Посланники тесно общались с колдунами: передавали сведения внутри круга и между кругами, связывали их с окружающим миром, а взамен получали часть демонской магии. Магии, купленной кровью. Ник считал их теми же колдунами, только трусоватее.

За спиной посланницы маячили Мэй и Джеми, напуганные оружием и внезапным появлением незнакомки. У машины стояла Ма. Ее лицо ничего не выражало. Посланница встревожено улыбнулась: как мать, которая беспокоится за ребенка. Она даже больше походила на мать, чем Ма. Может, нанять на следующее родительское собрание?

— Ты очень вырос.

— Верно, я уже почти мужчина, — отозвался Ник. — А ты — стильная, элегантная и немножко злая светская дама. Как думаешь, у нас получится?

Улыбка превратилась в оскал, в котором не осталось ничего материнского.

— Вряд ли.

Ник перехватил меч так, что острие замерло под самыми ее ребрами.

— Жаль.

Тут вклинился Алан. Его лицо было сурово, пистолет смотрел в спину посланнице.

— Что тебе велели передать?

— Ах, передать, — отозвалась та.

Она понемногу развернулась, и теперь меч нацелился ей в спину, а Аланов ствол — в живот. Ник переглянулся с братом поверх ее плеча и навострил уши.

— Черный Артур говорит, время пришло, — спокойно произнесла посланница. — Он хочет его вернуть.

В тишине раздалось резкое «щелк» — Алан снял пистолет с предохранителя. Ник видел только затылок посланницы, но ему показалось, что она улыбается.

— Можешь отдать сейчас — мне, либо придет Черный Артур и заберет сам.

У Ника в жизни мало что задерживалось настолько, чтобы запомниться: где-то статуя, где-то дом… По большому счету, неизменной частью пейзажа для него было только лицо Алана. Таким он его никогда не видел.

— Позволь спросить, — произнес брат голосом грозным и в то же время нетвердым, как кинжал в трясущейся руке. — Что лучше всего передать Черному Артуру? Может, отправить тебя обратно и сказать «пусть попробует»? Он ловит нас не первый год, так с чего взял, что поймает теперь?

Женщина склонила голову набок, словно для поцелуя.

— Теперь он не шутит, — произнесла она со смешком. — Разве ты не заметил? Мы ведь послали тебе знак.

Алан страшно побелел. Метка демона. Ник услышал свои собственные слова: «По ней они смогут легко отыскать тебя».

— Милый Алан, твоя преданность тебя погубит. Теперь мы не будем гоняться за вами вслепую, верно? Куда бы ваша семейка ни скрылась, ты выведешь нас на нее.

Ник видел, как дрожит пистолет в Алановых руках — словно его било током.

— Вчера ночью мы спустили одного колдуна в реку, — произнес Алан тихо и отчетливо, словно давал клятву. — Можем и тебя отправить туда же.

— Ты знаешь правила, — прошептала женщина. — В посланников не стрелять.

Ник встрял в разговор, наклонившись к ее уху.

— Там же не говорится, что их нельзя разрубать мечом пополам?

Алан прищурился, отступил на шаг и сказал:

— Отпусти ее, Ник.

Ник тоже попятился, но меч не убрал — на всякий случай. Солнце играло на лезвии, превращая его в сплошную сияющую полосу. За этим слепящим блеском Ник едва заметил вежливую улыбочку посланницы.

— Так что мне передать Черному Артуру?

У Алана даже губы побелели.

— Передай, что я любым способом добьюсь, чтобы он пожалел об этом послании, — произнес он. — А теперь ступай.

Женщина перевела взгляд с бледного лица Алана на мрачную ухмылку Ника, развернулась на каблуках, не покачнувшись, и ушла степенно и важно, будто возвращалась с собрания директоров. У Алана был такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок или убьет кого-нибудь.

Двое новичков в их мире таращились на него, переводя взгляды с лица на пистолет. Ник заглянул брату в глаза, убрал меч в ножны и побрел к незваным гостям. При его приближении Джеми вздрогнул.

— Прошу прощения, — произнес Ник, чуть не рыча, — но мы только что получили дурное известие.

Мэй не отступила. В других обстоятельствах Ник приятно удивился бы, но сейчас он думал только о том, как бы стереть с лица Алана эту мину и увести его подальше от любопытных глаз, и упрямство Мэй его попросту взбесило.

— Кто такой Черный Артур?

— Не твое дело! — огрызнулся Ник.

— Нет, мое, — отрезала Мэй. — Похоже, он тот, от кого вы бежите. А кто поможет Джеми, когда вас не будет?

На имени брата ее голос дрогнул, отчего Алан, добрая душа, конечно же, встрепенулся. Его лицо все еще было жуткого пепельного оттенка, но теперь он больше походил на себя.

— Мэй, — сказал Алан прежним, участливым тоном. — Я же тебе говорил. Мы не в силах ему помочь. Прости.

Мэй снова удивила Ника. Вместо того, чтобы исторгнуть яростную тираду, она мгновение унимала дрожь в губах. «Сейчас расплачется», — подумал Ник.

— Тогда я с ним поменяюсь, — глухо произнесла она. — Если возможно. Есть способ?

Джеми тоже выкинул фокус — прикрикнул на сестру командным тоном:

— Я тебе не дам!

— Уймитесь, — сказал им Ник. — Такого способа нет.

Ему отчаянно хотелось уехать, оставить позади Эксетер и всех его жителей.

— Если бы я мог помочь, — сокрушенно выдохнул Алан, как прошлой ночью, — клянусь, я бы это сделал.

Мэй прищурилась, напомнив Нику хватких уличных торговок.

— Вы, кажется, собирались на Ярмарку Гоблинов за помощью. Разве мы не можем поехать с вами?

— Нет, — отрезал Ник.

— Вряд ли кто-нибудь там вам поможет, — неохотно добавил Алан.

Мэй почувствовала слабину и принялась давить.

— Вряд ли — значит, шансы есть? Ну, пожалуйста, Алан! Возьми нас!

Повисла долгая пауза, во время которой Мэй смотрела на Алана, а Ник — на собственные стиснутые кулаки.

— Ладно, — тихо согласился Алан. — Я… — В его деловой тон закралась смущенная нотка. — Если ты дашь мне свой номер, я смогу… я тебе позвоню. Как только выясню, где пройдет Ярмарка в этом месяце.

В сравнении с демонской меткой, ранним переездом и угрозами колдунов, на неловкие ухаживания Алана за очередной девчонкой можно было бы закрыть глаза. Однако Ник не закрыл. Ведь знал же брат, что дело заведомо дохлое, что пора уезжать, что рядом, на виду, стоит их безумная мать, а в багажнике сложена вся их безумная жизнь — а все равно на что-то надеялся.

— Напросилась, да? — произнес Ник, слыша, как голос рассекает тишину, будто меч, который ему не терпелось пустить в ход.

Ник был в ярости и хотел ее выместить, а тут подвернулась Мэй. Нечестно, но кому сейчас легко?

— Вот и славно, а то жаль было тебя разочаровывать, — продолжил он. — Ты еще что-то хотела узнать? Ах да, кто такой Черный Артур.

Ник швырнул это имя в мать, словно гранату. Ма стояла посреди палисадника с самого прихода посланницы. Ее лицо было безучастным, только ветер играл волосами. Она просто смотрела на происходящее и на Алана, будто призрак, которого не волнует ничто материальное.

Хотя, когда Ник навис над ней, ее лицо изменилось. Скривилось.

— Это вообще целая мелодрама, — процедил он, глядя на нее сверху вниз. — Наша мать любила его. Состояла в числе его помощниц, скармливала людей демонам по его приказу. Он довел ее до помешательства. В конце концов, она сбежала к нашему отцу, прихватив один мощный амулет, и с тех пор все колдуны Англии охотятся за нами ради него. — Ник сгреб в пригоршню цепочки у нее на шее.

Ма отвернулась. Так было, сколько Ник себя помнил. Он не мог ее простить за то, как они жили, за смерть отца, а теперь — за посеревшее лицо Алана. Ник наклонился к матери и прошептал:

— А теперь Черный Артур захотел вернуть свое. Отдать амулет было, в сущности, нетрудно, если бы не одно «но»; лишившись его, Ма тотчас умерла бы.

Иногда Нику казалось, что это было бы не худшим вариантом. В конце концов, она бывшая колдунья. Без нее они с Аланом могли бы жить как нормальные люди. Если бы на Ярмарке узнали правду, то сказали бы, что она заслужила смерть. Иногда, но не сейчас. Если от мысли об этом у Алана такое лицо, она должна жить.