Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я хотел сказать: «Я буду скучать» или еще что-то значительное. Но ограничился словами: «Береги себя». Казалось, он тоже с трудом сдерживает эмоции, но тут он шутливо ткнул меня кулаком и сказал:

— Не пропадай, Джек.

И ушел. Я ощутил потерю, свернул на Ки-стрит и пошел куда глаза глядят. Четыре утра, а на улице полно всякого народа. Группа африканцев стучала по барабанам, мальчишка играл на гитаре. Я остановился около него и сказал:

— Неплохо.

Я уже почти дошел до пивнушки «У Кении», когда появились двое полицейских. Я кивнул, и один сказал:

— Покажи, что у тебя в карманах.

— Что?

— Ты нарушаешь общественный порядок.

— Вы шутите. Поглядите, там прямо ООН из музыкантов, а вы пристаете ко мне.

Второй сделал быстрый шаг вперед, и они прижали меня к стене. Я вспомнил про шоковый пистолет в кармане и подумал: «Я в глубокой жопе».

Первый наклонился ближе и сказал:

— Старший инспектор Кленси просил передать, чтобы ты себе слишком много не позволял, Джек.

И нанес мне удар по почкам. Такие удары и я раньше умел наносить. Это что-то. Падаешь как подкошенный, дышать от боли не можешь. Когда они не спеша удалялись, мне хотелось крикнуть вслед: «Это все, на что вы способны?»

Но я не мог выговорить ни слова.

На следующее утро я рассмотрел синяк в зеркале. Как будто меня лягнула лошадь. Я уже неделю обходился без кокаина, и нервы у меня были на пределе. Прибавьте к этому похмелье, и вы поймете, что к моргу я был так близко, что докричаться можно.

Я услышал, как под дверь сунули пакет. Такой толстый конверт. Имя напечатано, так что тут я ничего не мог узнать. Штамп Белфаста. Я подошел к столу и медленно открыл конверт. Затем перевернул его и потряс. На стол упала рука. Я отпрянул, ударившись о раковину, меня едва не вырвало. Постарался успокоить бешено колотящееся сердце. Взглянул еще раз, потом подошел. Сделана из пластика. На ладони написано:

— Помощь не нужна, Джек?

К ланчу появился Трубочист и спросил:

— Что с вами случилось?

— Полиция.

— Теперь вы знаете, что это такое.

Он принес бутерброды и термос с чаем. Я возразил:

— Здесь есть чай.

— Пакетики. Дерьмо.

Он разложил бутерброды и сообщил:

— Ревень.

— В бутербродах? Шутите?

— Попробуйте — удивитесь.

— Я наверняка поражусь. Нет уж, не надо.

Он съел все сам, причем с большим аппетитом. Я сказал:

— Брайсон сбежал.

— Опишите мне его.

Я послушался. Он сказал:

— Мы его найдем.

— Как?

— Братья разбросаны по всей округе.

— Он мог податься в Англию.

— Наших там больше, чем здесь.

— Что, если не он убивал?

— Тогда почему сбежал?

— Тоже верно.

Трубочист встал и сказал:

— Как поживает ваш английский приятель?

— Он уехал.

— У вас странные друзья, Джек Тейлор.

Если в этих словах и звучало осуждение, я его не почувствовал. Когда он ушел, я попытался читать: «Ветер унес летних мух. Бог позабыл о своих детях».

Это из Нельсона Элгрена, «Человек с золотой рукой».

Раздался телефонный звонок.

— Слушаю.

— Джек, это Кэти.

— Привет, Кэти.

— Джек, Джефф пропал.

— Пропал? Куда пропал?

— Он запил.

— Вот как.

— Ты знаешь, что он уже двадцать лет в рот не берет.

— Нет.

— Ты его найдешь?

— Найду.

— Обещай мне, Джек.

— Обещаю.

Реймонд Чандлер в своем очерке «Простое ремесло убийства» писал:

Современный детектив относительно беден, иначе он бы не был детективом. Он обычный человек, в противном случае ему не затеряться среди обычных людей. Он не возьмет деньги другого человека нечестным способом и не потерпит оскорбительного отношения без своевременного и спокойного возмездия. Он человек одинокий и гордится тем, что вы отнесетесь с уважением к его гордости либо сильно пожалеете, что вообще с ним встретились. Если бы таких, как он, было много, мир стал бы безопасным местом для жилья, при этом не став настолько скучным, что жить в нем вообще бы не стоило.

Эти слова звучали в моих ушах, когда я направился на поиски Джеффа. Я пошел в пивную. Парень за стойкой, которого я никогда не видел, спросил:

— Вы Тейлор?

— Да.

— Идите наверх, она вас ждет.

Выглядела она ужасно, лицо распухло от слез. Я обнял ее и сказал:

— Все будет в порядке, я его найду…

— Джек, если с ним что-то случится…

— Ничего не случится. Куда он мог пойти?

— Не знаю. Я никогда не видела, чтобы он пил. По крайней мере, он не взял мотоцикл.

У Джеффа был «харлей». Он рассказывал, что у него две страсти — мотоциклы и поэзия. Показав мне мотоцикл, он заметил:

— У него зад особой конструкции.

Я глубокомысленно кивнул, будто что-то понимал.

Я усадил Кэти и спросил:

— Из-за чего он сорвался?

— Люди все время высказывают свое сочувствие по поводу больного ребенка.

— Черт!

— Я его подвела, правда, Джек?

Из меня плохой утешитель, но я попытался:

— Он любит тебя и малышку.

— Тогда зачем он запил?

Я не знал, так и ответил:

— Не знаю.

Мне всего лишь хотелось заснуть на полгода, потом проснуться и услышать хорошие новости. Спросил:

— Кто там за стойкой?

— Из агентства.

— Если надо, я могу помочь.

Она многозначительно взглянула на меня, и я торопливо добавил:

— Ладно, я пошел.

— Скажи ему, что я его люблю.

— Он это знает.

— В самом деле?

Дождь как взбесился. Как будто что-то имел именно против меня. Я поплотнее закутался в свою шинель и подумал: пошли пьяницу на поиски пьяницы.

Разумно, ничего не скажешь.

Сначала прошелся по наиболее вероятным местам. Решил, что выпивать буду в барах через один. Если не найду его после посещения десятого паба, мне будет уже наплевать. Таков был план, как бы ужасно это ни звучало.

На самом деле я заскочил в первые пять пабов, ничего там не выпив. Никто по доброй воле там пить не станет. Ярко освещенные, шумные, дорогие и враждебные. Я проталкивался сквозь толпу обеспеченных людей. Деньги купили совсем другое отношение к жизни, эдакое корыстное наплевательство.

Внезапно до меня дошло, что Джефф и на минуту не задержался бы в этих заведениях. Он был музыкантом, так что я решил прочесать заведения с музыкой. Над одним значилось: «Craic agus Ceol». В свободном переводе означает: плата за вход. Для усиления впечатления над дверями висел усилитель. Я сказал:

— Я только загляну.

Вышибала покрупнее ухмыльнулся и сказал напарнику:

— Имеет право.

Джеффа там не было.

Я сказал себе: «Думай! Ты же был полицейским, считай, сыщиком, сообрази, куда он мог пойти. О каком пабе он чаще всего слышал? А! Есть».

«У Грогана», мое старое прибежище. Когда Шон был жив, я практически жил там. Затем его убили, и дело перешло в руки его ублюдка-сына. Меня перестали туда пускать. Теперь, когда я вошел в дверь, я не почувствовал, что вернулся домой. Все переделали. То, что раньше было заведением с особой атмосферой, стало еще одной пластиковой забегаловкой. Хуже того, там играла «музыка». Я толком не разобрался — то ли Карен Карпентер, то ли «Бей Сити Роллерз», то ли Ронан Китинг.

Джефф сидел в углу. На столе пиво и виски. Я подошел и сказал:

— Привет.

— Где задержался?

— Не туда свернул.

Он слегка улыбнулся и заметил:

— Как и мы все.

Сына Шона видно не было, так что я заказал пинту. Джефф сказал, что он выпьет двойное «Падди». Я ничего не сказал. Когда я сел, он спросил:

— Закурить есть?

Разумеется, мне хотелось сказать: «Ты снова куришь», — но какая от того была бы польза? Я дал ему прикурить. Он сказал:

— Bay, на вкус дерьмо напоминает.

— Зачем мы курим? Ты ведь не думаешь, что мы получаем от этого удовольствие?

26
{"b":"129374","o":1}