«Я хочу подчеркнуть очень важную вещь: наш Фонд никогда не утверждал — было бы смешно утверждать подобное! — что разведение животных в неволе должно подменить собой их охрану в среде естественного обитания. Мы всегда утверждали, что разведение в неволе должно производиться лишь совместно, а никак не вместо сохранения животных в природе.
Во-вторых, мы никогда не утверждали, что сможем спасти все виды животных от уничтожения. Из всего длинного, печального списка мы выбрали лишь несколько видов — как правило, самых мелких и не привлекающих внимания зоопарков и специалистов. Но даже эта работа заслуживает уважения и признания».
Джерсийский Фонд не являлся зоопарком в чистом смысле этого слова. Это был центр по разведению животных, а не просто увеселительное заведение. Однако и в качестве зрелищного предприятия он являлся весьма передовым учреждением. Фонд всеми силами стремился собрать деньги для сохранения видов животных, находящихся под угрозой исчезновения. Клетки и вольеры в зоопарке были устроены с максимальным удобством для их обитателей, а не для того, чтобы посетителям было удобно рассматривать животных. «Если нам повезет, — говорил Джеральд, — то в будущем по нашему подобию будут устроены все зоопарки мира».
«Боюсь, нам придется признать, что ряд видов все же исчезнет в природе, — продолжал Даррелл. — И лишь при огромном везении этим животным удастся сохраниться в ряде зоопарков. Давайте же всеми силами бороться за охрану природы и живущих на воле животных, но из осторожности начнем создавать центры по разведению диких животных в неволе».
Он признавал, что долгосрочные программы разведения столкнутся с рядом проблем, о которых специалисты и не подозревают. Например, не произойдут ли генетические изменения у животных, на протяжении нескольких поколений разводимых в неволе? Джеральд утверждал, что подобного не случится, приводя в пример золотистого хомячка, который считался исчезнувшим на протяжении сотни лет, а теперь в мире насчитываются миллионы представителей этого вида — и все они произошли от одной беременной самки, обнаруженной в Сирии в 1930 году. Существовала опасность и того, что седьмое или восьмое поколение, рожденное в искусственных условиях, утратит те врожденные навыки, которые позволяли этому виду благополучно избегать опасностей естественной среды. «Будущее животных, выведенных в неволе, — предостерегал Джеральд, — вызывает ряд вопросов. Но наличие проблем не делает эту работу менее значимой и важной». Несколько видов животных уже были успешно возвращены в среду естественного обитания, в том числе белый носорог, гавайский гусь и филин.
Свое выступление Джеральд закончил на трагической ноте. «Мы сознаем, — сказал он, имея в виду Фонд охраны дикой природы, — что в настоящий момент наша работа является всего лишь малой частью сложного процесса охраны природы, но мы считаем ее очень важной по трем причинам. Во-первых, никто в мире не занимается этим так серьезно, как мы; во-вторых, мы подходим к этой проблеме с практической точки зрения; и в-третьих, мы рассматриваем свою деятельность как спасательную операцию, которую, если позволят средства, следует провести именно сегодня и которая принесет свои плоды немедленно». С развитием Фонда он сможет функционировать как учебное заведение, готовящее специалистов по разведению животных в неволе для всего мира. Центры по разведению животных следует создавать повсюду, причем это не исключает работы по охране природы в целом.
Конференция прошла с огромным успехом. Она широко освещалась в прессе во всем мире. Ученые признали важность разведения животных в неволе, тем самым подтвердив статус и Фонда, и его основателя в глазах мирового научного сообщества. Три наиболее влиятельные организации в области охраны природы — Международный Союз охраны природы и природных ресурсов (IUCN), Всемирный Фонд дикой природы и Общество охраны природы — высказались за поддержку Фонда. Ведущие специалисты признали достижения зоопарка и Фонда. Директор Национального зоопарка Смитсоновского института в Вашингтоне писал Джеральду: «Посетив поместье Огр, я лично смог убедиться в том, что Ваш персонал полностью разделяет Вашу убежденность в важности охраны природы в целом и разведения животных в неволе. С такими людьми Ваши шансы на успех чрезвычайно велики. Для многих мелких и малоизвестных видов животных Ваша деятельность представляет единственную надежду на спасение. Вы уже можете записать в свой актив ряд очень важных достижений».
Одним из организаторов конференции был доктор Роберт Д. Мартин, молодой и чрезвычайно способный специалист по приматам. Он готовил материалы конференции к публикации. Вскоре после этого доктор Мартин стал старшим исследователем лаборатории Веллкам в Лондоне. Это назначение позволило ему следить за осуществлением проектов по сохранению видов животных, находящихся под угрозой уничтожения, в ряде зоопарков. Ему очень скоро стало ясно, что Джерсийский зоопарк в этом роде представляет собой исключение. Работа, проводимая на Джерси, имела огромное значение, а полученные результаты могли применяться повсюду. Доктор Мартин писал:
«Я был потрясен той личной заинтересованностью, которую проявлял к этим проектам сам Джеральд Даррелл. Он оказался очень открытым человеком, весьма восприимчивым к мнению других специалистов. Его подход, его естественность, чувство юмора, даже сама внешность этого знаменитого человека поразили меня. Это был удивительный, очень легкий в общении человек, полностью сосредоточенный на вопросе разведения животных в неволе, несмотря на противодействие со стороны Лондонского зоопарка, руководство которого было настроено против Даррелла лично и против деятельности Джерсийского зоопарка».
Войдя в состав Совета Фонда, Боб Мартин был потрясен еще больше. Он почувствовал, что Фонд никогда не стоит на месте, никогда не бездействует. Джерсийский зоопарк всегда был на передовом крае в вопросах разведения животных в неволе. Продуктивность этого зоопарка была выше, чем у любого другого зоопарка мира. Но как бы ни велики были достигнутые успехи, Фонд всегда смотрел в будущее. Фонд был открыт для специалистов со всего мира, мнение которых не игнорировалось, а тщательно обдумывалось и применялось на практике. Постоянная готовность к переменам и открытость стали отличительными чертами Фонда Джеральда Даррелла, и эту точку зрения разделяли все члены Совета.
Именно Джеральд Даррелл цементировал эту организацию. «Я безмерно признателен Джеральду Дарреллу за его дружбу и работу, — вспоминал Боб Мартин. — Не будет преувеличением сказать, что его пример и его подход к жизни оказали огромное влияние на мою жизнь и работу. Он никогда не был теоретиком. Его можно было назвать «коммуникатором»: примером собственной жизни он выступал за сотрудничество между человечеством и животным миром. Он всегда стремился спасти жизнь, в любой ее форме, и призывал к этому окружающих. Его можно назвать Флоренс Найтингейл животного мира. Он полностью изменил отношение к охране природы. Его жизнь, его книги и его зоопарк оказали громадное влияние и на животных, и на человека».
Рост статуса Фонда подчеркнуло и то, что в мае Джерсийский зоопарк посетила принцесса Анна. Устроить этот визит было нелегко. Зоопарк не входил в расписание поездки принцессы. Когда Джеральд обратился к организаторам, те категорически возразили. Чтобы принцесса посетила зоопарк? Это немыслимо! У нее масса чрезвычайно важных дел, например, инспекция работы канализационной системы острова. Джеральд уехал во Францию. Ему позвонили и сообщили, что план поездки принцессы изменился. Она сама изъявила желание посетить зоопарк. Принцесса оказалась давней поклонницей литературного творчества Даррелла, хотя чтение его книг, по ее собственному признанию, было связано с определенными трудностями: путешествуя поездом, принцесса никак не могла удержаться от смеха, читая книги Джеральда.
Подобного визита в истории зоопарка еще не было. Джеральд оказался неподготовленным к нашествию детективов и службы безопасности, которые прочесали весь зоопарк в поисках бомб и взрывных устройств. Серьезные мужчины с рациями разрабатывали способ увидеть семьсот животных, расположившихся на двадцати акрах, за двадцать пять минут. Повсюду сновали журналисты) «трещавшие, как куча умственно отсталых сверчков».
