— С кем?
— С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.
— В Лондоне?
— Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.
— По делу?
— Он сам деловой, дальше некуда.
— Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.
Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:
— В чем дело?
— Мне понравилась твоя женушка.
— О господи!
Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».
Немецкая пара спросила:
— Где нам найти Крак?
Я показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:
— А что вы так называете?
В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:
— Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.
Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:
— Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?
— Нет, Чаз, это я тебе одолжил.
— Уверен?
— Да, но ты, наверное, хотел еще одну?
— Ты лучше всех, Джек.
— Скажи это моей жене.
На Кигане были белый свитер с надписью «Pog mo thoin», ярко-красные брюки для гольфа и сувенирная шляпа, которая умоляла: «Поцелуй меня поскорее».
Он заорал:
— Джек Тейлор — мой лучший кореш. — Сунул мне в руку кружку и сказал: — Там на стойке еще эта горячая бурда и крепкое.
Я подумал: «Осилю ли я? Кто-нибудь вообще может осилить?»
Я спросил:
— А где твои вещи?
— В гостинице.
— Ты снял номер? Но ведь у меня дом.
— Это здорово, дружище, но вдруг я неряха?
Поспорь с ним. Я и не стал, поплыл по течению. Киган — это природная сила, грубая, резкая, мощная, которую невозможно сдержать. На Айр-сквер есть клуб, называется «Куба». Думаю, переводу это не поддается. Два часа ночи, а мы там с Киганом и двумя дамами, которых он уговорил. Такое впечатление, что они от него в восторге. Он обнимает одну за талию и заявляет:
— Джек, я обожаю эту страну.
— Она определенно обожает тебя.
— Святая правда, сынок. Я ведь побочный отпрыск фениев.[4]
Чтобы услышать такое, произнесенное с английским акцентом, нужно жить долго. К нам подходил управляющий, и я подумал:
— Ого!
Но ошибся. Он предложил шампанского за счет заведения. Киган сказал:
— Тащите, сударь мой. На завтрак мы будем есть черный пудинг.
Я позволил себе удалиться в сумеречную зону. Весь следующий час я рассказывал Кигану про события нескольких последних недель. Он сказал:
— Ты псих ненормальный, но я тебя люблю.
Как бы его ни называли другие, он никогда никого не судил. Он сунул девушкам несколько банкнот и спросил:
— Инстинкт подсказывает мне, что вам хочется эти липкие коктейли с зонтиками. Угадал?
Он угадал, и они были в восторге. Он снова повернулся ко мне:
— Та брюнеточка… Я бы на ней попрыгал. Не возражаешь?
— Да нет.
— Ты возьми ту, что потише, ладно?
— Спасибо, я подумаю.
Он внезапно стал серьезным. Все дуракаваляние, вульгарность, прибаутки исчезли за одну секунду. Он сказал:
— Джек, я хороший полицейский, я больше ничего не умею, но эти подонки пытаются от меня избавиться. Рано или поздно они в этом преуспеют.
— Я все испытал на собственной шкуре.
— Итак, я скажу только одно, приятель.
— Валяй.
— Занимайся делом. Остальное значения на имеет.
— Обязательно.
Он снова превратился в Джона Белуши и обратился к девушкам:
— Ну, кто желает первой полизать мне физиономию?
На следующее утро, проснувшись, я не поверил своим глазам. Рядом лежала девушка. Я быстренько попытался вспомнить вчерашний вечер. Удалось вспомнить все до «Кубы». На вид ей было лет шестнадцать. Я сдернул простыню, и, черт возьми, она оказалась голой. Она зашевелилась, повернулась, улыбнулась и сказала:
— Привет.
Бывало и хуже. Я ответил:
— И тебе привет.
Она прижалась ко мне и сказала:
— Как мило.
Затем отодвинулась:
— Спасибо, что воспользовался возможностью.
— Гм…
— Ты настоящий джентльмен.
Вот и думай, что хочешь. Исходящее от нее тепло будоражило меня, и я предложил:
— Давай я приготовлю чай и тосты.
— А мы можем позавтракать в постели?
— Разумеется.
— Джек, ты лучше всех.
Я вылез из постели и обнаружил, что гол. В моем возрасте, да еще после стольких переделок, голым бегать не стоит. Я схватил рубашку и белье, но она сказала:
— Ты совсем не в плохой форме, можешь мне поверить.
— Спасибо.
Куда подевалось похмелье? Я заслуживал похмелья по полной программе. Но пока ничего не ощущал. Внизу я обнаружил ее сумку, порылся в ней. Салфетки, помада, зажигалка, ключи, презервативы. Господи, современные девушки всегда во всеоружии. В бумажнике нашлось удостоверение личности, из которого я узнал, что зовут ее Лаура Нилон, что ей двадцать восемь лет и что она работает продавщицей телефонов. Нашел я также целую пачку «Бенсон и Хеджес», вскрыл ее и закурил. Приготовил все к завтраку. Нашел поднос с изображением свадьбы Дианы и Чарлза. Даже салфетки нашел. Отнес все наверх. Она воскликнула:
— Ой, Джек, настоящий пикник.
Она похлопала ладонью по постели рядом с собой. Я предпочел сесть с краю. Если ее и терзало похмелье, она этого не показывала. С удовольствием жевала тост. Спросила:
— Мне можно в душ?
— Конечно.
— Присоединиться не хочешь?
— Да нет, спасибо.
— Ты милый, Джек. Ты мне нравишься.
Мне трудно было сразу вдруг справиться с этой положительной энергией. Я уже привык к горестям. Это привычно и значительно удобнее. Она вернулась, обмотавшись полотенцем. Я спросил:
— Куда делась твоя подруга?
— Уехала с мистером Киганом. Она от него без ума. Нам так повезло, что мы вас подцепили.
Я должен был знать, потому спросил:
— Ты это серьезно?
— Конечно. Ты не поверишь, какие здесь все свиньи. Я не собираюсь с тобой расставаться, Джек.
Потом она оказалась у моих коленей и занялась делом.
Потом она сказала:
— Понравилось?
— Чудесно.
— Тебе со мной будет хорошо, вот увидишь, Джек.
Я услышал шум у входной двери и подумал: «Черт, Кики вернулась».
Натянул штаны и поплелся вниз. На кухне сидел Трубочист. Я спросил:
— Вы что, так и собираетесь уходить-приходить, когда заблагорассудится?
— Я звонил в дверь.
— А… я, наверное, был в ванной.
Он уставился на что-то за моей спиной. Я повернулся. Там стояла Лаура в одной из моих рубашек и спрашивала:
— Простите, здесь нет моих сигарет?
Трубочист спросил:
— Это Кики?
— Нет… хмм, это Лаура.
— Привет.
— Привет.
Я протянул ей сигареты. Она сказала:
— Буду собираться, а то опоздаю на работу.
Когда она снова поднялась наверх, Трубочист спросил:
— Так это не ваша жена?
— Нет.
— Понятно.
На самом деле ничего ему не было понятно, равно как и мне. Я сообщил:
— Я получил наводку.
— Расскажите.
Я рассказал. Он спросил:
— Вы собираетесь встретиться с этим Брайсоном? Я пойду с вами.
— Нет.
Мы поспорили. Наконец он уступил и предложил подвезти Лауру до работы, я же направился в центр города. Зашел в «Винсент де Поль» и купил себе костюм, свитер, рубашки, джинсы и блейзер. Заплатил огромные деньги — 35 фунтов.
Продавщица спросила:
— Вы знаете, что каждая вещь побывала в чистке?
— Нет, я не знал.
— Нам оказывают такую услугу бесплатно.
— Здорово.
— Да, очень.
Я взял такси, чтобы доехать до Хидден Вэлли с покупками. Таксист заметил:
— Хорошее шмотье.