Нерыночен и совершаемый Китаем технологический рывок. Замена старых технологий новыми в китайской структуре цен часто коммерчески не оправдана, но угроза нехватки воды, почвы и энергии заставляют огромную страну идти на рыночные риски ради внерыночного выигрыша.

     Наконец, страны Прибалтики, экономически всецело зависящие от России, сознательно разорвали эти хозяйственные связи ради формирования собственной идентичности.

     Самоубийственное с рыночной точки зрения, это решение направлено на достижение некоммерческой цели — формирования новых народов, пусть даже и ценой их социальной деградации.

     Это не гуманизм, не совершенствование человека (а в случае Прибалтики и его прямая архаизация), — но это уже отход от коммерционализации, которая, становясь всеобщей и всеобъемлющей, становится тем самым и самоубийственной.

     Вырываясь из оков рынка, человечество стремится к восстановлению технологического прогресса, надеясь на возвращение его гуманизирующей роли, надеясь, что технологии обеспечат "благосостояние для всех" и остановят сползание в варварство.

     Упование на технологии против всесилия рынка, при всей наивности (как и любой надежды на лучшее будущее), перспективно. Это современная форма социалистической идеи, превращающейся из традиционной социал-демократической, свойственной индустриальной эпохе, в идею технологического социализма.

     Сегодняшняя форма общественной борьбы — это борьба стремления к прибыли и стремления к технологиям, борьба глобального монополизма и ломающего его технологического прогресса, борьба глубинной тяги к архаизации и жажды возобновления комплексного, всеобъемлющего развития человечества.

     Она вновь, как в годы великих войн, превращает науку в передовой край борьбы человечества за свое будущее.

     Только если раньше речь шла о судьбе лишь отдельных народов и их групп, то теперь — всего человечества без какого бы то ни было исключения.

1

Владимиру Ильичу Молтенскому — шестьдесят лет.

     Генерал ещё старой советской закалки, он последовательно и достойно прошёл все ступени военной карьеры.

     Закончил военное училище в Ташкенте, служил в Прикарпатье и на Дальнем Востоке. Выводил советские войска из Германии, воевал в Чечне.

     Те, кто служили рядом с ним, вспоминали, как, выходя из Германии, генерал Молтенской отдал приказ демонтировать и вывезти в Россию все наши танки-памятники, которые стояли в гарнизонах 10-й танковой дивизии. Не бросил на произвол судьбы символы нашей славы и победы.

     Те, кто воевал рядом с ним в Чечне, прозвали генерала "охотником за головами", потому что в его командование у боевиков земля горела под ногами, и штабной плакат с портретами лидеров бандформирований густо покрылся красными крестами, перечёркивавшими фотографии уничтоженных и взятых в плен полевых командиров. Но при нём же началась и жесточайшая борьба с беспределом по отношению к мирному населению Чечни.

     Владимир Ильич — высочайший профессионал военного дела. Не случайно именно он сразу после возвращения из Чечни был назначен заместителем главнокомандующего Сухопутными войсками, отвечал за боевую подготовку войск, дослужился до звания генерал-полковник. Именно при нём фактически заново начала восстанавливаться боевая учёба войск. Им на Дальнем Востоке по решению Президента была организована и проведена серия совместных с Китаем стратегических военных учений.

     К огромному сожалению, такие профессионалы оказались не нужны нынешним военным реформаторам, и в армии "нового облика" места генералу Молтенскому не нашлось.

     Владимиру Ильичу пришлось оставить военную карьеру на самом её пике. Возможно, будь он более покладист, угодлив и хитёр, — всё могло быть иначе. Но тогда бы ему пришлось разделить сомнительную "славу" разрушителя армии.

     Впрочем, это был бы уже не Молтенской.

     Владимир Ильич оставил военную карьеру, ничем не запятнав своей офицерской чести и репутации. Не предал, не сломался, не пошёл против совести.

     И это вызывает глубочайшее к нему уважение сослуживцев и товарищей.

     Шестьдесят — это возраст творческого расцвета. Возраст зрелости и мудрости. И мы не сомневаемся, что время генерала Молтенского ещё впереди!

     Здоровья тебе, Владимир Ильич, удачи и долгих лет жизни!

Редакция "Завтра"

Профессиональный управляющий для управление недвижимостью 2

1

Чечня. Иметь объективный взгляд на эту республику после 15 лет непрерывной бомбардировки сознания — трудно. В общественном представлении землю эту населяют кровожадные бородачи. Проникновение сюда гяура чревато большими неприятностями для него. А рассказы о мирной жизни этого "порохового погреба" России являются чем-то из области мифов. Стереотипы сидят крепко. А что скрывается за ними, и скрывается ли что-то, по большему счёту, неведомо. Стремясь найти ответы на эти вопросы и всё увидеть своими глазами, мы — два петербургских автостопщика — отправились на Северный Кавказ.

      ЧЕЧНЯ — БОЛЬШАЯ И МАЛЕНЬКАЯ

     Попасть в Чечню автомобильным транспортом можно двумя путями (собственно, теми самыми, какими сюда когда-то входили федеральные войска): с запада, через Осетию и Ингушетию, и с востока — через Дагестан. Те, кто едет из Центральной России и хочет попасть в республику поскорее, выбирают второй вариант. На нем остановились и мы.

     Восточные ворота в Чечню — дагестанский город Хасавюрт. Любопытно, что в этом интернациональном котле (здесь проживают представители 35 национальностей) самыми многочисленными являются именно… чеченцы. Ещё в 15 веке эти земли заселили аккинцы — народ, эмигрировавший из Чечни и Ингушетии и до сих пор относящий себя к общности вайнахов.

     А на рубеже нынешних веков к ним присоединились бежавшие от войны соплеменники. "Хотите побывать в маленькой Чечне — приезжайте в Хасавюрт!" — говорят теперь здесь. "Маленькой Чечни" нам было недостаточно. Поймав на автостанции маршрутку до Грозного, мы двинулись дальше.

     Расстояния на Кавказе небольшие. От Хасавюрта до Грозного — чуть больше часа автомобильного ходу. Да и саму республику можно объехать вдоль и поперёк всего за сутки (площадь её 15 тыс. квадратных километров).