Решение по остальной техносфере будет амбивалентным: "Есть отрасли, где уже и надо свернуть нашу активность, потому что либо они безнадежно далеко ушли, либо — просто нельзя объять необъятное". В споре "догоняющей" и "опережающей" моделей модернизации Сурков безоговорочно поддерживает вторую: "Ни в коем случае мы не должны пытаться тут пыжиться и своими силами делать то, что существует в мире, что уже делают без нас". Принцип прост: в прорывных отраслях внедрять собственное передовое знание и создавать уникальные продукты, в остальных — активно покупать технологии за рубежом и так же широко внедрять их.
"Новая индустриализация", к которой призывает Сурков, на практике будет означать непрерывное улучшение жизни людей, совершенствование вещей вокруг себя и всего окружающего нас мира. Это и есть суть того, что называется "инновационной экономикой", — стремление решать повседневные проблемы, изменять к лучшему "повседневную человеческую культуру" и постоянно делать жизнь комфортной. Настойчиво изгонять из России царящую тут Смерть и приживлять в ней Жизнь. Подобное изменение в благоприятную сторону должно послужить "духу новаторства", созданию особой атмосферы, в которой только и возможна "искра чуда": "Такая среда может сформироваться за 10-15 лет. Я думаю, за это время начнется цепная реакция, которую будет трудно остановить".
Всё это должно быть сначала опробовано, или, точнее, вживлено в тело России в "идеальной точке" — в Сколкове. Этот новый город — для кого-то "город-сад", для кого-то "шарашка" — призван стать "локомотивом" модернизации. При этом, подчеркивает Сурков, подобных "точек" должно быть сразу несколько по стране.
По замыслу Суркова, целый город будет воздвигнут в "чистом поле". Функционально он подобен Санкт-Петербургу, выстроенному Петром Великим вне "традиционной ткани российской жизни" и превратившимся в корневище новой России, вырванной из мглы Средневековья. По сути, Сколково — это и есть новая Россия: "Иногда нужно делать что-то совсем с нуля, чтобы то, что нам мешает, не мешало. Мы можем попытаться сделать какое-то пространство, куда не перетащим всё то, что нам мешает в повседневной жизни, куда придёт только лучшее, которое будет бережно сохранено. И этим лучшим людям будут даны самые лучшие условия. И они будут знать, что они самые лучшие. Они будут знать, что они находятся в самом лучшем месте в России и в одном из лучших мест в мире. И за счет этого мы сможем поднять на новую высоту тех людей, от которых и зависит будущее нашей экономики".
Что же это за люди? "Это инженеры, изобретатели, ученые. Я считаю, что профессия номер один для России на сегодня — это инженер... Страну, прежде всего, выведет вперед инженер. Мы должны сделать инженера, изобретателя, учёного, представляющего прикладные отрасли знания, главным человеком в стране. Мы должны строить страну такой, какой хочет видеть он. Если инженер скажет: у нас должна быть такая политическая система, и мне будет здесь комфортно — она должна быть такой. Вся жизнь нашего общества должна постепенно подчиниться таким целям, наше общество должно быть адекватно своим задачам. Оно должно быть комфортным для людей, которые будут двигать его вперёд. На сегодня это, прежде всего, люди технических знаний. И, конечно, бизнесмены тоже, которые будут помогать эти технические достижения воплощать в жизнь".
Город этот будут населять, по мысли Суркова, учёные, инженеры, а также предприниматели, внедряющие открытия и изобретения в жизнь. С самого начала Сколково должно стать интернациональным городом: присутствие иностранных участников "критически важно в этом проекте, поскольку именно их опыт может помочь нам не ошибиться". В Сколково должны приезжать лучшие специалисты со всего света: "Если в этом городе в конечном итоге не будут жить и работать два, три, четыре нобелевских лауреата, значит, мы не решили свою задачу".
ВЕРИШЬ ЛИ ТЫ В БЕССМЕРТИЕ?
Всё это было озвучено Владиславом Сурковым. Есть, однако, темы, в которых им было сказано либо чересчур много, либо недопустимо мало. Отрешившись от "несущественных" проблем, типа "распила бюджетов", "коррупционной составляющей" или чересчур большой "москвоцентричности" сколковской затеи, остановимся на главных упреках.
Генеральным менеджером Сколково Сурков видит "представителя российского крупного частного бизнеса" — уже после интервью всем стало известно, кто именно подразумевался. Собственно, первая же претензия к выступлению заместителя главы администрации президента грозит закрыть любую дискуссию вокруг модернизации: способны ли Виктор Вексельберг и связанные с ним лица осуществить столь масштабный проект? Чем они принципиально отличаются от сырьевых олигархов, де-факто объявленных Сурковым главными врагами модернизации.
Сурков обмолвился, что Сколково будет, видимо, жить по собственным административным и налоговым правилам, но он не сказал ни слова о том, возможен ли русский ренессанс в рамках действующей идеологии либерального монетаризма. Более того, судя по пафосу отдельных фраз в интервью, во главу угла модернизации Сурков ставит "обогащение" и достижение большей прибыли. При этом, по его словам, "высокая наука, если она не дает человеку никакой пользы, она просто теряет смысл". Что же в подобном подходе нового в сравнении с гайдаровскими 90-ми, когда любое неприбыльное явление в российской жизни обрекалось на вымирание?
Подобное торжество "Прагматики", которое всегда приводит к деградации Идеального и смерти всякой идеологии, к сужению "горизонтов планирования" и замене футурологии на "диетологию", к приземленному образу жизни целой нации, к победе "желудка" над "духом" и, как следствие, к стратегическому поражению в общемировой "войне смыслов", — подобный триумф прагматического начала прослеживается и в словах Суркова об инженерах как "главных людях страны". Спору нет, в последние два десятилетия инженеры, прикладные ученые, технократы оказались несправедливо сброшены с пьедестала российской социальной пирамиды. Однако реставрация "человека деятельного" не должна вручать ему в руки всю полноту власти. Власть, то есть вместилище идей о будущем вверенного народа, должна находиться в руках философа, футуролога, идеолога, жреца. Именно они призваны глядеть вперёд, формировать смыслы бытия, отвечать на вопросы жизни и смерти целой нации, сохранять спасительную связь народа, влекущего жизнь на земле, с Небом. Не может "город Солнца" управляться "директором завода".
Но не понимает ли Владислав Юрьевич понятие "инженер" расширительно — в том числе и как "социального инженера", и как "инженера человеческих душ"? Видимо, нет, и в этом заключается главная претензия к выступлению Суркова. Всякая технологическая модернизация бессмысленна без создания в России нового социума, который призван впрягаться в Развитие и ради которого Развитие осуществляется. Немыслима Россия, состоящая из замкнутых поселений десятка миллионов "избранных", живущих посреди моря обездоленных и деградировавших соотечественников. Попытка населить "город Солнца" сверхчеловеками сквозит той же наивностью, с которой ждут от замкнутых социальных страт — армии, милиции, спортсменов, ученых — каких-то уникальных человеческих свойств, свободы от повсеместного упадка. Нелепо требовать от точечных интеллектуальных центров рывка в будущее на фоне уничтожения среднего и высшего образования, под гипнозом оглупляющего телевидения, при продолжающейся войне с собственным прошлым, в обстановке нарастающей архаизации общества.
