Когда Ник посмотрел на брата, тот уже освоился и как будто заметил предводителя стаи. Ник бросился к Алану с мечом наготове — помочь, если пистолет даст осечку. Алан прищурился, навел ствол и выстрелил.

Помогать не пришлось. На таком расстоянии у врага не было шансов. Вороново тело упало на пол, а демон, сидевший в нем, улетучился струйкой черного искристого дыма сквозь потолок.

Теперь, когда птицы уже не пытались выцарапать Нику глаза, распознать иллюзию оказалось нетрудно. Ему всегда это давалось хорошо. Как-то раз он пытался объяснить Алану, что иллюзии резче, отчетливее, чем реальность, но брат так и не научился их видеть.

Вот и сейчас одна птица не металась, как остальные, под потолком, а летела прямиком к разбитому окну.

— Вон он! — указал Ник.

Алан выстрелил еще раз, и на месте подбитого ворона упал человек. Едва тело ударилось об пол, дверь в прихожую распахнулась. На пороге возникла Ма: амулеты искрятся энергией, волосы завесили лицо черной тенью. Алан проверял у колдуна пульс, поэтому Ник первым встретил ее взгляд и сказал:

— Мы все уладили. Ты здесь не нужна.

Ма постояла в темном проеме, рассматривая Ника бледно-голубыми глазами, и, наконец, произнесла:

— Я пришла не ради тебя.

Она закрыла дверь. Ник услышал звук удаляющихся шагов на лестнице. Они с Аланом, тяжело дыша, огляделись — вдруг будут еще сюрпризы. Однако в следующие пять минут ничего не произошло. Ник опустил меч, уткнул острие в пол. Все было кончено. Они остались одни с дюжиной растерянных воронов, мертвым магом на полу и гаснущими шагами матери за дверью.

Пока Алан реанимировал ужин, Ник, опершись о рабочий стол, увертывался от птиц. Пусть они больше не подчинялись чужой воле, но жуткие клювы и когти от этого ничего не потеряли, а Ник не отличался любовью к разным тварям. Твари отвечали взаимностью. Однажды Алан завел котенка, но вскоре был вынужден с ним расстаться, после того как тот несколько раз покусал Ника.

Значит, переезда не избежать. Черт. Только-только устроили брату книжный шкаф — и на тебе. Порез на щеке саднил. Ник попытался определить на ощупь, глубока ли рана.

— Не трожь, — одернул его Алан и шлепнул, не глядя, по руке. — Занесешь заразу. По-моему, ужин готов. Сейчас подлатаю тебя, и поедим. Прибраться можно потом.

Он поежился: из разбитого окна дуло холодом. Зато птицы нашли путь на волю и стали улетать. Щека у Ника болела, и есть хотелось жутко. Он нащупал свой талисман и скривился.

— Запрыгивай, — сказал Алан, натянул рукав поверх пальцев и размел осколки стекла перед раковиной.

Слава богу, сковорода была накрыта крышкой.

Ник возвел глаза к потолку и уселся на рабочий стол. Алан сходил за аптечкой, задрал ему подбородок и стал осторожно поливать порез антисептиком. Он всегда старался делать не больно, а в результате выходило только хуже. Ник стиснул зубы.

— Я что, зацепил?

— Нет, зацепили до тебя. Дурацкие вороны.

— На самом деле они очень умные, — сообщил Алан, как будто Нику было не наплевать. Он прищурился и подтянул края пореза, скрепляя их вместе пластырем. — Если поймать птенца, можно научить его разговаривать.

— Ну и что такого? — спросил Ник. — Говорить-то и я могу.

Алан легонько толкнул его — как будто до сих пор не понял, что Ник вдвое шире в плечах и надо сильно постараться, чтобы его обидеть.

— Ты мне тоже достался совсем желторотым. Надо сказать, с вороном было бы меньше моро…

Снаружи донесся шорох. Ник закрыл Алану рот, прерывая поток этих, как он их называл, ностальгических бредней, и соскользнул вниз. Потом оттолкнул брата в сторону, прижал палец к губам и одним движением подхватил с пола меч.

Ник тихо прошел к задней двери, Алан за ним не успел бы. Он неважно крался и прятался из-за хромой ноги, и все же Ник глянул на него перед тем, как толкнуть дверь острием клинка. Алан вытащил пистолет.

Дверь распахнулась. Что-то шарахнулось за ней в темноте. Ник сделал выпад.

— Не трогай ее! — выкрикнул мальчишеский голос.

Ник остановил руку в тот миг, когда Алан щелкнул выключателем, и на лужайке вспыхнул свет. Меч целился в горло незнакомой девушке. Похоже, парочка пряталась под кухонным окном и запросто могла все видеть.

Девушка, надо отдать ей должное, не шарахнулась от меча. Даже не вздрогнула. Она спокойно смотрела на Ника большими карими глазами, не жмурясь на свету, и Ник вдруг представил, каково это выглядело со стороны: пустая оконная рама с осколками по краям, вороны, кружащие в ночи, труп на полу. Подросток с мечом, нацеленным ей в горло. А она всего лишь тихонько сглотнула, чтобы не пораниться, и произнесла:

— Я слышала, сюда можно прийти, если возникли проблемы… особого рода.

Вид у нее был знакомый.

— Наверное, не стоило, — сказал паренек рядом с ней. Он опасливо попятился, но тут же шагнул обратно. — Наверное, это не то место. Если только ты не хочешь стать жертвой психопатов. Хм… простите, что побеспокоили. Нельзя ли нам теперь пойти домой?

Этот звонкий голос Ник точно где-то слышал: звучал он вполне себе беззаботно, только вот срывался в самые ответственные моменты. Его обладатель укрылся в тени, за спиной у девчонки. Блик от фонаря посверкивал на серьге.

Ник вспомнил эту серьгу — еще раньше, чем увидел встревоженное лицо паренька и светлые взъерошенные волосы, похожие в ночи на венец.

— Погоди-ка, — сказал он.

— С-слушай, может, обойдемся легким ранением? Главное, голову с плеч не сноси.

Ник поменял позу, чтобы оглянуться на Алана, и заметил, что девушка напряглась, а мальчик вцепился ей в плечо так, что пальцы побелели. Алан стоял в дверях с пистолетом в руке.

— Я знаю этого парня, — произнес Ник. — Он безвреден.

— Точно? — спросил Алан, щурясь за стеклами очков.

— Точно, — подтвердил Ник. — Его зовут Джеймс Кроуфорд. Поверь мне, будь он колдуном, его бы не колотили в школе. Безвреден и бесполезен.

— Он не… — вспылила девушка.

— Давай не будем спорить с вооруженными психопатами, — перебил Джеймс Кроуфорд. — Ты… ты сказал «в школе»? — Он отступил на шаг от сестры и пригляделся к Нику. — Боже мой, Ник Райвз!

Ник не отвел меча. То, что девчонка не попыталась отстраниться, разбудило его любопытство. Она по-прежнему непоколебимо смотрела ему в лицо.

Теперь он узнал ее — чудачку классом старше, которая красила волосы в розовый цвет и вечно обвешивалась пентаграммами и кристаллами. Сейчас на ней была кислотно-розовая футболка с надписью «Ромео и Джульетте ничего не светит», а в ушах болтались огромные висячие серьги.

Он избегал таких людей. Тех, кто пытался выделиться. Этот урок отец преподал ему в числе первых: будь как все. Не сумеешь смешаться с толпой — колдуны найдут.

— Ты его знаешь? — спросила она Джеймса.

— Вроде бы, — отозвался тот. — В школе толчется с крутыми вроде Себа Макферлейна. Ну, если крутые — те, кто курят в раздевалке, а не стреляют из пистолетов. У меня чуть вся жизнь не пронеслась перед глазами. В последний момент спряталась и сидит теперь, дрожит от ужаса. Пойдем-ка отсюда.

— Никуда я не пойду, — отрезала она. — Я видела, как та птица стала человеком. И ты видел, Джеми. Точно видел.

— Я сам не знаю, что видел. Может, померещилось. Как после клея.

— Ты никогда не нюхал клей!

— Нюхал, — произнес Джеми, помолчав. — На уроке труда.

Ник уже собрался высказать им все, что думает об этом трепе и что сделает, если они сейчас же не уберутся или потом хоть слово шепнут об увиденном, но тут вышел на свет Алан.

— Мэй? — удивился он. — Ник, опусти меч!

— Ты — тот парень из книжного?

Ник посмотрел на нее, наклонив голову, и припомнил, как Алан вздыхал о розововолосой девчонке — поклоннице битников. Сопоставив одно с другим, он понял, что все вышло как в анекдоте. Значит, это и есть Аланова нынешняя любовь.

Ник осторожно убрал клинок от горла девушки и опустил его, пока острие не повисло над самой землей. На всякий случай он оставался настороже. Ник скользнул взглядом вдоль лезвия, по земле, избегая смотреть на Мэй.