Мстислав исходил из политической ситуации своих дней и для начала переделал введение. Уцелевшие отрывки свидетельствуют, что выкинуто было многое, касавшееся зарождения государства Руси. В летописи тогда и появилась легенда о призвании в Новгород князей-варягов. Зачем? Нужна была историческая аналогия событиям 1113 года, когда в Киеве не было порядка, и был призван князь со стороны.

Идея с варягами оказалась плодотворной. На протяжении столетий будут плодиться разнообразные спекуляции на эту тему. А началось все тогда, в Киеве, между 1116 и 1118 годами — с целями прагматическими и узкополитическими.

Так и в ХХ веке Карлу Марксу и Ленину приписывались прямо противоположные точки зрения в зависимости от того, какую политику предполагалось проводить. То Ленин был за кооперативы… То против кооперативов…

То Карл Маркс был сторонником концентрации власти в руках Вождя. То Карл Маркс был категорически против сосредоточения власти в одних руках и всегда стоял за коллегиальные методы…

Вожди и учителя могли переворачиваться в гробах и Мавзолеях сколько угодно, а их высказывания совершенно по другому поводу все равно использовались для оправдания текущей политики.

"Летопись Нестора, справедливо выдвигавшая с самого начала русской истории на первое место Киев и наделявшая варягов отрицательными чертами, летопись, отводившая Новгороду крайне скромное место небольшой северной фактории, не могла понравиться Мстиславу, породнившемуся со всеми варяжскими королевскими домами, князю, проведшему два десятка лет в Новгороде", — пишет академик Рыбаков. В новой редакции Новгород вдруг неожиданно стал важнейшим и крупнейшим русским городом, которым он, кстати, и был, — но только не в IX, а в XII веке...

Такой региональный промоушен был нужен и для того, чтобы придать большее значение наработанным связям Мстислава с новгородскими олигархами. Летопись поднимала новгородскую региональную элиту, создавая противовес элите киевской.

Да, мы еще помним аналогичную шутку: "Малая земля — главное событие Великой Отечественной войны". А тому, кто брежневские времена не застал, расскажем в двух словах, что в условиях намечавшегося культа личности Брежнева партийные идеологи стали подгонять историю войны под боевой путь "дорогого Леонида Ильича".

Вышла под его именем книга воспоминаний "Малая земля". События с плацдармом на Мысхако (действительно героические, но по меркам Великой Отечественной войны — малозначительный боевой эпизод) в ней уравнивались по значению чуть ли не со Сталинградской и Курской битвами. А замполит полковник Брежнев, соответственно, после освещения этих событий становился значительной фигурой среди советских военачальников ("Немцы опять наступают… Что будем делать, таварищ Жуков?" — спрашивает Сталин. "Не знаю, товарищ Верховный главнокомандующий. Надо посоветоваться с товарищем Брежневым", — краснея, отвечает маршал.). Такая была логика. Достаточно циничная. Как, впрочем, любые попытки переписать историю в угоду политическим интересам момента.

Между тем, советский читатель конца 70-х годов XX века был не столь наивен, как житель Киевской Руси. Официально насаждаемая "новая уточненная историография" Великой Отечественной войны вызвала откровенные насмешки в обществе и дала прекрасный повод для бесконечных анекдотов. "Что, старик, зачем пришел? — стучит кулаком по столу райкомовский партработник, принимая у себя в кабинете седого ветерана. — А что ты делал, гад, в 43-м, когда лучшие люди на передовой, на Малой земле, Родину от фашистов спасали? А? Под Сталинградом в окопах отсиживался, крыса тыловая?!"

Фальсификация русской летописи, проведенная при Мономахе в определенных политических целях, производила впечатление на современников и на историков, которые впервые знакомились с "Повестью временных лет". Так появилась варяжская, норманнская теория происхождения Русского государства, по которой само имя Руси связывалось с варягами.

Однако методы PR-деятельности в те времена были еще грубоваты, и позднейшие исследователи обнаружили и следы, и причины переделок.

МОИСЕЙ. БЕЗ КРЕАТИВА

Любопытно, что с самого начала определились и типы пиарщиков, и их специализация. Игумен Моисей из богатого Выдубицкого монастыря, расположенного под Киевом, подготовил то, что сегодня можно было бы назвать сводным отчетом. Он использовал богатейшую библиотеку рукописных летописей, чтобы скомпилировать в своем "Киевском своде" 1198 года все, что было написано другими летописцами ранее. Точнее все, к чему монах Моисей смог "получить доступ". Лишь небольшая часть заметок, преимущественно придворного характера, принадлежит самому Моисею. А заканчивалась сводная летопись текстом кантаты, пропетой монахами Выдубицкого монастыря "едиными усты" в честь великого князя.

Это был один из первых случаев, когда вместо оригинального креатива и реального исследования заказчику преподносят скомпилированный чужой текст и неумеренные личные комплименты.

Так современные пиарщики, готовя презентацию для очередного клиента, просто берут презентацию предыдущую, касающуюся похожего случая, и лишь заменяют в тексте названия продукта и логотипы будущего заказчика. Халтура это, а не пиар.

ПЕТР БОРИСЛАВИЧ. БОЯРИН ОТ PR

Знатный боярин, киевский тысяцкий Петр Бориславич был не только создателем летописи, но и ее героем. В силу своей должности и статуса он, ясно дело, пользовался источниками, которые не были доступны простым смертным монахам. Анализировал договоры, письма князей и королей, документы из захваченных у врага архивов, дневники военных походов, записи заседаний Боярской думы и важных княжеских съездов… Читатель и сегодня охотно поглощает газетные статьи, основанные на рассекреченных документах. А тогда это производило просто ошеломляющее впечатление, у читателя создавалось ощущение приобщенности. Вообще же, взгляд столичного мэра — именно такой была его должность — отличался широтой, которая соответствовала масштабу этой личности. Наш мэр тоже, как известно, нередко грешит публицистикой — видимо, много философских мыслей вызывает пребывание на этом непростом посту.

У Петра Бориславича получалась уже не просто летопись, а отчасти и мемуары.

Его труд пестрит речами, сказанными якобы по тому или иному поводу. Вероятно, с помощью этого приема Петр Бориславич раскрывает собственные представления о том, как должно все выстраиваться на Руси. Эта политическая программа состоит в следующем. Князь управляет делами княжества, включая вопросы войны и мира, совместно с боярами, живущими в стольном граде. Его прерогативами являются правосудие и забота о "расправе земской" (управлении). Дальние завоевательные походы и тем более междоусобицы не нужны. Единственное, ради чего стоит прибегать к оружию, "сести на конь", — это защита страны от внешних захватчиков.

Любопытно также то, что эта летопись — произведение вполне светское, в ней нет религиозной фразеологии и интереса к церковным делам.

Так и в нагремевшем в конце 60-х годов двухтомнике маршала Жукова "Воспоминания и размышления", к удивлению многих, не было ссылок на священные авторитеты марксизма. Красный маршал? Да, он член партии, коммунист по убеждениям.