В заключение презентации в дар библиотекам был передан каталог книжной выставки "Тобольск — стольный град Сибири", который представляет собой наиболее полную библиографию по истории и культуре Тобольска за все четыре века существования города (почти 500 публикаций, увидевших свет в 1707-2009 гг.).

В доме А.Ф.Лосева, что на Арбате, 17 декабря состоялся вечер памяти выдающегося российского скульптора Олега Константиновича Комова. Несмотря на температуру за окном, опустившуюся в тот день ниже двадцати градусов, в большом зале не осталось пустых мест. На вечере присутствовали вдова скульптора — Нина Ивановна Комова, его старший сын — художник Илья Комов, а также ученики мастера и многочисленные поклонники его таланта.

Место было выбрано неслучайно. Олег Комов — коренной москвич, уроженец Арбата. В своём интервью 1992 года он признаётся в любви к Москве.

Комов начинал свой путь художника в небольшой московской квартире. Ибо там родители разрешали ему работать. Нина Комова рассказала, как без лишнего шума и пафоса ее муж шёл своим путём, не отклоняясь от своих творческих задач. Когда Комов заканчивал институт, весь курс ваял сталеваров и литейщиков, действовал в русле социалистической монументальной традиции.

Темой дипломной работы Комова была любовь молодой пары, композиция называлась "Юность". Из девяти человек он был единственным, кому поставили "четыре". Это означало тогда, что работа не будет отлита в металле. Но по настоянию его учителя, Николая Томского, скульптура всё же была завершена. Примечательно то, что впоследствии "Юность" стала украшением знаменитой молодёжной выставки в Манеже.

Олег Комов, уникальный мастер в жанре мелкой пластики, был также и прекрасным рисовальщиком.

Почти все памятники Комова посвящены людям искусства. Его пушкинская серия вошла в золотой фонд русского искусства. Говорят, что в доме бабушки Олега Комова стояла рабочая модель памятника Пушкину. Говорят также, что Комов в детстве боялся этого "чёрного человека", который стоял в углу.

Первую свою пушкинскую композицию Комов сделал в 1965 году, но самый известный — памятник поэту в Твери, где Пушкин изображён стоящим, опёршись на решётку. Сначала памятник был подвергнут остракизму критиками, но сейчас считается одним из лучших памятников русскому гению.

Всем работам Комова свойственны теплота и человечность. Его искусство язык не поворачивается назвать монументальным. Зачастую комовские памятники выполнены в небольшом размере, сопоставимом с масштабом человеческого тела.

На вечере говорилось, что у памятников Комова сложная судьба. Монумент Дмитрию Донскому был отлит в 1980-м, но установлен только в 2000-м году, то есть уже после смерти скульптора. Кстати, памятник стоит в том самом историческом месте, где некогда Дмитрий Донской преодолевал верховье Дона по пути на Куликово Поле.

Скульптуры Комова есть и в столице Испании Мадриде, и в Японии. Памятник адмиралу Путятину предложили сделать сами японцы. Путятин потерпел крушение на своём фрегате "Диана", а японские рыбаки его спасли. Стоит в парке на фоне Фудзиямы. Памятник установлен в 1993 году.

Памятник Ярославу Мудрому находится в Ярославле на главной площади города. Этот же монумент изображён на банкноте номиналом тысяча рублей. С историей этого памятника связан один забавный случай. В 1992 году патриарх Алексий II узнал, что собираются поставить памятник Ярославу Мудрому, и попросил, чтобы автор привёз рабочую модель. Привезли в Ярославль метровую модель, а голову забыли в Москве. Ночью Олег Комов с ещё одним ярославским скульптором вылепили голову из пластилина, покрасили масляной краской и установили для демонстрации патриарху. Святейшему памятник очень понравился, и он благословил мастера на его установку.

В интервью 1992 года Олег Комов с тревогой говорит о будущем нашего государства и русского искусства. К сожалению, дурные предчувствия не обманули художника. Даже словосочетание "современное искусство" сегодня звучит как-то подозрительно. Но всё же у нас пока что остаётся живое, дышащее культурное наследие. Памятники Комова, установленные на всеобщее обозрение в современной России можно рассматривать не только как артефакты городской среды, не только как монументы в честь великих деятелей культуры и искусства, но и как памятники независимому таланту самого автора, проявившего стойкость и упорство, мудрость и постоянство на поприще ваятеля и художника.

Исаак Тейлор. Славяне и арийский мир. — M.: Вече, 2009, 416 с.

В книге под одну обложку попали исследования некогда весьма популярного научного автора, "англичанина еврейского происхождения" антрополога Тейлора (1829-1901) и ставшей знаменитой в среде антропологов "немки польского происхождения" Ильзе Швидецки (1907-1997). Оба автора с необыкновенной дотошностью и упорством опровергают общепринятую теорию происхождения и путях движения древних арийцев. Причем у Тейлора упор делается на археологию и физические параметры, снятые с останков из раскопанных могильников. Таким образом, авторы, каждый в свом роде, препарируют и ревизуют арийский миф, возникшей на заре позапрошлого века. Но если Тейлор писал свои заметки на фоне относительного мирного прозябания науки, то Швидецки умудрилась опубликовать свою крамольную, по сути, работу в 1938 году, то есть в самый разгар эпохи Третьего Рейха, где некоторые построения ученой дамы звучали весьма рискованно.

Работа Тейлора извечный спор между лингвистами и антропологами решает в пользу последних. Оба автора заняты, как сказано в аннотации, "страшным делом", то есть измерением скелетов и черепов. Ирония составителей состоит именно в том, что с какого-то времени черепомерные изыскания вовсе не приветствуются, что делают это занятие особенно "страшным".

Данная книга являет собой ярчайший пример того, как специфические научные изыскания в какой-то момент могут стать "мерой всех фактов" политической истории.

В первой части своей монографии Тейлор опровергает известную теорию, которую можно определить как "Свет с востока". Эта теория трактует зарождение племени Ариев как процесс, который происходил где-то на просторах кизячной Азии. Именно это представляется Тейлору сомнительным, ибо данное суждение по мысли ученого, есть ни что иное, как редуцированное сказание об Эдеме и Всемирном потопе.

Противники Тейлора говорят о спонтанном движении народов, ведомых "странным побуждением". Тейлор в своем труде цитирует специалиста по санскриту Макса Мюллера который писал, например, следующее: " Главный поток арийских наций направлялся всегда к северу-западу. Ни один историк не может сказать, какое побуждение толкало этих отважных номадов сквозь Азию к островам и берегам Европы… Но каково бы оно ни было, побуждение было столь же неодолимо как и очарование, которое в наши дни влечет кельтические племена через Атлантический океан к прериям и рудникам Нового Света."