Германия не знала, что союзной контрразведке известны ее секреты, что мы были в курсе всех ее радиограмм.

У нас из германских источников имеется отчет о числе лиц, осужденных во время войны в Германии за шпионаж. 

Этот список является в высшей степени характерным: 235 немцев, из них 56 эльзасцев; 46 французов; 31 голландец; 25 швейцарцев; 22 русских; 20 бельгийцев; 13 люксембуржцев; 5 датчан; 4 австрийца; 3 англичанина; 3 итальянца; 3 шведа; 1 перуанец. 

Шпионаж производили в 170 случаях в пользу Франции, в 58 случаях в пользу Англии, в 55 случаях в пользу России, в 21 случае в пользу Бельгии и в 2 случаях в пользу Италии. 

Осужденные германцы помогали, главным образом, Англии, эльзасцы все без исключения помогали Франции, голландцы — исключительно Англии, швейцарцы и люксембуржцы — Франции и России. 

В значительном числе случаев разведчики работали под прикрытием германской военной формы. Это видно из того факта, что в течение первых трех лет войны было осуждено на смертную казнь за незаконное ношение формы в одном только Берлине 1 785 человек. 

Антуан Мортимер 4 раза пробирался в Германию, 3 раза в Австрию, 2 раза в Болгарию и 1 раз в Константинополь. 

Я не думаю, что еще какой-нибудь разведчик может похвастать таким рекордом. 

Он пробрался в Германию в первые дни войны и раскрыл  секрет Фоккера, голландского изобретателя. Фоккер изобрел приспособление для усовершенствования пулеметной стрельбы с самолетов. Благодаря этому неприятель в течение известного времени имел некоторое превосходство в воздушных боях. 

Однако после доклада, сделанного Мортимером союзной контрразведке, наши военные власти оказались на должной высоте и ответили немцам другим, может быть, еще лучшим изобретением. 

Но с особенным блеском проявил себя Антуан Мортимер в конце 1918 года, за несколько месяцев до смерти. 

Союзное командование знало, что в некоторых пунктах германского фронта не хватало резервов. Рассказы пленных и вычисления контрразведки указывали на сектор, расположенный напротив британской 4-й армии генерала Роулинсона. 

Но чтобы получить согласие союзного главнокомандующего Фоша на наступление, этот английский полководец должен был представить доказательства. Надо было срочно добыть факты, а для этой цели необходимо было послать в Германию дельного и храброго человека. Это специальное задание было поручено Мортимеру, так как чувствовалось, что он является одним из немногих людей, способных поехать в Германию и вернуться оттуда с определенным отчетом. 

Для того чтобы в совершенстве справиться со своей задачей, Мортимер решил пробраться в Германию в форме германского пехотинца. 

Последнюю свою вылазку в неприятельский тыл он совершил в конце 1918 года на самолете, одетый в форму германского офицера. Мортимера спустили где-то около Мормальского леса. С наступлением сумерек он медленно пополз к германским линиям. Вытягиваясь во всю длину своего тела, он добрался до германских колючих проволочных заграждений. Здесь Мортимер лежал в ожидании какого-нибудь изолированного патруля или отряда, устанавливающего проволочные заграждения. Спокойно и методично, с помощью режущего орудия, которое он с собою захватил, Антуан окружил себя земляным, валом. В этом своеобразном окопе он лежал две ночи, но безрезультатно. 

Мортимер видел, как некоторые неприятельские солдаты ползали неподалеку и даже слышал, как они шептались между собой охрипшими голосами. Один приблизился к нему на расстояние почти пяти метров, но повернул и пополз в сторону, передвигаясь на руках и коленях. 

Но на третью ночь, когда Мортимер продолжал разыгрывать роль паука, поджидающего в своей паутине муху, безмолвие  было внезапно нарушено. Вдруг на него упали ослепительные лучи германского прожектора и почти в тот же момент упал снаряд большого калибра, от удара свалился мешок с песком, а за ним в бессознательном состоянии упал один немец. Прожектор еще играл на нем. Мортимер лежал, вытянувшись, как стрела. Он знал, что от выдержки и спокойствия зависит его жизнь. Еще одна секунда, и участь его решится. 

Если неприятель его заметил, то Мортимер получит в свое тело пулеметную очередь. Яркие, ослепительные лучи прожектора удалились, и кругом стало темно, как раньше. Мортимеру, как он мне потом говорил, несомненно, спасло жизнь то, что он из предосторожности вымазал себе лицо в черный цвет. В противном случае его заметили бы немцы, управлявшие прожектором. Я полагаю, что они увидели, как упал их солдат, и, по-видимому, решили, что он укрывается от неприятеля. 

Мортимер поволок своего пленника, находившегося в бессознательном состоянии, к британским окопам. Когда пленник пришел в себя, он дал сведения о своей воинской части, а также сообщил названия и численность других полков, расположенных по соседству с его полком. А это Мортимеру и нужно было узнать. 

По росту и телосложению немец и англичанин были похожи друг на друга, но этим и ограничивалось их сходство. Мортимер был гладко выбрит и хорош собой. У немца же был плоский нос, крупные черты лица, он был бородат и форменным образом безобразен. Тем не менее, Мортимер снял с него германскую форму и протянул ему костюм хаки и пальто. Одновременно он взял у оторопевшего пленного все его бумаги, в том числе военную книжку и матрикул. Через некоторое время Мортимер стал неузнаваем. Он превратился в германского пехотинца, для того чтобы иметь возможность перебраться за германские линии.

Уладив все со своим коллегой и оставив пленного на его попечении, Мортимер покинул убежище и, прижав угрожающе палец к губам, попрощался с двумя солдатами, стоявшими в ту ночь в карауле. 

Один из них так передал свои впечатления об этой звездной августовской ночи 1918 года: 

После этого Мортимеру предстояло пробраться сквозь проволочные заграждения и по взрытой снарядами земле межокопной зоны прийти к одному пункту, расположенному на полмили дальше. От пленного немца он узнал, что в половине десятого какой-то полк, жестоко пострадавший после недавнего кровопролитного сражения, был сменен свежим батальоном. Благодаря темноте и общему смятению, вызванному сменой, переодетый англичанин прошел, не услышав оклика и «е встретив препятствия. Кроме того, он узнал, что у немцев многие части перемешались из-за отсутствия постоянной организованной связи. Поэтому он решил рискнуть пробраться в тыл. 

Следуя за толпой германских солдат вдоль незаконченного, наскоро вырытого рва, он очутился на дороге, где собирался полк. Когда он стоял в темноте, к нему подошел офицер и спросил, почему он очутился в этом особом батальоне, тогда как принадлежит к другой части. 

— Я оказался отрезанным во время сражения и вернулся в первый попавшийся укрепленный германский окоп, — ответил Мортимер. 

Офицер спросил, как его зовут и в каком полку он служит, направляя ему прямо в лицо лучи переносного электрического фонаря. Мортимер на несколько секунд был ослеплен. Приказав Мортимеру, чтобы он доложил о прибытии своему унтер-офицеру, когда они придут к месту назначения, офицер ушел, и полк медленно двинулся в путь. 

Незаметно Мортимер вышел из рядов и стал ждать на тихой и пустынной дороге, чтобы та часть, к которой он пристал, скрылась в темноте. Потом он быстро направился в деревню, где хотел остаться на ночь и выспаться. 

В этом естественном стремлении его поощряло сознание того, что в одном маленьком кафе в 15 милях от нашего фронта он имел друзей. Его знакомыми были один француз и его дочь Мадлен.