По какому горскому закону Человек одной с тобой семьи С давней злобой, в сердце затаенной, Выследил в ночи шаги твои? Нет, не кровник, давний и суровый, Угрожавший гибелью тебе, — Твой убийца — родич твой по крови, Твой убийца — враг твой по борьбе. Это не законы шариата, А законы класса Всех людей Разделили на врагов заклятых И на самых преданных друзей. Кто еще там, в саклях и на крышах! Подходите, земляки, сюда! Правду вы должны сейчас услышать И ее запомнить навсегда! Ты, Жахбар, запрятавшись за камень, Целил в родственника своего! Ты убил за то, что жил годами, Угнетая и давя его! И за то, что он все дни недели Шел, сгибаясь над твоей сохой, Чтобы ты до полдня спал в постели Со своей дебелою Бекой; И за то, что он — батрак и нищий — Гнал твои стада издалека, Чтобы по густым твоим усищам Растекалось сало шашлыка; И за то, что ветры из России Из-за гор подули в наш аул, И за то, что твой батрак впервые На тебя с презрением взглянул; И за то, что меж ущелий диких Он отряд аульский вел в горах С гордым именем вождей великих, С кличем партизанским на устах; И за то, что по тропинкам скрытым Шел отряд, сметая рубежи Лучших войск халиловских бандитов И наемников Узун-ходжи. Да, Жахбар, ты мастер целить в спину, Злобный, не забывший ничего, С новым иностранным карабином Выследил ты дядю моего. Он скакал под буркою андийской, Будто бы расправив два крыла. Взвыла пуля с маркою английской И ему в предсердие вошла. Так скосил предательским ударом Дядю, брата моего отца, Золотник заморского свинца, Пущенный в него рукой Жахбара. * * * Было мне тогда не больше года. Так и не увидевшись со мной, Пал боец в сраженье за свободу, Скошенный бандитскою рукой. Ты погиб, но будут жить сказанья О герое, бившемся с врагом. Ты погиб, но не умрут преданья О великом подвиге твоем. Вот ружье, что было в битвах жарких. Вот твоя черкеска на стене… Это, может, лучшие подарки, И о них-то в песнях пели мне. Пронесутся над горами тучи, Утечет немало грозных дней, И мальчишку многому научат Эти знаки памяти твоей. Глава третья
МОЙ ОТЕЦ Итак, великая борьба за счастье Весь род наш разделила на две части. Орлы в высоких скалах гнезда свили, Но тут же рядом вороны сидят… На поле нашего аула были Цветы, дающие и мед и яд. Итак, наш род крестьянский разделила В час испытанья для страны родной Великая разгневанная сила, Зовущаяся классовой борьбой. Раздув огонь великого пожара, Уже не пряча своего лица. Она к бандитам бросила Жахбара И к партизанам привела отца. О мой отец, всегда, везде с отрядом Ты шел в бои под орудийный гул, — Так почему ж ты не был с нами рядом В тот час, когда отряд пришел в аул? Когда пришли в родимое селенье И те, что были ранены в боях, И те, о ком гаданье на камнях Упорно не сулило возвращенья? Скажи, отец, какая же причина Солдату помешала в этот час Прийти, чтоб в первый раз взглянуть на сына, Чтоб брата увидать в последний раз? Ты знал, конечно, что, по всем адатам, По вековым законам наших гор, Не попрощаться у могилы с братом — Большое преступленье и позор. В те дни в аул тебя так властно звали И люди, и сожженные дома, В те дни тебя нетерпеливо ждали В твоей семье — ведь впереди зима. Ужели ты не слышал, как упрямо Тебя звала своею песней мама? ПЕСНЯ «Ночью непогода злится, Кто-то к нам в окно стучится. Это дождик, а не ты. Вот в ночи со скрипом кто-то Наши отворил ворота. Это ветер, а не ты. Вот к птенцам отец до срока Возвратился издалека. Это сокол, а не ты. |
