Ступая осторожно, как по болоту, Сандра дошла до входной двери. Крик раздавался оттуда. Дверь – настежь.

Как в мелодрамах и диснеевских мультиках про едва не погибших принцесс и принцев, у порога стояла люлька, а в люльке надрывался младенец. Маленькое личико покраснело от слез и воплей.

Сандра готова была одновременно упасть в обморок, разреветься от нехороших предчувствий и убить нерадивую мамашу, оставившую малыша на произвол судьбы. Сандра опустилась на колени и осторожно взяла хрупкое существо на руки. Ей под ноги упала записка, на которой было торопливо выведено «Рою Макензи».

– Ой-ой-ой, мамочка, что же творится…

Одной рукой Сандра уже разворачивала листок бумаги.

«Рой, я знаю, ты всегда считал меня безответственной и глупой, поэтому я не испорчу твоего мнения обо мне. У меня нет работы, Джулия родилась месяц назад, и я не представляю, что делать. Вдвоем нам не выжить. Она же твоя дочь, позаботься о ней, если сможешь…»

Сандра закусила губу. Ошалевшая, она стояла перед дверью, пока из-за соседней не показалась голова сердитого джентльмена:

– Мисс, да успокойте же своего ребенка! Мне, что ли, вас учить?

– Из-звините, – пробормотала Сандра и вошла в квартиру, закрыв за собой дверь. Колыбелька так и осталась сиротливо стоять у порога.

Так. Отлично. Не кричи (себе или младенцу?). Всему есть объяснение. Рой приедет и все расскажет. У него есть ребенок… Господи, у него может быть их пятеро или девятеро, и все от разных матерей! Подумаешь, новость… Почему же не сказал?!

Сандру трясло, как в жестокой лихорадке.

Девочка на руках нервничала от этого еще больше, и Сандра, на какой-то момент полностью выпавшая из реальности, вдруг поняла, что еще минута – и она оглохнет.

Она не представляла, что нужно делать с маленькими детьми. От хрупкости существа и от его отчаянного рева становилось еще страшнее. Баюканье не помогало.

Сандра нащупала на шее у малышки пустышку на шнурке. Кусочек резины произвел невероятный успокоительный эффект.

Если бы все проблемы решались так же просто, все давно бы уже жили в золотом веке.

Сотовый зазвонил. Ребенок на руках уже обдумывал, не заплакать ли снова от такого беспокойства, но, по счастью, решил продолжить увлекательное занятие с соской.

Это был Рой. Что ему сказать, Сандра решительно не знала. Ясно, что фраза «Дорогой, у меня тут на руках твоя дочка, ее только что принесли» не пройдет.

– Алло.

– Привет, сладкая моя! Не разбудил?

– Нет.

– Что случилось, Сандра? Почему у тебя такой странный голос?

– Ты скоро будешь? Я на грани нервного срыва, – спокойно сообщила Сандра.

– Постараюсь добраться за полчаса, держись! Что все-таки произошло?

– Дома поговорим.

Дома. Какое странное слово. Сейчас.

Мысли скакали и путались в голове, как выводок бессмысленных котят. Что же теперь будет? С ней, Сандрой? А что будет с… Джулией? Сандра смотрела на маленькое, почти нечеловеческое личико с огромными черными глазами и не верила сама себе, что такое бывает. Что вот это – не просто ребенок, а ребенок Роя, у нее в каждой клеточке – половина его хромосом. И его глаза.

– Черт, ну что же это такое?! – не выдержала Сандра и разревелась. От безысходности, такой, когда все не то чтобы совсем плохо, но что делать дальше – абсолютно непонятно. Выход неочевиден. – Ладно. Говоришь, тебя зовут Джулия? Ну, можешь не отвечать. Попробуем что-нибудь придумать. Не вешай нос.

Сандра рассматривала маленькое красное личико и думала: а кому, собственно, пришло в голову, что все дети хорошенькие?

На всегда невозмутимом лице Роя застыло выражение человека, которого едва не сбила машина, а он не до конца в это поверил.

– Что происходит, дорогая? – как мог спокойно, спросил он. – Что делает возле нашей двери…

Он, по-видимому, собирался поинтересоваться происхождением переносной колыбельки, но увидел младенца на руках Сандры. Она по-прежнему сидела на кровати в спальне, куда ее привел звонок сотового.

– Это?.. – Рой попытался дооформить свой вопрос с помощью жеста.

– Джулия. Поздравляю.

– С чем?

– Полагаю, это ваша первая встреча?

– О чем ты?

– Привет от мамочки. – Сандра отдала Рою записку.

Он пробежал ее глазами раз, второй…

– Я ничего не понимаю!

– Я тоже, – отрезала Сандра.

– Она не может быть моей дочерью.

Сандра вскинула голову: значит, и у самого большого благородства, и у самой настоящей мужественности есть предел, и он не так далеко, как кажется…

– А вот это – низко!

– Что – низко?

– Ребенок ни при чем! Тебе придется ее признать.

– Сандра, послушай меня, пожалуйста… Я впервые вижу этот почерк. Последний роман у меня был больше года назад…

– Значит, так? Отказываешься от ребенка?! От такой крошки, которой больше всего на свете сейчас нужна защита?! – Сандра почти перешла на крик.

– Черт подери, да услышь ты меня наконец! – Рой начал терять самообладание. – Я не говорю, что вынесу сейчас ребенка на улицу. Но он не может быть моим, понимаешь?

– У тебя больше года не было секса? – недоверчиво спросила Сандра. Она нервно укачивала девочку в надежде, что та не заплачет.

– Был. Случайный, – мрачно признался Рой. – Но это ничего не доказывает.

– И ничего не опровергает. – Сандра отвернулась.

Как же может это все быть правдой? Неужели проще бежать от ответственности, чем признать малютку? Она, Сандра, все поймет, только зачем лгать?!

– Послушай. Давай спустимся вниз и спросим у Боба, кто входил в здание. Эта история рождает у меня массу подозрений.

– Давай, – устало согласилась Сандра. Она уже знала, что в любом случае примет сторону маленького беспомощного существа. Даже если оно несет угрозу ее счастью. Просто, если ты сильный, твоя естественная обязанность защищать слабого. А иначе зачем тебе дана сила?

Консьерж ничего не видел. Взгляд, которым он одарил Роя и Сандру, прижимающую к груди ребенка, ясно говорил, что у него сегодня день сюрпризов. Оказывается, около часа назад на улице завязалась потасовка, какие-то подростки начали дубасить друг друга, приехала полиция, и нужны были показания очевидцев.

В этом же деле участвовал охранник, разнимавший ребятню. А функции записи в камерах наблюдения не было.

– Что будем делать? – спросил Рой, когда они снова поднялись в квартиру.

Сандра неопределенно пожала плечами.

– Я позвоню в полицию и выясню насчет пропавших детей, – сказал Рой. – Может быть, кто-то заявил…

Сандра посмотрела на него исподлобья.

– Они ее заберут, – жестко сказала она.

– Да, наверное…

– Я узнаю о тебе много нового, Рой. Ты не помнишь ее матери, не связываешь себя с рождением Джулии, но неужели ты отметаешь все-все шансы? И разве те, которые все равно есть, возможность, что это – твоя дочь, не стоит того, чтобы позаботиться о маленькой?

– Сандра, ты меня удивляешь тоже. Что бы ты сделала, если бы тебе под дверь подкинули младенца?

– Если бы я была мужчиной?

Рой выдохнул и ушел в другую комнату.

– Вот, – сказала Сандра девочке, – мы уже ссоримся. А ты ни в чем еще не виновата…

Рой предложил сделать анализ ДНК. Сандра согласилась: это было самое разумное решение. Она категорически воспротивилась только одному – отдавать ребенка в приют прямо сейчас.

Точный ответ об отцовстве будет готов только через десять-пятнадцать дней, сказали в клинике. Что ж. Они подождут, конечно. Выбор, если и был, то был неразумным.

Медовый месяц закончился. Внезапно появившаяся проблема не то чтобы разрушила отношения, они существенно усложнились. Рой с опаской относился к Джулии, в глубине души был убежден, что это не его ребенок, и его обижало недоверие Сандры, которая раньше была всепонимающей.

Сандра погрузилась в заботы, которые обычно сопровождают раннее материнство: в покупку подгузников, крохотной одежды и молочных смесей. Она внутренне не оправилась от шока, но считала, что ребенок не может быть в чем-то виноват, особенно в том, что он родился, и не любить его – несправедливо и неправильно. Значит, Рой неправ и несправедлив.