– Убей их, Керрик, убей их, как они убивали всех нас!

Керрик повернулся и вместе с Инлену, спотыкавшейся сзади, бросился прочь от охотника и его голоса. Но от них убежать было невозможно. Он пробежал мимо вооруженных фарги к вершине травянистого склона, который спускался к морю, опустился на землю, сел, обхватив колени, и уставился на море, глядя и не видя его.

Вместо этого он видел Амахаста, своего отца, и его саммад. Поначалу нечетко, но со все большим количеством деталей по мере того, как возвращались воспоминания. Глаза его наполнились слезами, которых он никогда не проливал, будучи ребенком, видя гибель своей саммад, вырезанной так же, как саммад Херилака сегодня. Две эти сцены слились в его мыслях воедино и превратились в одну. За долгие годы жизни с йиланами, он забыл все это, но сейчас вспомнил и в воспоминаниях был двумя людьми: устузоу, говорящим, как йилан, и мальчиком тану.

Мальчиком? Он взглянул на свои руки и пошевелил пальцами. Он больше не был мальчиком. За эти годы его тело выросло и теперь он был мужчиной, хотя только сейчас осознал это.

Вскочив на ноги, Керрик громко закричал от гнева. Кто он такой и что произошло с ним? Внезапно что-то дернуло его шею. Он повернулся и обнаружил, что Инлену тянет, осторожно, за свой конец поводка. Ее глаза были широко открыты, а движения выражали тревогу и страх от его странного поведения.

Ему вдруг захотелось убить ее, и он начал поднимать оружие, еще зажатое в его руке.

– Мараг! – выкрикивал он. – Мараг! – Но гнев исчез так же быстро, как и появился, и Керрик сконфуженно опустил оружие. Не стоило стрелять в это существо, которое было пленником еще более, чем он.

– Успокойся, Инлену, – сказал он. – Все в порядке, так что успокойся.

Успокоенная Инлену вновь села на свой хвост и уставилась на вечернее солнце. Керрик смотрел мимо нее на поляну среди деревьев, где ждал Херилак.

Но чего ждал? Конечно, ответа на вопрос, на который Керрик не мог ответить, хотя тот был совершенно ясен.

Кто он такой? Физически он был тану, мужчиной с мыслями мальчика, и это было ясно и очевидно для него, когда он думал об этом. Этот мальчик, оставшись в живых, стал йиланом, и это тоже было очевидным. Йиланом по своим мыслям, и тану для окружающего мира.

Это было ясно, непонятно было только, что будет с ним дальше. Если он ничего не сделает, его жизнь станет прежней – высокое положение, правая рука эйстаа, почет и уважение.

Но было ли это тем, чего он хотел? Его будущим? Никогда прежде он не задумывался над этим вопросом, и даже не имел понятия, что такой конфликт может существовать. Керрик пожал плечами и встряхнулся, освобождаясь от невидимой ноши. Он сделает, как сказала Вайнти, и будет задавать вопросы устузоу, а подумать обо всем этом будет время позднее, сейчас же у него слишком болит голова.

Когда он вернулся, все было по-прежнему. Херилак лежал связанный на земле, а три фарги стояли на страже, послушные и не рассуждающие. Керрик взглянул вниз, на охотника, попробовал заговорить, но слова не приходили. Первым молчание нарушил Херилак.

– Делай, как я говорю, – прошептал он. – Убей мургу разрежь мои путы и бежим вместе. В горы, к зимнему снегу, к хорошей охоте и костру в палатке. Вернись к своему народу.

Сказанные шепотом, эти слова прогремели в голове Керрика, как раскаты грома.

– Нет! – закричал он. – Замолчи! Ты должен только отвечать на мои вопросы. Ничего не говорить, только отвечать…

– Ты был потерян, мальчик, потерян, но не забыт. Они пытались сделать из тебя своего гражданина, но ты не стал им. Ты – тану и можешь вернуться в саммад.

Керрик гневно закричал, приказывая Херилаку замолчать, но не мог избавиться от голоса охотника и его слов, как не мог и уступить ему. Все решила фарги, державшая копье охотника. Она ничего не понимала, но видя, что что-то не в порядке и помня прежний приказ эйстайи, двинулась на помощь Керрику.

– Нет! – громко крикнул Керрик на языке марбак. – Не делай этого!

Оружие в его руке щелкнуло почти без его усилий, и фарги рухнула мертвой. Еще охваченный гневом, он повернулся и выстрелил во вторую фарги, ее рот был недоверчиво открыт, когда она падала. Третья начала поднимать оружие, но Керрик оказался быстрее, и она тоже упала. А он продолжал снова и снова сжимать хесотсан, пока трупы фарги не ощетинились дротиками. Потом хесотсан опустел и Керрик швырнул его на землю.

– Возьми копье и освободи меня, – приказал Херилак. Инлену, шатаясь, последовала за Керриком, когда он подошел к фарги и вырвал копье из ее мертвых рук, а затем освободил руки и ноги Херилака.

– Что такое? Что случилось? – услышал вдруг он гневный голос Вайнти.

Керрик резко повернулся и увидел ее, стоявшую за ним с открытым ртом и белыми блестящими зубами. Потом глаза его затуманились и он вспомнил, как эти зубы разрывали горло девушки, увидел ряды зубов над собой, когда она сидела на нем, расставив ноги и ревя от наслаждения, разделенного с ним.

Наслаждение и ненависть – сейчас он испытывал их одновременно. Она сказала что-то, чего он не услышал, и, видя, что он не повинуется, повернулась и потянулась за одним из валявшихся рядом хесотсанов.

То, что он сделал в следующий миг, было настолько естественным, что не потребовало ни размышления, ни усилий. Копье поднялось, рванулось вперед и глубоко погрузилось в тело Вайнти. Она схватила его, выдернула, и из раны фонтаном брызнула кровь, силы покинули Вайнти, и она упала на землю.

– Беги! – крикнул Херилак, схватив Керрика за плечо. Идем со мной. Тебе нельзя оставаться после того, что ты сделал. Единственный выход – бежать.

Он взял Керрика за руку и потянул к темной стене леса, на дальней стороне поляны. Поначалу Керрик сопротивлялся, но потом, спотыкаясь, последовал за ним, держа в руке забытое копье. Протестующая Инлену топала сзади.

Потом все трое скрылись среди деревьев и вскоре их шаги затихли вдали. Поляна снова была пуста и тиха.

Тиха, как смерть.

Книга вторая

Глава 1

Стая ворон описывала широкие круги и громко каркала перед тем, как снова сесть на деревья. Полдень был близок, и слабый ветерок не спасал от жары. Под деревьями было Прохладнее, ибо листва берез и дубов была настолько плотной, что лишь редкие солнечные лучи пробивались сквозь нее. Те, которым это удавалось, весело прыгали по трем телам, лежащим в мятой траве.

Даже могучая сила Херилака была на исходе. Его раны открылись и кровь заливала волосы и бороду. Он лежал на спине, закрыв глаза, и тяжело дышал.

Инлену лежала напротив него, широко раскрыв рот, чтобы остыть после долгого бега.

Керрик не был утомлен и потому отдавал себе отчет, что случилось и где они находятся: среди предгорий, недалеко от берега. Они могли двигаться, пока двигалась Инлену, а когда она зашаталась и остановилась, Херилак тоже свалился на землю. За долгое время бега паника Керрика прошла, но ее место занял убийственный страх.

Что же он наделал?

Впрочем, он отлично знал ответ на этот вопрос. Убив эйстаа, он уничтожил самого себя. Сейчас, когда все было позади, он не мог понять, что заставило его совершить этот безумный поступок. Одним ударом копья он разорвал все узы, соединявшие его с йиланами, и противопоставил себя им. Жизнь, которую он вел, закончилась со смертью Вайнти. Он никогда не сможет вернуться к удобствам Альпесака, к легкой жизни, которую вел там. Впереди его ждала пустота. Содрогнувшись от этой мысли, он повернулся и посмотрел на склон. Там ничто не двигалось, и ничто не указывало на погоню. Пока нет, но она будет, обязательно будет. Убийце эйстаа нельзя было позволить уйти безнаказанно.

Да, возврата не было. Сейчас он был изгнанником, йиланом среди устузоу. Чей-то голос нарушил его мысли, и прошло некоторое время, прежде чем он понял, о чем тот говорит.

– Ты все сделал хорошо, Керрик. Это был отличный удар. Ты убил одного из их командиров.

– Это был больше, чем просто командир, – бесцветным голосом сказал Керрик. – Это был глава города, саммад города.