уступающий многим! Так-то тебя беглеца незаслуженно слава венчает. С этого дня позаботься свой город спасать и твердыню Сам, во главе выступая мужей, в Илионе рожденных. Ибо никто из ликиян отныне бороться не станет Против данайцев за город. Без устали вечно сражайся С храброй толпою врагов — благодарности здесь не увидишь. Как, о, несчастный, спасешь ты в сражении мужа простого, Если царя Сарпедона, товарища, также и гостя, Так малодушно покинул данайцам в корысть и добычу? Был он при жизни во многом тебе и всей Трое полезен, Ты ж не дерзнул помешать, чтоб он мертвый был брошен собакам. Кто из ликийских мужей мне послушен теперь, как и прежде, Тот отправляйся домой, и да снидет погибель на Трою! Будь лишь в сердцах у троянцев жива дерзновенная сила, Чуждая страха отвага, какая присуща героям, Кто за отчизну подъемлет труды боевые с врагами, Мы бы еще и теперь в Илион утащили Патрокла. Если б могли мы его из смятения битвы похитить, |
