– Насколько я понимаю, дон Рафаэль в отъезде? Теперь вы здесь хозяйка?

– Вовсе нет! – возмутилась Дезирэ.

– В таком случае, поскольку вы оспариваете мои назначения, могу я спросить, имеете ли вы медицинское образование?

– Нет. Но я знаю, что это безумие – пускать кровь донье Элене, пока она в таком состоянии. Она слишком слаба.

– Ерунда! Но, если мои предписания не будут выполнены, я не отвечаю за ее выздоровление.

– Тогда назначьте более разумное лечение. Доктор зашелся в ярости: кто смеет подвергать сомнению его приказания!

Он разразился гневным монологом, однако Дезирэ, не слушая его, позвонила в колокольчик и приказала явившемуся слуге выпроводить доктора.

– Вы об этом пожалеете, – прошипел он.

– Сомневаюсь.

Врач был вне себя, но, памятуя, что дон Рафаэль был самым влиятельным и могущественным человеком в округе, слегка поклонился.

– Я заеду завтра.

– Не беспокойтесь… если только вы не привезете с собой хинной корки.

– Вы знаете, что такое хина? – удивился врач.

Дезирэ кивнула. У тети Каролины в ее аптечке было это дорогое лекарственное средство, называвшееся хинином, и она давала его дедушке, когда тот подхватил малярию. Горький чай быстро поставил деда на ноги.

– У меня ее нет, но я попытаюсь достать.

– Спасибо.

Когда доктор ушел, Дезирэ позвала Хуану и велела ей неотлучно находиться у постели Элены и обтирать ей лицо и руки теплой водой.

– И уберите все эти одеяла. Ей будет легче дышать. Позовите меня, если она очнется.

Вместе с Роситой Дезирэ перебрала запасы трав, мазей и лекарств, имевшихся в доме. Она пожалела, что в свое время не вникала в рассуждения Каролины о лечебных свойствах трав и настоек. Все, что могла вспомнить Дезирэ, это то, что настой гвоздики помогает при зубной боли.

– Понюхай, что в этой бутылке? – спросила она Роситу.

– Похоже на медвежье ушко в красном вине. Дезирэ задумалась: эта трава вроде помогает при малярии и кашле. А вдруг Росита ошиблась?

– Нет, слишком опасно давать то, в чем мы не уверены.

Пока они возились с лекарствами, наступил вечер.

– Иди поужинай, Росита, и немного поспи. Возможно, мне позже понадобится твоя помощь.

– А как же вы, сеньорита? Вам тоже надо поесть.

– Пусть пришлют мне чего-нибудь в спальню доньи.

Захватив лекарства, которые она отобрала, Дезирэ вернулась к Элене. К своему ужасу, она увидела, что Хуана зажгла камин и в комнате стоит страшная жара.

Она тут же распахнула настежь окно, чем вызвала ужас Хуаны.

– Сеньорита, надо, чтобы она пропотела!

– Так-то оно так, но она же задохнется, если мы не проветрим комнату.

Дезирэ просидела у постели Элены всю ночь. Время от времени ей удавалось просунуть сквозь стиснутые зубы больной ложку настоя кошачьей мяты. Но это лекарство мало помогло, разве что немного успокоило Элену.

Бесконечные дни сменялись бесконечными ночами, но сестре Рафаэля не становилось лучше. Никакие лекарства не сбивали температуру. Дезирэ позволила доктору Варгасу сделать Элене кровопускание, но и оно не помогло.

Беспокойство Дезирэ все росло, тем более что никто, казалось, не знал, куда уехал Рафаэль.

– Или они не хотят этого говорить, – пожаловалась она Росите. – Но надо же ему сообщить о болезни доньи Элены. Варгас говорит, что она в критическом состоянии.

– Все в руках Божьих, – обреченно вздохнула Росита.

Дезирэ вдруг почувствовала, что страшно устала: последние две ночи она почти не сомкнула глаз.

– Почему бы вам не пойти и не прилечь, сеньорита. Мы с Хуаной посидим возле доньи.

Скинув туфли, Дезирэ упала на постель, не раздеваясь. Едва коснувшись подушки, она провалилась в сон.

Ей показалось, что она спала всего несколько минут, когда ее разбудил истошный крик. Еще не придя в себя, Дезирэ сунула ноги в туфли и побежала на голос, доносившийся из спальни Элены.

От страха у нее пересохло во рту. Но, увидев, что Элена дышит, вздохнула с облегчением.

– Господи, Хуана, перестань кричать! Ты напугаешь донью своей истерикой.

Поскольку Хуана не обращала на нее внимания, Дезирэ пришлось ее хорошенько встряхнуть. Крик прекратился, но грузное тело женщины сотрясала дрожь, а в глазах застыл ужас.

Не на шутку встревожившись, Дезирэ спросила Роситу:

– Что случилось?

Бледная Росита показала на Элену.

– Посмотрите сами.

Дезирэ подошла ближе и увидела ярко-красную сыпь, обезобразившую лицо Элены.

– Господи! – воскликнула Дезирэ и откинула одеяло. Ладони и ступни Элены были покрыты такой же сыпью.

– Оспа, – сказала Росита, подтверждая догадку Дезирэ.

Это был смертный приговор. Оспа была страшнее французов.

Рафаэль подошел к палатке, у входа в которую стоял часовой в красном мундире. При виде человека, сопровождавшего Рафаэля, часовой взял под козырек и отступил в сторону.

В палатке было полно народу, но Рафаэль смотрел лишь на человека, сидевшего за походным столом, заваленным бумагами.

На первый взгляд в нем не было ничего примечательного. Разве что в отличие от присутствующих он был облачен не в мундир, а аккуратный голубой халат. Ему не было и сорока, но в его волосах уже серебрилась седина.

Он что-то быстро писал, но, когда Рафаэль приблизился, поднял голову. У него оказалось бледное удлиненное лицо, ясные серые глаза и большой орлиный нос.

– Сеньор Веласко, сэр.

– Благодарю вас, Грант. – Сэр Артур Уэлсли положил перо. – Добро пожаловать в наш лагерь, сеньор Веласко.

– Рад с вами познакомиться, сэр. – Рафаэль вежливо поклонился. – Майор сказал, что вам нужен переводчик. Могу я предложить свои услуги?

Командующий английскими войсками предложил ему сесть напротив.

– Мне действительно нужен человек, который бы мог внятно объяснить генералу Куэсте мои намерения. Ваша помощь будет принята с благодарностью. Но, я полагаю… э… сюда вас привели и другие интересы.

– Отдаю должное вашим офицерам разведки, сэр, – улыбнулся Рафаэль.

– Будем надеяться, что нам удастся помешать маршалу Виктору сказать то же самое, – захохотал Уэлсли.

– Мои партизаны, объединившись с другими отрядами, контролируют окрестности, чтобы ваше передвижение не стало известно французам. Я уверен, в Мадриде еще не знают, что вы вторглись в Испанию.

Уэлсли позволил себе улыбнуться: это была лучшая новость с тех пор, как он покинул Португалию.

Во главе испанских вооруженных сил, деморализованных, плохо вооруженных и ненадежных, стоял генерал-капитан дон Грегорио де ла Куэста, высокомерный старик, за всю свою долгую жизнь не выигравший ни единого сражения.

Но одно надо было признать – бесстрашную решимость испанских партизан. Как и сидевший перед ним человек, они были готовы пожертвовать всем. Уэлсли уже имел возможность оценить их смелость и живучесть и теперь пришел к выводу, что они остались единственной надеждой Испании, поскольку ее генералы потерпели поражение.

Партизаны будут бороться до конца. А пока они борются и его армия остается на полуострове, французы будут в затруднительном положении: они не смогут подавить восстание, не оказавшись лицом к лицу с англичанами, а это будет для них катастрофа.

– Я совершенно уверен в том, сэр, – сказал командующий Рафаэлю, – что, если война в Испании продолжится, Европа будет спасена от Наполеона. Я не стану сейчас торопиться. Подождем, что произойдет в ближайшие недели.

– Рад это слышать, сэр Артур.

Рафаэлю понравилось, что его новый союзник не собирается сдаваться, но он знал недостатки своей армии не хуже сэра Артура. Куэста был слишком стар и слишком упрям. Тяжело в этом признаваться, но англичане были куда более грозной силой.

Испании была нужна хорошо вымуштрованная английская армия, но и англичане нуждались в партизанах, и сэр Артур прекрасно это понимал.

– Генерал Куэста согласился на объединение наших сил у Оропезы. Оттуда мы вместе пойдем на Виктора. Не могли бы вы снабдить меня хорошими картами? – Уэлсли посмотрел Рафаэлю прямо в глаза. – Наши никуда не годятся.