Этот последний пункт, однако, нужно рассматривать, имея в виду, что в германскую цифру включена также продукция бурого угля; в то время как в цифре угледобычи СССР фигурирует только каменный уголь.
В противовес этому Германия владеет по сравнению с Советским Союзом в два раза более густой сетью железных дорог (по отношению к населению) и благодаря большей роли, которую играет для нее экспортная торговля, ее торговый флот больше торгового флота СССР в три раза. Таков итог.
Соотношение сил «экономических армий» стало почти обратным. Верно, конечно, что население СССР в 2.5раза больше населения Германии, этого не надо забывать, делая такое сопоставление. Но так как техническая продукция будет итти главным образом на нужды армий, сражающихся на фронтах, и так как в этой войне гражданское население также будет участвовать в борьбе, то значение этих цифр нельзя преуменьшать.
Основное значение этих цифр с точки зрения военной заключается в следующем: если в 1914 г. лицом к лицу стояли крупная индустриальная страна и крупная аграрная страна, то теперь друг перед другом стоят крупная индустриальная страна и сверхиндустриальная страна, ведь именно такой стала теперь бывшая «земледельческая Россия» в результате ее социалистических темпов развития. Советскаястрана имеет и сейчас самое крупное в мире земледелие, но она имеет, кроме того, промышленность с годовой продукцией в 81 млрд. рублей и ее новые капиталовложения составляют половину этой суммы (32,4 млрд. рублей) в течение одного года (1936); через два-три года в этой стране будет, вероятно, 30 млн. рабочих и служащих (включая государственных служащих), что составляет почти половину населения Германии (68 млн.).
Наиболее важные последствия этого изменения следующие.
Социалистическая армия может, в конечном счете, гораздо лучше, чем фашистская армия, снабжать свои войска металлом. Правда, германская тяжелая промышленность выплавляет теперь примерно столько же железа и стали, что и промышленность СССР, но сырье, которое идет на выплавку, железная руда, импортируется Германией, примерно, на 90 % из Швеции, Франции и других стран. Во время последней войны шведская железная руда спасла германскую тяжелую промышленность, а что будет в следующей войне? Советский Союз полностью обеспечен железной рудой. То же самое относится к никелю, меди, свинцу и многим другим металлам, необходимым при производстве вооружений. Долго ли удастся Германии продержаться в конечном счете с помощью алюминия, железного лома и различных субститутов, как это пытается сейчас делать Гитлер?
Социалистическая армия сможет снабжать свои моторизованные войска, танки и аэропланы горючим несравненно лучше, чем фашистская армия. Итак, вопрос о нефти остается одним из решающих вопросов в этой войне, подобно тому, как это было во время мировой войны. В то время как сегодня Германия производит всего лишь одну сотую советской добычи нефти и вынуждена покрывать через импорт почти половину своей потребности, Советский Союз не только смог повысить продукцию нефти с 1925 по 1936 г. с 7,5 до 30 млн. т, выдвинувшись на второе место в мире, после США, но открыл также добавочную «вторую нефтяную базу» — уральскую нефть. Эмбинский район на юге Урала содержит запасы в 1 млрд. т нефти, в то время как общие нефтяные ресурсы СССР оцениваются в 3 млрд. Эксплоа—тация новых источников уже началась. Кажется парадоксом, что царская Россия всегда считала себя «страной с органическим дефицитом в топливе», но это факт, и во время мировой войны Россию заставили это почувствовать.
Будущее советских танков и броневиков обеспечено. А каково будущее танков Германии, которой в 1916 г. пришлось специально оккупировать Румынию, дабы избежать катастрофы из-за недостатка нефти? Потребность Германии в топливе в военное время оценивается в 4 млн. т в год. Долго ли удастся Гитлеру, Герингу и Бломбергу продержаться с помощью нового синтетического топлива из угля, которое производят германский химический трест и рурские комбинаты?
Социалистическая армия безусловно сможет лучше питать своих бойцов, чем фашистская армия. Ныне сельское хозяйство СССР коллективизировано и механизировано. Хлеб для России производят уже не бесчисленные несчастные безграмотные полурабы, лишенные собственных средств производства, но могучие крупные централизованные ассоциации, дающие возможность сельскому хозяйству работать по плану, как бы сближающие его с промышленностью. Свыше 51/ тыс. различных машинно-тракторных станций — технических центров крестьянских коллективов — направляют это развитие и организуют его, работая над тем, чтобы поднять СССР от уровня примитивно-восточной аграрной техники на уровень западноевропейской и американской производительности. Механизация советского сельского хозяйства доходит до 60 % против 4 % в 1928 г. В СССР существует сейчас крупное сельскохозяйственное машиностроение, которое прежде, по мнению русских крестьян, было только в Германии. СССР на колхозных и совхозных полях имеет 450,2 тыс. тракторов, более 121 тыс. комбайнов и армию агрономов, вышедших из прежних крестьянских ребят.
Между тем Германии все еще приходится импортировать одну пятую своей потребности в продовольственных продуктах и тратить на это за границей 11/ млрд. марок в год. Германия испытывает хронический дефицит в жирах; уже сегодня в городах нехватает масла, и население вынуждено потреблять как можно меньше чая, кофе, какао и других «семитских» или «монгольских» продуктов. Окажется ли Гитлер при войне любой длительности в состоянии удовлетворить народ всевозможными субститутами и «добровольной» голодной диэтой, к которой призывает ныне Геринг? Для этого у него меньше времени и шансов, чем у Вильгельма II. То же самое можно сказать отчасти и о сырье для текстильной промышленности. (Германия только на 5–9 % покрывает свою потребность в шерсти, на 10–19 % в льне и менее чем на один процент в пеньке, джуте, хлопке и в некоторых других видах сырья.)
Согласно некоторым специальным статистическим данным из двадцати пяти естественных видов сырья, необходимых для военных целей, Германия испытывает нужду в девятнадцати видах этого сырья. Но что же: снова безжалостные реквизиции, снова «зажим» гражданского населения в пользу армии, сопровождаемый голодными бунтами женщин и рабочих в городах? Существует другой выход, — это систематическое накопление всех недостающих видов сырья в больших масштабах посредством импорта в мирное время. Гитлеровское правительство в течение трех лет только этим и занимается: германские склады ломятся от запасов в то время, как народ голодает.
Но для этого нужны деньги, деньги и снова деньги, и это в конце концов благодаря непропорционально большому расходованию национальных ресурсов на импорт, который не идет на удовлетворение непосредственных потребностей, ведет к глубокому финансовому кризису. Господин Шахт — великий финансовый фокусник и германская марка — превосходный канатоходец. Но если верно, что обнищавшая Германия сегодняшнего дня тратит в два раза больше денег на вооружения, чем богатая Германия 1913 г. (оценка докладчика иностранной комиссии бельгийского сената де-Дорлодо), и если прав Черчилль, оценивая германские расходы на вооружения в одном лишь 1935 г. в 800 млн. фунтов стерлингов (сумма, равная всему британскому бюджету!), то что же будет, когда начнется война и потребуются большие расходы?
Согласно подсчету польского генерала Сикорского, один бомбовоз стоит теперь столько же, сколько вооружение целой армии винтовками, а отряд в 12 танков — столько же, сколько нормальное снаряжение пехотной дивизии. Можно терроризировать народ, но нельзя таким образом добыть золото. Только золотом можно будет в военное время расплачиваться за покупки за границей; а много ли этого золота осталось в Германии уже сейчас? Каким образом будут подавляться массовые голодные бунты в тылу, когда СА уйдут на фронт? Придется ли одним СС сталкиваться лицом к лицу с отчаянием германского народа? Мы прервем здесь эту мысль, так как касаемся пока только вопроса о «стратегии материальных средств». Советскому Союзу, который имеет фактически все продукты в нужных ему количествах внутри страны, нечего бояться грядущих событий.
