— Он был подвешен за ноги к потолку, когда я вошел, — сказал Горри. — Извини, конечно, но, по-моему, Ян Грушницкий — чистейшее животное.

— Не за что извиняться, дружище, — вздохнул Егор. — Мое отношение к нему серьезно изменилось за последние сутки. Здравствуй, Прокл, — маг приблизился к домовому. — С тобой все в порядке?

— Да, — "хозяюшко" поднял на него грустный взгляд. — Он почти не сделал мне больно.

— Дормидонт передает тебе привет, — Егор присел на корточки напротив кресла с домовым. — Прости, что тормошим тебя в такой момент, но… ты не мог бы помочь нам разыскать твоего… — подумав, Егор решил, что слово "хозяин" в отношениях Яна и Прокла больше не является уместным, — разыскать человека, которому принадлежит этот дом?

— Спасибо, — со свойственной домовым педантичностью, Прокл отвечал в той же последовательности, в которой были произнесены фразы Егора. — Ничего, я вполне прилично себя чувствую. Конечно, я помогу вам.

Внешний вид Прокла был, пожалуй, даже более устрашающим, чем у Дормидонта. Нижняя часть его серо-зеленого конусовидного тела напоминала паучью. Разве что, лапы, числом ровно восемь, заканчивались сморщенными человеческими ладонями. Еще две конечности росли в верхней части туловища "хозяюшки". Скорее всего, Прокл был способен задействовать в качестве руки и любую из своих "ножек".

"И вот такого уникального помощника, которому нет цены на кухне или во время уборки, Ян держал в черном теле!", — подумал Егор.

Лицо же Прокла, узкое, вытянутое, с заостренными ушами и крючковатым носом, вызывало в памяти образы инфернальных чудовищ, созданных великим испанцем Франциско Гойей в серии офортов "Каприччос". Вероятнее всего, художник имел возможность увидеть воочию некоторых созданий Тьмы.

— Я знаю, где сейчас находится Ян Грушницкий, — проскрипел домовой.

— Отлично! — Егор затаил дыхание. Горри, разглядывавший резвившихся в аквариуме пираний, подпрыгнул и развернулся всем телом.

И снова — совет в доме Киреева. Точнее уж — тягостные раздумья. Назвать "советом" полтора часа измысливания бесполезных предположений, мгновенно угасающих, будучи произнесенными вслух — это было бы чересчур нагло. Происходящее казалось некроманту какой-то дурной клоунадой. Егор не знал, что делать. И, уж конечно, не знали этого Олеся, Горри и Дормидонт.

Последний был очень рад тому, что с его собратом Проклом не произошло ничего фатального. Прочие участники совещания разделяли его чувства, но… информация, полученная от Прокла, хоть и была новой, не несла в себе никакой практической пользы.

В предшествующие текущим событиям несколько дней Грушницкий много говорил о каком-то "логове": сам с собой, с воскрешенным чернокнижником, и еще — со своим помощником из людей. Именно в это "логово" Ян и отправился сегодня, но вот о том, что же это за место, домовой ничего не знал!

Ритуал расщепления ауры был, как оказалось, совершен еще накануне вечером. Последняя часть ментальной оболочки оставалась у самого некроманта, но сегодня, перед тем, как покинуть дом, он перенес ее на Прокла. Теперь, что называется, ищи-свищи…

Маг с чертом тщательно обыскали дом, надеясь обнаружить какие-нибудь дневниковые записи, из которых можно было почерпнуть нужную информацию. Тщетно. Ян либо не доверял своих тайных мыслей бумаге, либо забрал документы с собой.

Егор предложил Проклу отправиться с ними, но домовой отказался. "Все-таки, это мой дом, — сказал паукообразный "хозяюшко". — Я жил в нем задолго до того, как здесь появился Ян. Спрячусь получше, и пусть он, когда вернется, думает, что я освободился сам".

После этого "спасители домовых" уничтожили следы своего пребывания — от отпечатков пальцев до ментальных нитей, оставшихся в Плероме — и ушли.

Перед тем, как начать разговор, Киреев проверил городские информационные сайты, на предмет возможной активизации некросомнамбул. Ничего нового. Жуткое убийство Газизова с секретаршей, не менее жуткое самоубийство "автора" этого эпизода, да еще избиение какого-то журналиста, которому пострадавший постарался придать характер заказного. Значит, кроме Алисы с Гариком сомнамбул в Ростове не было — хоть одна да проявила бы себя. Все-таки, планируется подъем…

Среди новостей попалась и такая, которая в другое время преизрядно позабавила бы Егора. Весь день по центру Ростова слонялся изрядно подвыпивший юноша в черном плаще старинного покроя. Заходя в рестораны и алко-маркеты, он начинал рассказывать покупателям и персоналу занятные байки из истории мирового виноделия. И делал это столь интересно и живо, что ему под конец наливали бесплатно выпить, или дарили бутылочку-другую. Киреев был готов побиться об заклад, что таинственным алкоголиком являлся один из вампиров, гулявших накануне ночью в "Крыльях ужаса".

— Нет, так нельзя! — воскликнул Егор после очередной фразы Горри, заметив, что обсуждение пошло уже по третьему кругу. — Похоже, теперь нам остается только ждать.

— Ждать? — переспросил рогатый. — Но чего?

— Когда Грушницкий выведет на улицы свою орду, — мрачно произнес некромант. — Быть готовыми вовремя оказаться в месте, где это произойдет. Вот тогда, Горри, ты спокойно сможешь донести до руководства Ковена информацию о том, что увидел собственными глазами, а не узнал от меня.

— А ведь ты прав, — молвил черт, помолчав немного. — Но в таком случае он успеет наворотить разных дерьмовых дел.

— Что ж, во всяком деле есть доля риска.

— Кстати, Егор, — сказала упырица, — а почему обязательно так? Почему мы должны оказаться там первыми? У Темных мозги на месте. Любой, кто увидит это, посчитает своим долгом помешать безумцу.

Киреев вспомнил о вчерашней беседе с Дорогой и Орвиландом. "Светлые готовят провокацию", — сказал тогда хранитель границ мироздания. "Выходит, их главный козырь — вовсе не Морлок Хнарт, а Ян? — пронзило мозг запоздалое озарение. — Или… Геката, или Ян — и есть Морлок?!".

О последней своей догадке Егор товарищам решил покамест не сообщать.

— Вчера ко мне заходил Орвиланд, — проговорил он. — Сказал, что Светлые только и ждут чего-нибудь наподобие. Для них это будет шансом развязать новую войну. Поймите, все это — не только мое личное дело. Суть уже не в проклятии, и не в моих отношениях с Яном. На карту поставлено равновесие. А оно в последние годы и так достаточно шатко.

— Получается, что в Ростове решается судьба всего мира? — произнес Горри с интонацией персонажа эпической киноленты. — Подумать только. Кто бы мог представить…

— Да, похоже, все именно так и есть, — кивнул Егор. — Поэтому остаться в стороне мы не можем.

— Постой-ка! — щелкнув длинными пальцами, воскликнул черт. — Кое-что меня здорово смущает.

— Так? — Егор приготовился слушать.

— Смотри, — начал рогатый, — Хранители городских кладбищ принесли тебе клятву, что не позволят Грушницкому осуществить подъем. Да и не готовил он ничего такого — мы это сами видели.

— Ну?

— Потом ты начал думать, что Ян превращает горожан в некросомнамбулы, но их, как оказалось, было только двое… Из этого следует, что…

— Проклятье! — Киреев и сам уже понял, что из этого следует. — Ну, гад! — Егор вскочил, схватил стул и поднял его над головой, чтобы разбить об пол. Но в последний миг удержался.

— Тысяча мертвецов! — отбросив стул в соседнюю комнату, некромант уселся прямо на ковер. — Он будет делать это не в Ростове. Он по-прежнему на десять шагов впереди!

— Мы можем прочесать города-сателлиты и ближайшие деревни… — вскинулся было Горри, но тут же сник, поняв, что сморозил глупость.

— Не можем, — покачал головой Егор. — Их слишком много.

— Так что же нам делать? — в который раз уже прозвучало в комнате.

— Лично я сейчас пойду спать, — сказал, вставая, Киреев. — Возможно, после этого смогу соображать получше. Кто не отрубится вслед за мной, растолкайте через полчаса. Будильник вряд ли услышу.