Корнуэлл, Англия,

весна 1751 года

– Пожалуйста, Мэтью, пожалуйста.

Слова таяли в ужасающей тишине, заполнившей гостиную. Изящные тонкие пальцы дотронулись до запястья Мэтью Уотертона, но тот хранил молчание.

Так и не услышав ответа, она подошла ближе.

– Если вы хотите, чтобы я умоляла… я умоляю!

Она встала на колени, опустившись на ковер.

– Я не могу больше жить с этим человеком. Он не любит меня и никогда не любил. – Ее речь прерывали рыдания. – Я получила известие, что он прибудет на этой неделе. Помогите мне увезти Элоис сегодня вечером! Я могу нанять лодку, чтобы нас переправили в Юдиф-он-Си, а оттуда – на корабле во Францию. У меня есть две незамужние тетушки, они дадут нам приют. Оливер Кроуфорд никогда не найдет нас!

– Джин, не делайте этого, – Мэтью попытался поднять ее с колен. Не в силах стоять на ногах, она упала в его объятия. Уотертон гладил Джин по голове, стараясь успокоить ее. Рождение и смерть второй дочери несколько дней назад истощили жизненные силы Джин и ввергли ее в бездну отчаяния.

– Вы еще не совсем здоровы. Через месяц-другой, вы окрепнете, и жизнь не будет казаться такой уж мрачной.

Джин вцепилась в его жилет, в отчаянии теребя материю.

– Нет!

Она так неистово мотала головой, что выпали шпильки и красивые каштановые пряди рассыпались по плечам.

– Как вы не понимаете! Я не родила ему сына!

– Кроуфорд не должен винить вас за это.

– Но он будет! Ему нужен наследник. Он не успокоится, пока не получит его. Несколько лет назад он с трудом признал свою дочь Элоис – вашу нареченную!

Мэтью до сих пор не мог поверить, что он – простолюдин, сын местного учителя – был помолвлен с девочкой гораздо выше его по положению. Джин настояла, чтобы замужество ее дочери не преследовало никаких политических или денежных интересов. Потому-то она и выбрала Мэтью Уотертона. Своего друга. Своего наперсника. Человека, которому она могла доверить судьбу Элоис.

– Но у вас могут быть и другие дети.

– Нет, – Как бы сообщая ему страшную тайну, она прошептала:

– Акушерка Мэки сказала, что у меня больше не будет… детей.

Сердце Мэтью сжалось от боли. Он знал, как страстно Джин желала, чтобы ее дом был наполнен детьми.

– Пожалуйста, Мэтью, помогите мне.

Он бы охотно помог ей, если бы был уверен, что Джин поступает обдуманно, не под влиянием материнского горя и страданий, вызванных тяжелыми родами. Но в предложении Джин было несколько серьезных затруднений. Оливер Кроуфорд могущественный и опасный человек, наводящий страх на многих местных жителей. Он не принадлежал к аристократам, но имел влиятельные связи в правительстве и был очень богат. Кроме того, Кроуфорд обладал фанатическим чувством собственника по отношению к своим лошадям, своему поместью и своей жене. Вмешательство в его семейную жизнь не сулило ничего хорошего, тем более Мэтью, у которого не было ни больших денег, ни влиятельных покровителей, а был только небольшой дом, доставшийся ему после смерти отца, огромная библиотека и несколько драгоценностей, которые невозможно было обменять на деньги. Иначе дух отца преследовал бы его до самой смерти.

– Мой план надежен. Я обещаю вам!

Мэтью не ответил. Да и что он мог сказать? Она думает, что сможет убежать от мужа, как только переплывет канал! Будучи близким другом Джин уже около года, с тех пор, как она забеременела и Оливер Кроуфорд отослал ее из Лондона в свое поместье в Корнуэлл, Мэтью хорошо понял, что за человек был ее муж. В повседневной жизни Кроуфорд мог легко обходиться без жены, но он никогда не позволит Джин оставить его навсегда. И если она попытается освободиться от его власти, Кроуфорд найдет ее на другом конце света.

Однако Мэтью не мог сказать этого Джин. Сейчас она не сможет вынести жестокую правду.

– Идите домой и отдохните, Джин.

– Но…

– Элоис перепугается, увидев вас в таком состоянии, – вы должны думать о ней.

– Но вы поможете нам?

Мэтью колебался. Он дотронулся до завитка на ее щеке.

– Мы поговорим об этом, когда вы будете чувствовать себя лучше.

Джин медленно поднялась:

– Хорошо. – Она слегка споткнулась, проходя через комнату, но лишь махнула рукой, когда Мэтью предложил свою помощь.

Подойдя к дверям, она остановилась.

– До свидания, Мэтью.

В ее голосе звучали незнакомые нотки. Глубокая, неизмеримая печаль.

– Поклянитесь, что ничего не будете предпринимать.

Последовала тишина, обжигающая и пронзительная.

– Вы были хорошим другом. И помните – что бы ни случилось, вы обещали жениться на мой дочери, вы должны сделать ее счастливой.

– Джина, если вы попытаетесь сделать какую-нибудь глупость, я…

– Нет. – Горечь поражения светилась в ее глазах. Я последую вашему совету и посплю перед ужином.

Она скрылась за дверью. Мэтью чувствовал себя предателем. Но что они могли сейчас предпринять, ведь Джина еще очень слаба. У нее не хватит сил даже для такого короткого плаванья.

– Джина, подождите!

Он выбежал из дома, но Джин уже не было. Лишь облачко пыли кружилось на дороге.

– Проклятье.

Войдя в дом, он с силой захлопнул за собой дверь и хмуро оглядел свою тесную комнатку, заваленную книгами и картами. Сгущались сумерки. Далекие раскаты грома будто укоряли Мэтью за его бессилие. Пытаясь подавить беспокойство, он пообещал себе, что навестит Джин завтра утром. Сейчас ей нужно как следует выспаться.

Прошло более часа, а он все еще нервно шагал по комнате. Ночь опустилась на землю и полуденный шквальный ветер принес сильную грозу.

– Мастер Мэтью?

Мэтью удивленно оглянулся. Он давно отвык от своего детского имени. Последние несколько лет он провел в университете, вернувшись домой после смерти отца, занял его должность школьного учителя. Теперь к нему обращались "мистер Уотертон" или «сэр», и никто не называл его "мастер".

– Да, мисс Ниббс.

Старушка, более десяти лет служившая у его отца экономкой, стояла на пороге, не решаясь заговорить.

– Что вам нужно? – крикнул Мэтью, но затем поспешно извинился. В самом деле, никто не виноват в том, что у него плохое настроение.

– Там огни… на старой дороге, что ведет к морю.

– Огни?

– Как будто от фонарей, – она тщательно подбирала слова. – Мне показалось, я слышала женские крики.

Кровь отхлынула от лица Мэтью.

– Джин!

Мэтью проскочил мимо мисс Ниббс и выбежал наружу. В соседскую конюшню как раз заводили лошадь. Мэтью вырвал повод из рук фермера. Не обращая внимания на его рассерженные крики, он вскочил на широкую спину животного и ударил пятками в бока.

Как и сказала мисс Ниббс, огни мигали на старой дороге, ведущей к морю. На расстоянии полумили от него мелькающие яркие точки свидетельствовали о явной панике. Может быть, даже драке.

Проклятье! Почему она не осталась дома? Не было сомнений, что Джина не послушалась его и попыталась убежать. Безуспешно. Слабеющие женские крики говорили о многом.

Он обогнул утес и очутился на том месте, где загорались огни. Его взору открылись лишь истоптанная земля и полоска моря внизу. Мэтью развернул коня, поднял голову и прислушался, стараясь уловить, откуда доносятся крики. Джина была где-то рядом. Он чувствовал ее присутствие, ее ужас.

– Джина! – его крик прорезал ночную тьму. В ожидании ответа сердце Мэтью бешено колотилось. Но как он ни напрягал слух, сильные порывы ветра делали напрасными все попытки что-нибудь расслышать.

– Джина! Ответьте мне, ради бога!

И вот, когда он почти потерял надежду, истошный крик раздался где-то поблизости. Голос был гораздо выше женского, это кричал ребенок. Элоис!

Мэтью ударил коня и помчался по каменистой дороге. Ветер развевал его одежду. Тяжелые капли дождя уже падали на пыльную землю, сначала медленно и лениво, затем все быстрее, жалили его руки, лицо.