— Конечно, вы правы. Мне нужны сильные транквилизаторы. У меня ломка.

Он наклонил голову, напомнив мне врача, и спросил:

— Чем вы пользовались… вернее, чем злоупотребляли? Я тут путаюсь в терминологии.

— А я нет. Злоупотреблять — значит дойти до ручки.

— Понятно. Я запомню разницу. Извините меня.

Стюарт отправился наверх. Если бы я приметил бар с напитками, то обязательно ими «злоупотребил». Хозяин вернулся с кейсом и посмотрел на меня:

— Сколько вы собираетесь потратить?

— Сколько потребуется.

Широкая улыбка, все ради денег, никакого юмора. Стюарт выложил на стол шеренгу маленьких бутылочек:

— Обратите внимание, здесь красные, синие, желтые и черные капсулы.

— Вижу.

— Красные — сильное болеутоляющее, желтые — средние по силе транквилизаторы, синие — кваалюды, а черные…

Он с восхищением вздохнул и продолжил:

— …Черные красотки!

Я попросил:

— Воды можно?

— Сейчас?

— Нет, в следующий вторник. Будет вам.

Когда Стюарт вышел за дверь, я отвинтил крышку с бутылочки с красными таблетками и всухую проглотил две из них. Хозяин вернулся с водой, и я выпил ее залпом, продемонстрировав трясущиеся руки.

— При употреблении этих таблеток требуется осторожность, — предупредил он.

— Вы — как правительство, уведомляете об опасности для здоровья.

Стюарт достал маленький калькулятор, произвел вычисления и показал мне результат.

— Бог мой, тут нужны мощные транквилизаторы… — Я присвистнул и выложил на стол деньги.

— Покупателю, который платит наличными, я добавлю кое-что необычное, — сообщил Стюарт.

— Надеюсь, вы шутите.

Он вытащил маленькую коричневую бутылочку:

— Что вы знаете о ГХБ?

— Гибель, хана, болезнь? — предположил я.

— Не в том смысле, что вы подразумеваете. Этот наркотик еще называют «жидкостью Е», болеутоляющее средство. Через двадцать минут он начинает воздействовать на ваши движения, зрение и разум. Сомнения, стыд, одежда, самоконтроль — все исчезает. Хотите знать, как они на это средство наткнулись?

Глаза Стюарта горели лихорадочным огнем. Я понял, что фармакология — его слабое место. И кивнул:

— Валяйте рассказывайте.

— Впервые этот наркотик произвели в качестве синтетического средства для анестезии и для обезболивания родов. Он расслабляет мускулы. Увы, в Америке его запретили, потому что он вызывает судороги. Затем его соединили с рогипнолом. Его преимущество — утренний эффект. Вы остаетесь бодрым и деятельным.

— Мне уже нравится.

Стюарт поднял бутылочку:

— Теперь об опасности. Если спутаете дозу, можете впасть в кому. Если принимать правильно, получите эйфорию и либидо. Слушайте внимательно… вы меня слушаете?

Те две таблетки, которые я выпил, еще не могли начать действовать, но мне явно становилось лучше.

— Я весь внимание… — Я снова кивнул.

— Ладно. Правила таковы: всегда принимайте правильную дозу. Между дозами должен быть интервал не менее сорока минут. Поставьте кого-нибудь в известность насчет того, чем вы занимаетесь. Ни в коем случае не садитесь за руль.

— Понял.

— Уверены?

— Ну да.

Стюарт положил бутылочку рядом с остальными. Затем сел и внимательно посмотрел на меня.

Я вскинул брови:

— В чем дело?

— Вы знаете, Джек… вы не возражаете, если я буду звать вас Джек?

— Это мое имя, только не затрепите его.

Его глаза вспыхнули, и он сказал:

— Не подсказывайте… Роберт де Ниро и Эд Харрис в… черт, как же назывался фильм?

Таблетки уже действовали вовсю, и хозяин мне даже начал нравиться. Я и сам не мог вспомнить название фильма, только мило улыбнулся. Стюарт продолжил:

— Ладно, надо подождать, я обязательно вспомню. Короче, я хотел сказать, что, несмотря на ваш острый язык, а этого ужу вас не отнимешь, я начал испытывать к вам симпатию.

Я уже был почти на седьмом небе, поэтому с улыбкой произнес:

— Рад слышать.

Стюарт поднялся:

— Вот что я сделаю.

Я ждал. Черт, я чувствовал себя так хорошо, что мог прождать неделю.

— Я вас, пожалуй, викну.

Я не знал, это что-то сексуальное или я неправильно расслышал. Он пояснил:

— Викодин — болеутоляющее средство, выдается по рецептам. Именно из-за него Мэттью Перри так долго торчал в реабилитационной клинике.

— Кто?

— Вы не смотрели «Друзей»?

— Я смотрел «Баффи».

Он отмахнулся:

— Это любимый наркотик репперов, рокеров и тому подобное. У Эминема яйцевидная татуировка на руке. Он даже поместил графическую схему викодина на обложку одного из своих альбомов.

Я совсем перестал успевать за ним, хотя и чувствовал себя превосходно.

Стюарт снова продолжил тему:

— Один американский психолог описал среднестатистического потребителя викодина как сегодняшнего экономического победителя — ловкого, решающего все проблемы, гибкого. Невероятно трудно его достать, но я вскоре ожидаю поставку и запишу вас в список желающих.

— Спасибо, Стюарт.

Он посмотрел на меня, и я понял, что пора уходить.

Я встал, подавив желание прокатиться на каблуках.

— Не пропадайте, Джек, следите за поставками.

— Понял.

Он сложил мои покупки в пакет из «Макдоналдса» и проводил меня до двери. Чтобы порадоваться тому, что я могу ходить, не испытывая боли, я направился в гостинцу «Ривер». Нигде поблизости реки не наблюдалось, да и до канала было не меньше двух миль. Я был здесь всего один раз. Когда я сел у окна, ко мне подошла девушка лет двадцати.

— Как дела? — с улыбкой спросила она.

— Отлично.

— Что принести?

— Кофе.

Мне не требовалось выпить, я и не хотел — наслаждался действием наркотика. Рядом сидел мужчина с книгой. Он поднял голову и кивнул.

Вновь обретенное дружелюбие заставило меня произнести:

— Что вы читаете?

— «Пальто убийцы».

— Детектив?

— Господи, нет же. Это антология дневников. Вы можете прочитать одну запись за какой-то день. Самых разных людей, от Пепиз до Вирджинии Вулф.

— Нравится?

— Замечательно. Я пропустил несколько дней, так что сейчас получаю наслаждение, догоняя.

И тут я вспомнил про Риту Монро. Я порылся в карманах и нашел ее адрес. Так, это практически рядом. Выйдя на улицу, я ощутил новый прилив эйфории. Я прошелся мимо больницы.

Найти дом не составило труда. Прошедший мимо францисканский монах гневно взглянул на меня, и я решил, что ему не понравился пакет с символикой «Макдоналдса». В последний раз я разговаривал с францисканцем около аббатства. Рядом с кафе. Я зашел в церковь, чтобы зажечь свечу. С детства усвоил, что свеча — это молитва в действии.

Однажды мне помогло.

Все люди, которых я больше всего любил и с которыми хуже всего обращался, умерли и лежат на кладбище Рахун. В Ирландии посещение могил считается делом чести, священной традицией. В смысле, разве у англичан есть Кладбищенское воскресенье?

Не стану спорить.

Я скверно исполняю свои обязанности. Хожу туда все реже и реже. Не могу даже сказать, что хотел, как лучше, потому что ничего я не хотел, ни тогда, ни сейчас. И вот я украдкой расплачиваюсь. Отсюда свечи, нечто вроде готового возмещения. Один из моих самых любимых авторов детективов, Лоуренс Блок, написал четырнадцать романов про Мэтта Скаддера. Герой, безнадежный алкоголик в первых книгах, становится к концу вылечившимся алкоголиком, цитирующим святого Августина. Мне ранние романы нравятся больше. Если Мэтту в руки попадали какие-либо деньги, он их тут же раздавал. Любой церкви, но католикам доставалось больше всего.

Я положил деньги в ящик для пожертвований на выходе и стоял у церкви, и тут появился монах. Его голые ноги в открытых сандалиях покраснели от холода. Он пояснил:

— Полезно для кровообращения.

— Верю на слово.

Он внимательно всмотрелся в меня. Так же делают полицейские. Это не унижает, но где-то близко.

— Вы не из этого прихода, — заключил монах.