Самостоятельную роль в «Деле Редля» Гитлер начал играть лишь после смерти Редля и его собственного, Гитлера, переезда в Мюнхен.

Рудольф Хойслер, сопровождавший Гитлера, и был, как мы полагаем, шофером Редля.

Строго говоря, это только гипотеза. Про Хойслера известно: «изучал торговое дело и работал где придется. С Гитлером он познакомился в мужском общежитии в Вене /…/».[711]

Поскольку окончательная покупка машины Редлем так и не была оформлена, то и машина могла использоваться им пока еще недолгое время. Вероятно, услуги, оказанные Редлем Урбанскому и Конраду, настолько подняли его настроение, что он и решился на неконспиративное приобретение автомобиля. Произойти это могло в марте или апреле 1913.

Если это происходило в Вене, то у Редля не было там в распоряжении такого подчиненного военнослужащего, которого он мог бы усадить за руль (вспомним и тревоги на эту тему у Редля в последний день его жизни!). Естественно, поэтому, было бы Гитлеру предложить Редлю своего приятеля, с которым он жил в одном общежитии — если их даже и не связывали более тесные отношения.

Наша гипотеза, таким образом, может быть отвергнута лишь в двух возможных вариантах: если выясниться, что шофером Редля был кто-то другой, или если Хойслер не умел управлять автомобилем и не имел на это прав. Но пока что исчезновение из дела одного фигуранта (шофера Редля в Вене) и появление сразу затем другого (жильца в квартире Поппов в Мюнхене) логично дополняют друг друга.

Ни Гитлер, ни Хойслер ничем уже не могли помочь Редлю, когда узнали о его смерти в понедельник 26 мая 1913 года. Естественно, что они и не стали ничего предпринимать, хотя, очевидно, и имели от Редля противоположные инструкции.

Но вот сообщение о суде, распорядившимся наследством Редля, должно было подвигнуть Гитлера к предъявлению его законных прав! И, надо полагать, его юридически бесспорные права были удовлетворены.

Можно себе представить, как это взбесило венских контрразведчиков!

Только тут они узнали о существовании Икса-Гитлера, сразу пожелали заполучить Гитлера в собственные лапы — и у них была возможность реализовать свои намерения.

Обрушились они и на Берана, отдав его под суд: Беран, совершенно очевидно, имел полную возможность выдать Гитлера еще до его отъезда из Вены, но не стал тогда этого делать!

Гитлер, как всем известно, был в Австрии призывником, уклонявшимся от службы.

Надо полагать, что таких было тогда немало. Численность армии Австро-Венгрии мирного времени была такой (по финансовым и прочим условиям), что призывался далеко не стопроцентный контингент обязанных служить.

Зигмунд, например, сообщает конкретно о Вене: «Многие рекруты, родившиеся в 1887 и 1888 годах, не были призваны на службу, а записаны в запас. Касательно сверстников Гитлера, родившихся в 1889 году, в августе 1910 года было официально заявлено, что весьма небольшой контингент для крупного города (население на 1910 год — 2 107 981), составлявший 2 178 человек, уже набран».[712]

Гитлер в свое время зарегистрировался в Линце для прохождения будущей службы, но затем бесследно исчез оттуда и более ни в каких призывных учреждениях не возникал. Приказы о призывах печатались в газетах, но он их игнорировал. По закону, таким образом, он считался «уклоняющимся от службы в армии»[713] — с упоминавшейся уголовной ответственностью, но практически он никого не интересовал с этой точки зрения.

И вдруг в августе 1913 Гитлером заинтересовались, причем в таких масштабах и с таким упорством, будто речь шла о розыске важнейшего скрывающегося преступника — что, фактически, и имело место быть.

«11 августа 1913 года магистрат в Линце снова начал предпринимать попытки найти уклоняющегося от военной службы Гитлера. /…/

Расспросы привели к обнаружению единственного опекуна Гитлера — Йозефа Майерхоффера[714], который на всякий случай сообщил, что ничего не знает, но все же указал адрес двух сестер Адольфа Гитлера, которые в то время находились в Пайльштайне, неподалеку от Линца. В разговоре с сестрами, произошедшем около 3 октября 1913 года, проскочило ключевое слово «Вена». /…/ магистрат Линца обратился в полицейское управление в Вене с запросом об адресе /…/. 29 ноября 1913 года была подана справка центрального регистрационного комитета: «Съехал с улицы Мельдеманнштрассе, 27, 20 район, 25.04.1913[715] неизвестно куда. До этого момента заново не зарегистрировался». Так как Гитлер в общежитии нисколько не скрывал своих планов, /…/ информацию на Мельдеманнштрассе предоставили незамедлительно: «Переехал в Мюнхен».»[716]

Сделаем здесь паузу, чтобы напомнить о том, что без аналогичной процедуры поисков дело не могло обойтись и в 1911 году, когда сестры Гитлера разыскивали его в связи с наследством умершей тетушки. Дело и тогда разбиралось в официальных инстанциях, а участие в конце концов в этом Гитлера не могло происходить без того, чтобы в этих инстанциях не осталось его тогдашнего венского адреса, который с тех пор и до мая 1913 года не менялся; по этому же адресу Гитлер и получил, напоминаем, свои последние 819 крон «сиротской пенсии» в том же мае 1913.

Понятно, что и тогда, в 1911 году, в процессе поисков Гитлера родилась целая цепочка официальных документов, аналогичных приведенной переписке 1913 года — только историки не задавались целью отыскать эти документы.

Характерно и другое: в процессе поисков 1913 года никак не учитывались результаты предыдущих поисков, проведенных в 1911 году, а ведь это могло бы серьезно сократить затраченное время.

Следовательно, в 1913 году поисками Гитлера фактически занимались совершенно иные лица и организации, нежели в 1911 году.

А родственники и знакомые Гитлера в Линце и окрестностях (в том числе — его же сестры) проявили в этот раз гораздо большую сдержанность и меньшее рвение в общении с властями, нежели ранее — ведь им-то теперь был прекрасно известен адрес венского общежития!

Похоже, что эти родственники и знакомые отчетливо ощутили, что сейчас Гитлеру грозят гораздо большие неприятности, нежели изъятие от него каких-нибудь 600 крон — и пытались оказать ему определенную поддержку.

29 декабря 1913 года австрийская полиция просила мюнхенскую полицию установить местожительство призывника Гитлера:[717]«Художник Адольф Гитлер, родившийся в 1889 г. в Браунау-на-Инне, — сообщали австрийцы, — 24 мая 1913 г. выбыл из Вены в Мюнхен. Просим Вас в порядке оказания помощи… сообщить нам, зарегистрировано ли там указанное лицо».[718]

10 января 1914 года мюнхенская полиция сообщает в Линц: «Разыскиваемый с 26.V. 1913 г. проживает по адресу Шляйсхаймер-штрассе, 34/III, у квартировладельца Поппа».[719]

18 января Гитлер получил от мюнхенской уголовной полиции повестку с указанием явиться 20 января в Линц на призывную комиссию.[720]

Гитлер посылает в ответ в Линц целую декларацию, полную горестных подробностей, в том числе: «Я зарабатываю как свободный художник только для того, чтобы обеспечить себе дальнейшее образование, так как совершенно лишен средств (мой отец был государственным служащим). Добыванию средств к существованию я могу посвятить только часть времени, так как все еще продолжаю свое архитектурное образование. Поэтому мои доходы очень скромны, их хватает только на то, чтобы прожить. В качестве доказательства прилагаю свою налоговую декларацию и прошу вновь возвратить ее мне. Сумма моего дохода указана здесь в размере 1200 марок[721], причем она скорее завышена, чем занижена, и не надо полагать, что на каждый месяц приходится ровно по 100 марок».[722]