Это было, повторяем, захватывающе смело, но очень опасно! Не будем, однако, при этом забывать, что Редль, вполне возможно, действительно ощущал себя в это время смертельно больным человеком, а потому ему и вовсе было море по колено! Но и нормальное чувство опасности должно было заметно притупиться у него.
Факт состоит в том, что при выезде из Праги Редль еще не чувствовал того, что атмосфера вокруг него уже сгустилась настолько, что он явно запаздывал предпринимать немедленные дальнейшие шаги для своего спасения. Все материалы, компрометирующие его потенциальных противников, уже были, надо полагать, собраны у Редля в одной упаковке, но он оставил ее в Праге — поэтому и пришлось затем задействовать денщика Сладека, который заведомо остался бы в стороне от главных событий, прихвати Редль этот чемодан или сумку с собою в Вену.
Ощущение же непосредственной опасности усилилось сразу после приезда Редля в Вену — и далее нарастало у него, но все же не в должном темпе.
Для Редля чрезвычайные обстоятельства начались с того, что он со все возраставшей тревогой ожидал первых вестей от завербованного Занкевича — и при этом еще куда-то запропастился Беран.
Мы не имеем прямых доказательств, успел ли получить Редль, выступавший в данном случае в качестве Агента № 25 (точнее — в качестве полномочного представителя этого несуществующего агента), завершающую реляцию от того же Занкевича о том, что тот благополучно вывез полученный план развертывания в Россию. По логике вещей — должен был получить: этого требовала общепринятая этика разведки. Не знаем мы и того, поспешили ли русские должным образом оплатить выполненную работу Агента № 25. Однако понятно, что любая экспертиза, проведенная в Российском Генеральном штабе, должна была убедиться в достоверности и высочайшем качестве полученной документации.
Если же Редль, что чрезвычайно вероятно, получил соответствующие донесения из России, то он должен был и немедленно информировать Урбанского и Конрада об успешном завершении этой операции. В этом-то, как оказалось, и содержалась смертельная угроза для Редля: только получив такую информацию Урбанский и Конрад и могли так лихо обойтись с жизнью Редля, как они это позволили себе 25 мая 1913 года.
До этого момента на данном фронте тайной игры, которую вел Редль, все у него, казалось бы, складывалось вполне благополучно.
Тем более задержка донесений от того же Занкевича — уже в качестве завербованного им, Редлем, шпиона, должна была усиливать тревоги Редля.
Внезапно получив от Берана вести вечером 23 мая, Редль, повторяем, и ринулся тогда в Вену; при этом, также повторяем, он, по-видимому, получил и какое-то скрытное предупреждение от того же Берана. Но тогда Редль еще не полностью избавился от парения на небесах собственных недавних успехов, а потому, в частности, решил воспользоваться автомобилем, которым недавно обзавелся — и создал себе этим немалые проблемы.
Что же должен был сделать Редль в Вене в первую очередь?
Разумеется, встретиться и переговорить с Бераном, а также и с другим своим помощником и сообщником — Иксом, любовником Занкевича. Но что из этого нужно было сделать раньше?
Редль наверняка накануне предупредил Икса о своем приезде — телегаммой или по телефону: не хватало еще того, чтобы в столь критической ситуации Икса не оказалось на месте. Не исключено, что и Икс о чем-то пытался предупредить Редля, а возможно, что он-то и проявил собственную инициативу для связи с Редлем. Но подробного обмена мнениями у них при этом получиться не могло, да и зачем была нужна такая беседа на расстоянии, если, казалось бы, они все равно должны были встретиться через несколько часов? Но вот это-то упущение, оказывается, и стало ошибкой, приведшей к роковым потерям времени.
Когда в субботу днем 24 мая 1913 года Редль встретился в Вене с Иксом, то последний дополнительно обдал Редля холодным душем!
Дальнейшие наши рассуждения исходят из того, что если верна наша гипотеза о том, что Беран занимался обслуживанием гомосексуальных потребностей Занкевича (не обязательно и самого Редля тоже), то прекрасно должен был быть знаком и с Иксом.
Поэтому Редлю пришлось согласиться с Иксом в том, что если бы дела действительно обстояли так, как формально расписывал Беран накануне вечером, то проще было бы Берану прибегнуть к помощи скорее Икса, а не Редля. Беран мог поручить Иксу и выполнить роль получателя писем на Почтамте, и связаться с Редлем: при необходимости — вплоть до прямой поездки в Прагу. Все это было бы проще, чем гонять самого Редля из Праги в Вену. Однако ничего этого Беран не предпринял — и в этом состоит определенная логическая загадка; мало того, Беран еще и предупредил, как мы полагаем, о какой-то серьезной опасности или, по меньшей мере, помехе.
Одна из возможных разгадок заключалась в том, что Берана почему-то схватили представители австрийских властей — при получении писем или по какой-то иной причине; из соображений самозащиты он должен был назвать Редля, которому так и так предстояло бы выручать Берана, но Беран не выдал всего остального — и поэтому Икс вроде бы не замечает никаких тревожных признаков вокруг себя.
Заметим, забегая в состоявшиеся позднее, но уже сообщенные нами события, что когда пост фактум уже Ронге окончательно разобрался в логике поведения Берана, то Ронге и постарался максимально наказать его, передав его дело в суд! Покойный Редль, ославленный как русский шпион, оказался тогда для Берана не выручкой, а отягчающим обстоятельством!
Мы не знаем, сообщил ли Икс Редлю о том, что сам он, Икс, занимался в последнее время не только решением логических загадок, но и принял меры к тому, чтобы оказаться совершенно готовым для предстоящего бегства — и уже 16 мая, за неделю до приезда Редля, получил из государственных учреждений последнюю сумму, которую ему, Иксу, государство задолжало — все 819 крон.[606]
Редль мог бы посетовать на то, что Икс не поднял заранее более серьезной тревоги, но Редль прекрасно понимал, что Икс, славящийся своей осторожностью, проявил максимум выдержки для того, чтобы не влететь по собственной инициативе в достаточно неприятные обстоятельства.
А эти последние, похоже, действительно становились опасными.
Немедленно был выработан план: Редль пока воздерживается от визита к Берану, сам является на Почтамт, приняв все описанные нами меры предосторожности, и, если тревожные обстоятельства получат подтверждение, то Икс сразу должен отправиться в Прагу, забрать там у Сладека упаковку со всеми компрометирующими материалами — и направиться далее по указанному Редлем адресу за границу — в Мюнхен, дабы действовать затем по дальнейшему плану, выручающему Редля. При этом Иксу должен сопутствовать шофер Редля, который тоже являлся важным для Редля свидетелем, сопровождая Редля в его поездках последних двух месяцев; он же, может быть, помогал Редлю и в его последних фотоработах в Праге. Молодые люди, получается, должны были и присматривать друг за другом.
Заметим к тому же, что оба молодых человека относились к призывному возрасту — и должны были встретить препятствия при попытке покинуть территорию Австро-Венгрии. В этом Редль тоже мог и обязан был им помочь, прекрасно зная условия преодоления австро-германской границы на территории округа Пражского корпуса, где он сам курировал разведку и контрразведку; вероятно, Редль снабдил их письменными предписаниями к каким-либо своим прямым подчиненным.
Как, например, решил ту же проблему знаменитый Адольф Гитлер — по сей день не могут понять его маститые биографы: «после 24 мая 1913 года Гитлер покинул Австрию, хотя у него не было документов, необходимых для выезда из страны, и он не оставил своего нового адреса. Как ему удалось пройти пограничный контроль — неизвестно. Ему угрожало суровое наказание: «Тот, кто покинет Австро-Венгерскую монархию в то время, когда он должен выполнять свой воинский долг, и уклоняется от службы в армии, за это преступление карается лишением свободы в исправительном учреждении строгого режима на срок от месяца до года. Кроме лишения свободы, преступник может быть покаран денежным штрафом в размере до 2000 крон».[607]»[608]
