Двое, а не один.

Инструкторы всегда учили, что первый полицейский берет на себя середину комнаты, второй контролирует углы, и подчеркивали, что команда всегда должна состоять из двух человек, не менее.

Действительно замечательный совет.

Особенно в этом случае.

Потому что даже в первые доли секунды Воорт понимает, что у него могут возникнуть большие трудности, вдруг в туалете окажутся трое, — но видит он только двоих.

Один человек — должно быть, Уэнделл — лежит на полу скорчившись, рядом — шляпа и парик.

Молодой, бандитского вида парень с волосами, стянутыми на затылке в хвост, стоит, подняв руки вверх, даже без приказа Воорта.

Преступник.

Прошло меньше секунды, но где же третий? «Он позади меня, в кабинке».

Замечательная дедукция, ну просто Шерлок Холмс.

Понятно, что архитектору, который планировал детские площадки, и в голову не приходило брать в расчет штурм туалета силами одного полицейского. Он расположил кабинки слева, а раковины, писсуары и держатели с бумажными полотенцами справа.

И вот в следующую долю секунды Воорт слышит, как его голос заглушается спуском воды в унитазе.

Слишком поздно.

Пистолет делает разворот, а в это время кто-то врезается в Воорта сзади, отбрасывая к мужчине с волосами, стянутыми на затылке, руки которого опускаются, а вид такой испуганный, словно собирается бороться, а не сдаваться; он, должно быть, в отчаянии.

Теперь уже и Уэнделл зашевелился на полу, а к Воорту возвращаются рефлексы: он вспоминает те субботние вечера, которые он проводил в гимнастическом зале цокольного этажа с отцом и его братьями. Они устраивали учебные игры — трое против одного. Родственники тренировали Воорта задолго до того, как он увидел полицейскую академию. Тренировали, приводя в ярость, выскакивая из шкафов и нападая сзади; все это заставало его врасплох, и он кричал от бешенства.

И теперь, налетев на того, что со стянутыми волосами, Воорт использует толчок, аккумулирует силу толчка, наведя пистолет на незащищенное место на груди противника. Раздается сухой и резкий треск, как в камине от поленьев, и глаза мужчины расширяются. Он хватается за грудь. Какое бы увечье ни нанес ему Воорт, он из хулигана превратился в пациента.

И это к счастью, потому что прошла всего пара секунд, и мужчина позади Воорта все еще стоит. Уэнделл ползет к двери, но на него нет времени, потому что человек из кабинки разгибается и хватается за кобуру на лодыжке. Его пистолет поднимается вверх, а член свешивается из открытой молнии. Воорт тоже поднимает пистолет девятого калибра и осознает, что противник должен был вывести его из равновесия, а сам тем временем полез за пистолетом.

Оба выстрела раздаются одновременно, отражаясь эхом в помещении туалета, и Воорт чувствует, как что-то горячее пролетело с шипением мимо уха.

Нападавший из кабинки перестает двигаться. Пистолет с грохотом падает на пол. Он хмурится, словно только что вспомнил поручение, которое забыл выполнить. Учитывая то, что он оседает на пол, такое выражение лица совершенно не к месту и почти комичное. Он упирается локтем в сиденье унитаза.

Воорт видит паутину красных подтеков на пропитанной дождем рубашке мужчины и носком ботинка откидывает пистолет в сторону.

Трое на полу, Воорт стоит.

В туалете пахнет дерьмом, порохом, дождем и мокрой одеждой.

Уэнделл приподнимается, садится в дверном проеме, фигура темнеет на фоне сверкающих молний. Левая нога бездействует, а правая не перестает дергаться, царапая черным ботинком кафель. Это непроизвольная моторная реакция на ситуацию, бессознательное стремление выбраться наружу.

Уэнделл похож на полураздавленного жука, у которого все еще подергиваются конечности.

«Я сделал это — остановил его. И этих гадов тоже».

Эгоистичная мысль, но Воорту кажется, что, возможно, его карьера спасена.

В этот миг освещение гаснет. Напряжение окончательно и бесповоротно упало.

— Воорт…

Каркающие звуки исходят от фигуры в дверном проеме. При блеске молнии Воорт понимает, что Уэнделл собрал достаточно сил, чтобы попытаться встать, Это выглядит невероятно, сверхъестественно. Мертвый, кажется, снова возвращается к жизни — по крайней мере на некоторое время.

— Ты… пришел… на этот… раз…

— Да.

Молния создает карнавальный эффект, и мертвец в кабинке выглядит как манекен.

Противник, у которого волосы стянуты на затылке, сидит на полу, спиной к стене, судорожно глотая воздух, словно окунь, вытащенный из воды. Воорт прикидывает, сломаны ли у того ребра. Ни он, ни тот, в кабинке, не способны вытерпеть боль в отличие от Уэнделла, который продолжает двигаться к двери. Воорт делает шаг назад, чтобы одновременно видеть Уэнделла и парня со стянутыми на затылке волосами.

Тем временем учителю удалось подняться. Он опирается на косяк. От боли голос лишился интонаций, Уэнделл судорожно втягивает воздух.

— Я был несправедливо строг… к… тебе… Воорт.

— Лучше отправлю тебя в больницу.

Уэнделл со стоном хватает дверную ручку и падает на колени. Но снова выпрямляется.

— И… в тюрьму.

Ну да, разумеется, но Воорт не хотел начинать эту тему.

— Я просто не могу дать вам уйти, мистер Най, — говорит Воорт.

— Я… знаю.

— Присяжные могут решить, что вы невиновны. — Оказывается, Воорт и сам надеется на это.

— Да… они… могут.

Воорт надевает наручники на мужчину с хвостиком. Надевать наручники на Уэнделла нет необходимости.

— Вы могли прийти к нам с пленками. Этих людей надо было посадить в тюрьму, а не убивать.

— Ты… хороший полицейский.

При следующей вспышки молнии Воорту кажется, что лужи дождевой воды у ног Уэнделла стали розовыми.

— Спасибо, мистер Най. Это для меня кое-что значит. — «Что я такое говорю?» — Нельзя чинить самосуд. Знаете, на что был бы похож город, если бы люди так поступали?

Уэнделл кивает, он едва стоит на ногах в дверном проеме.

— Теперь… я все выполнил… Воорт.

— Я знаю хороших адвокатов.

— Мне… нужен… один. — Уэнделл трясется всем телом, и Воорт понимает, что тот и вправду смеется.

У Воорта горит все тело. Во рту пересохло, и он чувствует тошноту, которая появилась, когда он выстрелил в человека. Он не пытается сдержаться, и его рвет. Он отворачивается и почти желает, чтобы это случилось. Бандит с хвостиком становится свидетелем профессионального самоубийства Воорта в этом туалете.

Конечно, Уэнделла уже нет, когда Воорт смотрит на дверной проем.

Это совершенно не удивительно.

Ливень барабанит громче, порывы ветра становятся еще мощнее. Такое впечатление, что буря никогда не кончится.

— Он ушел, Везунчик?

Двадцать минут спустя Мики Коннор говорит по телефону из кабинета Роберта Приста в Ривердейле, где Мики и Прист сидят запершись с тех пор, как Воорт уехал. Электричество отключилось во всем городе. На столе и компьютере мигают свечи. Дядюшка Скрудж знакомится с шефом компании «Эппл» Стивом Джобсом. Сидя за столом, Прист прихлебывает из стакана «Джонни Уокера». Он в подпитии, но следит за каждым словом Мики, пока тот говорит по сотовому.

— Такое впечатление, что он далеко не уйдет, Везунчик. И потом, ты вывел из строя двоих. Ты проделал потрясную работу.

Снаружи полицейские с фонариками патрулируют имение. Лучи фонариков с трудом пробивают пелену дождя.

— Из того, что ты говоришь, складывается впечатление, что он падал от слабости. Черт побери, найди его! И бьюсь об заклад, что для тебя все еще может кончиться хорошо. Никто и не подумал ехать туда. Один ты.

Были времена, когда у людей вроде Роберта Приста были собственные генераторы электроэнергии на случай отсутствия электричества в сети. Но времена, когда случались аварийные отключения электричества, прошли, и люди перестали покупать генераторы уже много лет назад.

— Удачи, Везунчик. — Мики отключается и говорит Присту: — Похоже, что вы никогда бы и не стали четвертой жертвой. Он был разозлен на своего бывшего директора колледжа в школе Натана Хейла. Но Воорт остановил его.