Она и сама толком не понимала, что имела в виду. И потому, прикрывшись легкой улыбкой, произнесла вслух:
— Приглашаю капитана Мэлтби пообедать. Уверена, что он будет сотрудничать с нами и во всех дальнейших исследованиях, которые вы, лейтенант Неслор, тем временем подготовите. А пока пусть кто-нибудь проводит капитана в отведенную ему каюту, — Она обернулась и проговорила в коммуникатор: — Главным двигателям увеличить скорость до половины светового года в минуту, следуя курсом…
Мэлтби слушал, прикидывая в уме. Половина светового года в минуту. Чтобы развить такую скорость, потребуется некоторое время… А к восьми часам «Звездный рой» уже войдет в зону шторма.
В восемь часов Мэлтби будет обедать с главным капитаном.
Восемь часов!
После ухода Мэлтби леди Лорр невесело спросила подругу:
— Ну и что вы об этом думаете?
— Трудно поверить, что они осмелятся сыграть с нами какую-нибудь шутку на этом этапе, — В голосе психолога звучала гневная растерянность.
— У них здесь на редкость запутанная система, — медленно проговорила главный капитан. — Все мало-мальски стоящие карты находятся на планетах, а люди, способные их читать, — на кораблях. Астрогаторы строят свои расчеты на основании шифровок, отправленных людьми, не способными интерпретировать полученные ими данные наблюдений. Узнать, говорит ли капитан Мэлтби правду, мы можем только при помощи психологических тестов. Как и прежде, я делаю ставку лишь на ваше профессиональное мастерство. Несомненно, они что-то замышляют, но мы не можем позволить страху парализовать нас. Мы должны исходить из предположения, что сумеем выбраться из любых расставленных нам ловушек — даже при помощи одних только простейших машин, если ничего другого не останется. А пока пустите в ход все возможные средства. Не сводите с этого человека глаз. Необходимо выяснить, каким образом «Атмиону» удалось уйти.
— Сделаю все, что в моих силах, — сурово промолвила лейтенант Неслор.
Глава 11
Целые потоки антиматерии, изверженной Новой, вторглись в глубь облака межзвездных газов, и без того уже бушевавших в яростном безумии, — это была великая буря.
Взорвавшись, гигантское солнце подстегнуло бешеную пляску разреженного газа, добавив к ней нечто еще более смертоносное — скорость. Причем скорость взбесившегося газа нарастала скачкообразно. Материя шторма плясала и пылала все быстрее, уже с поистине адским неистовством. Действия сменяли друг друга со стремительностью, чреватой едва ли не полным разрушением материи. Впереди со скоростью свыше ста восьмидесяти шести тысяч миль в секунду мчался свет Новой — сверкающее предостережение всем, кто понимал, что вспыхнуло оно на границе межзвездного шторма.
Но смысл предупреждения, которое нес этот ослепительный свет, сводился к нулю из-за колоссальной скорости шторма. Недели и месяцы мчался он сквозь безбрежную ночь, лишь немного отставая от света.
Обеденная посуда была уже убрана.
«Через полчаса, — подумал Мэлтби, — Полчаса!»
Он с содроганием попытался представить себе, что именно произойдет, когда линкор внезапно столкнется с тысячами g торможения. Вслух он произнес:
— Чем я занимался весь день? Сидел в библиотеке. Меня интересовала новейшая история земной межзвездной экспансии. Мне была любопытна судьба сообществ, подобных мезоделлианам. Я уже упоминал, что после войны, проигранной главным образом из-за нашей малочисленности, мезоделлиане скрылись от Пятидесяти Солнц. Я был одним из попавших в плен детей, которые…
Его слова были прерваны воплем, донесшимся из коммуникатора:
— Благородная леди, я нашла решение!
Мгновением позже Мэлтби узнал возбужденный голос женщины-психолога. Он почти забыл, что она, должно быть, наблюдала за ним. Следующие ее слова заставили Мэлтби похолодеть.
— Два разума! Я додумалась до этого совсем недавно и сразу же соорудила двойное наблюдательное устройство. Спросите! Спросите его о штормах. А тем временем остановите корабль. Немедленно!
Пристальный взгляд темных глаз Мэлтби встретился со стальными прищуренными глазами главного капитана. Не скрываясь, он сконцентрировал на ней усилия обоих разумов, заставив сказать:
— Глупости, лейтенант. Один человек не может обладать двумя разумами. Объясните толком.
Мэлтби надеялся протянуть время. На протяжении десяти минут земляне еще могли спастись. Он должен был заставить их потерять каждую минуту этого времени, сопротивляться любым их попыткам овладеть ситуацией. Если бы только его особый трехмерный гипноз мог действовать и через коммуникатор…
Но он не действовал.
Световые лучи вырвались из стены и оплели тело Мэлтби, удерживая его в кресле, подобно множеству неразрывных пут. Когда он оказался связанным по рукам и ногам, перед лицом воздвигся силовой экран, препятствующий мысленному воздействию на главного капитана, а над головой — конус, напоминающий дурацкий колпак[3].
Мэлтби был схвачен так же крепко, как если бы дюжина человек всеми силами и весом навалились на него. Он расслабился и рассмеялся.
— Слишком поздно, — насмешливо проговорил он, — Потребуется не меньше часа, чтобы сбавить ход корабля до безопасных пределов, а на такой скорости вы не успеете вовремя повернуть, чтобы избежать шторма — величайшего в этой части вселенной.
Это не совсем соответствовало истине. Еше было достаточно и времени, и пространства для маневра, чтобы уйти с опасного курса и избежать столкновения со штормом, двигаясь в направлении его движения. Нельзя было поворачивать лишь в сторону хвоста шторма или его огромных, разбухших крыльев.
Размышления Мэлтби были прерваны пронзительным криком леди Jlopp:
— Главные двигатели! Сбавить ход! Тревога!
Последовало сотрясение, от которого содрогнулись стены, и Мэлтби ощутил разрывающее мышцы давление отрицательного ускорения. Он напрягся, противодействуя этой силе, и через стол взглянул на главного капитана. Она улыбалась, но это была застывшая маска.
— Лейтенант Неслор, — сквозь зубы выдавила она, — Примените психологические или любые иные средства, но заставьте его говорить. Надо что-то делать.
— Ключ ко всему — его второй разум, — отозвался голос психолога. — Он не деллианский по природе и потому обладает всего лишь обычной сопротивляемостью. Я подвергну его самому концентрированному воздействию, какое когда-либо сосредоточивалось на человеческом мозге, опираясь на два базиса — логику и секс. В качестве предмета его страсти я использую вас, благородная леди.
— Поспеши! — приказала молодая женщина, и в голосе ее прозвучал металл.
Мэлтби пребывал во мгле — физической и психической. В глубине души он сознавал, что реально существует и что неодолимые силы пытаются формировать его мысли. Он сопротивлялся, вкладывая в эту борьбу всю силу жизни, все миллиарды и квадриллионы импульсов, которые некогда творили его самого.
Однако давление внешней мысли росло.
«Как глупо с моей стороны сопротивляться Земле, когда эта восхитительная землянка любит меня, любит, любит… Великолепна цивилизация Земли и галактики Млечного Пути. Триста квадриллионов людей. Даже самый первый контакт с ними может преобразить Пятьдесят Солнц. Как она привлекательна; я должен ее спасти. В ней для меня средоточие мира…»
Откуда-то очень издалека Мэлтби услышал собственный голос, объяснявший, что надо предпринять, на какой именно курс положить корабль, сколько времени у них в распоряжении. Он попытался остановиться, но голос его не умолкал, неумолимо произнося слова, означавшие второе поражение Пятидесяти Солнц.
Мгла начала редеть. Ужасное давление на его напряженный мозг ослабло. Проклятый словесный поток прекратил изливаться из его губ. Мэлтби выпрямился на стуле, дрожа и ощущая, что энергетические путы и силовой колпак отпустили его. Он услышал, как главный капитан говорит в коммуникатор:
