Кано Аршад посмотрел на него, проворчал что-то неразборчиво, перевел взгляд на полуразрушенную стену зала.

— Мне пришлось взорвать часть стены, чтобы проникнуть сюда. К сожалению, тоннель тоже засыпало, — объяснил Ферраст. — Здесь остался только один выход.

— Ну что ж… — Кано Аршад одернул баат, выпрямил спину. — И мой дед, и мой отец погибли в бою, защищая Руниан. Похоже, что и мне не суждено умереть в постели от старости. Можно сказать, что это семейная традиция. Мы встретим их у входа в тоннель. Там можно продержаться… какое-то время. Между прочим, — он повернулся в сторону грантатора, — вход ещё не перекрыт и вы успеете убраться отсюда. Если есть другой пульт управления Вратами, то вы должны добраться до него! Я останусь здесь и отвлеку демонов, а вы должны помочь мальчишкам.

— Нет, уже поздно. — Джанар Ферраст вновь до хруста сжал кулаки. — Наверху что-то происходит. Сейчас нам поможет только чудо или… Или мне придется нарушить клятву?

— Какую ещё клятву? — поинтересовался господин хадакар. Грантатор не ответил.

— Лево руля! — что есть силы закричал Газияр. — Лево руля!

Но рулевой застыл у штурвала, словно и его коснулись чары джавангардов: в расширенных от ужаса глазах не было ни искры понимания. Капитан попробовал оттолкнуть его в сторону, но тот словно прирос к палубе.

Холодная тень упала на маленький кораблик. Неправдоподобно огромная рогатая голова вознеслась в небо выше мачт «Летучей рыбы». Волны неестественно тихо и плавно огибали стальную колонну: джарджана скользила бесшумно и плавно, словно призрак.

— Проклятье! — Газияр скрипнул зубами. — Тебе, что больше делать нечего!? Почему ты гоняешься за нами?!

Вряд ли существо его услышало. Джарджана надвигалась с неотвратимостью смерти, нависая над кораблем подобно смерчу.

Что-то мелькнуло рядом с Газияром, послышался звук тяжелого удара. Тело впавшего в ступор рулевого отлетело на несколько шагов, упало сломанной куклой на накренившуюся палубу.

Не понимая, что происходит, Газияр отшатнулся в сторону, судорожно нащупывая рукоять кинжала.

Огромная широкоплечая фигура шагнула к штурвалу. Луч солнца матово блеснул на крупной жемчужине раскачивающейся под ухом…

— Лево руля! — над палубой «Летучей рыбы» пронесся низкий, больше похожий на звериное рычание, голос. — Лево руля!

Корабль, послушный твердой руке, начал разворот.

Джарджана была уже близко. Газияр мог различить каждую чешуйку, отливающую полированной сталью, на её колоссальном теле. Казалось, что смерть неизбежна. Она надвигалась бесшумно и плавно, словно во сне.

Джарджана!

Джар-р-р-р-джана!

Джарджана!!!

Сердце то рвалось из груди, то замирало испуганным зверьком.

Внезапно всё это закончилось. В глаза Газияру ударили ослепительные солнечные лучи, дохнуло свежим ветром, шумом моря и жизнью.

Что-то глухо зарокотало рядом с помертвевшим капитаном.

— Так ты подумал, что она пришла за тобой? — Дигран содрогался от хохота. — Ты действительно подумал, что ей больше нечего делать?

Газияр оглянулся: джарджана всё дальше и дальше удалялась от корабля. Огромная морская змея, легенда и ужас Хадорианского моря, направлялась в сторону острова, темнеющего у линии горизонта.

— Ты снова можешь говорить? — Газияр не сразу понял, что именно он задал этот вопрос. Его голос прозвучал как-то жалко и сдавленно.

— Как долго я ждал этого дня! — громыхнуло в ответ. — Да, сегодня многое будет сказано!

— Давным давно, — начал рассказ Н'Киллуш, — жил да был наследный принц по имени Криан Талларид.

— Это сын ныне здравствующего императора Багриана Эрдена, — на лице Н'Наррага застыла, как приклеенная, улыбка. — Здравствующего, но не правящего, что является немаловажной деталью нашей истории. Вскоре вы сами поймете, почему.

— Как вы знаете, правители Трианы — наследники великих императоров древности, но за триста лет среди них не нашлось ни одного, кто оправдал бы своё предназначение, — лицо нескладного юноши перекосилось, словно ему в рот попало что-то кислое. — Проигранные сражения, бунты и заговоры, пустая казна — всё это подорвало авторитет и могущество империи. Единственное, что ещё удерживает её от полного краха — монополия на владение магией. Конечно, современным магам далеко до предков, но и они кое-что могут. Однако как долго это будет продолжаться и чем закончится?

— Магия не была изначально присуща этому миру. Только приход Светлых богов дал возможность людям Алоны приобщиться к великому Дару, — Н'Нарраг запрокинул голову, патетически вскинул к небу тонкие руки. — «Покончите с Враждой и Разномыслием, овладейте Силой и Мудростью, отриньте Гордыню и Жадность, несите Свет и Жизнь до самых дальних уголков Вселенной» — так говорили боги!

Н'Нарраг замолчал, словно не в силах от волнения говорить далее. Родинка на его щеке даже увеличилась в размерах от важности сказанного.

— Год за годом, хеон за хеоном, человечество жило ради этой великой цели. Пылающий Хаардис, жаркая Велиана, неприветливый Кантарис, ледяные спутники Баграана и Таардума, даже сумрачная Ольдуэла — благодаря магии все они из бесплодных кусков камня, бесцельно летящих сквозь пустоту, стали домом для мириадов и мириадов живых существ.

Н'Киллуш повторил жест своего собрата. Две фигуры, с воздетыми к небу руками, замерли на вершине пирамиды. Их руки тянулись к заоблачным далям, тянулись к мирам сквозь пространство и время…

Зачем?..

— Перед людьми открывались безбрежные дали Вселенной, но они забыли всё, чему их учили боги. Их вера не выдержала испытания временем. Они погрязли в мелочных повседневных заботах. Сила, Богатство, Власть — только это их по настоящему интересует, — лицо Н'Наррага побагровело от возмущения.

— Ради мелочных, личных интересов, ради удовлетворения самых низменных чувств — властолюбия, зависти, жадности, жажды мести — люди погубили всё, что было построено за две тысячи лет! — руки Н'Киллуша опустились, на лицо упала тень глубокой печали.

— Наследный принц Криан Талларид мечтал вернуть человечество на путь истинный, — Н'Нарраг тоже опустил руки, но тень печали не омрачила его лица, напротив, оно просветлело. — Незаурядный маг, ученый и воин — «Восходящая Звезда империи» — так его называли. Он понял, в чем заключалась ошибка его предшественников. Сама природа людей двойственна: добро и зло, свет и тьма изначально есть в каждом. Можно подавить отрицательные стороны человека, но нельзя избавиться от них совершенно.

— Обычаи, мораль, законы, да вообще всё, что составляет и культуру, и цивилизацию — плотина на пути проявления худших сторон человеческой природы. Но зло коварно и терпеливо, оно обязательно найдет лазейку. Рано или поздно любая плотина рушится под напором сил хаоса и разрушения.

— Чем сильнее запреты, тем сильнее сопротивление.

— Чем больших высот достигнет человечество в своем развитии, тем больнее будет падение.

— Это — замкнутый круг!

— И выхода — нет!

— Если…

Владетели замолчали и на несколько мгновений над вершиной пирамиды повисла звенящая тишина. Тариэль вдруг понял, что хочет услышать продолжение этой странной речи. Понял и содрогнулся: неужели он готов согласиться с тем, что большинство сказанного правда?

— Выхода нет, если только не разорвать порочный круг — саму суть человека, его душу. Нужно прекратить извечную борьбу добра и зла, света и тьмы. Человечество не должно впустую тратить силы на преодоление собственных пороков и слабостей. Только тогда оно будет достойно своего великого предназначения. Только тогда оно сможет выйти на звездную дорогу богов. Только тогда…

И вновь звенящая тишина окутала вершину пирамиды.

Тариэль ощущал бешеный стук крови в висках, сердце билось как загнанный зверь.

— Криан Талларид — Восходящая звезда империи, быть может, последняя звезда, нашёл единственно верное решение, — Н'Киллуш, Первый координатор Севера, шагнул вперед. — Он создал нас!