Тут Констанс подняла голову и внимательно посмотрела на свою молодую хозяйку.

– Говорили с наемниками, госпожа?

– Да. – Роза невольно отвела глаза. – Сэр Арно показал им, где находятся стойла для лошадей. Надеюсь, они откусят им головы.

Губы Констанс дрогнули в улыбке.

– О ком вы говорите? О лошадях или воинах?

– И о тех, и о других!

Констанс молча пожала плечами. Роза с подозрением посмотрела на служанку, выказывавшую столь непривычную для нее сдержанность.

– Может, вам стоит показать предводителю наемников его постель? – неожиданно спросила Констанс. – И надо бы принести ему бадью с водой для купания. Как думаете, госпожа, у нас есть подходящая ему по размеру? – При этих словах она ухмыльнулась.

– Сомневаюсь. – Роза нахмурилась. – Ну что, Констанс, повеселилась? Ты ведь его видела? Видела Гуннара Олафсона?

Женщина тут же оживилась. Расплывшись в улыбке, она воскликнула:

– Ох, видела, госпожа! Настоящий северный бог! Роза со вздохом покачала головой:

– Не очень-то он похож на бога. А если он действительно бог, то ужасно свирепый и кровожадный. Бесчувственное чудовище. У него нет ни сердца, ни души. Может, ты считаешь его новым претендентом на роль моего мужа? Если так, то ты очень ошибаешься.

Констанс с беспокойством поглядывала на свою молодую госпожу. Было совершенно ясно: что-то очень ее огорчило. Констанс не видела Розу в таком состоянии с того самого дня, как Эдрик приказал за воровство отрубить руку одному своему подданному (правда, это случилось после того, как он два раза отпускал мерзавца, взяв с него слово не красть).

– Но ведь он так хорош собой, – заметила служанка, отложив в сторону некогда изящную сорочку. – Разве может быть у такого красавца черная душа?

– Не знаю, – проговорила Роза. – Но мне действительно показалось, что он ужасный человек. Необыкновенно злобный и жестокий. А привлекательная внешность – это его единственное достоинство. – Усевшись рядом с Констанс, Роза вновь заговорила: – И знаешь, пришлось пообещать им по шесть марок. А ведь еще еда и постель! Дай Бог, чтобы они действительно стоили таких денег. Только, боюсь, они не доставят мне… нам ничего, кроме хлопот. – Поднявшись на ноги, Роза сняла с головы вуаль и удерживавший ее металлический обруч. Ее густые черные волосы были туго заплетены в косу, змеившуюся по спине, а пылавшее гневом лицо обрамляли непокорные блестящие завитки. – Теперь я очень жалею, что попросила сэра Арно найти этих людей.

– А где он их нашел?

– Не знаю… Сказал, что ему помог какой-то друг. Я положилась на него. О Господи, надо было заняться этим самостоятельно!

– Похоже, вы не в настроении, госпожа, – заметила Констанс.

– Просто я ужасно устала… – со вздохом пробормотала Роза. И она не лгала. У хозяйки замка действительно было множество дел и обязанностей. Ей приходилось сидеть в Большом зале и судить тех, кто преступил закон, а также тех, кто не платит ренту. Кроме того, она отправляла людей на работы и объясняла им, что именно они должны сделать. Если же в деревне случалось убийство, то именно она должны была вынести убийце смертный приговор или же пощадить его.

Но Роза обладала добрым сердцем, и это постоянно сказывалось на всех ее решениях и приказаниях. Именно поэтому обитатели Сомерфорда искренне ее полюбили – пусть даже она и была норманнской леди.

После смерти Эдрика ей было бы гораздо проще передать Сомерфорд-Мэнор под управление сэра Арно. Роза хотела так и поступить, но Констанс отговорила ее, убедив в том, что сэр Арно, не любивший саксов, не стал бы заботиться о них так, как Роза. Да, Арно был преданным рыцарем и гораздо лучше Розы разбирался в том, как управлять поместьем, но он никогда не сострадал англичанам. Разве оставил бы он яйца для заболевшего сына кузнеца? Разве принес бы побольше дров старику Эдварду, памятуя о его ревматизме?

Конечно, нет! Арно счел бы, что не стоит переводить яйца на больного ребенка, а старику Эдварду и вовсе лучше замерзнуть.

Возможно, Арно был прав, а она – нет. Но Роза не хотела так думать и не смогла бы жить в ладу с собой, если бы позволила Арно установить такие порядки в Сомерфорде. Поэтому она набралась смелости и перестала обращать внимание на голос разума – очень похожий на голос отца, – который говорил ей, что она не должна брать власть в свои руки. Роза удержалась от соблазна передать бразды правления сэру Арно и настояла на том, чтобы все решения, принимаемые ранее Эдриком, принимались теперь ею единолично. Сомерфорд-Мэнор принадлежал теперь ей, и она постарается – насколько это возможно – оберегать его и живущих в нем людей.

– Мы все устали, госпожа, – ответила Констанс. – Но на том свете отдохнем и отоспимся. А если хотите отделаться от этого наемника, то поезжайте сейчас к леди Лили. Она всегда вас поддерживала. Вы ей нравитесь, и она вам обрадуется.

– У леди Лили немало своих забот, Констанс. Она носит под сердцем второго ребенка и неважно себя чувствует. Да и сын еще слишком мал.

– Да, верно, – закивала старуха – Радульф – ненасытный муж.

Роза нахмурилась и пробормотала:

– Но она могла бы сказать ему «нет».

Наивность молодой госпожи вызвала у Констанс улыбку.

– Именно так вы говорили Эдрику? Уверена, он смиренно уходил, оставляя вас в одиночестве. Ох, госпожа, не понимаете вы мужчин. Будь у вас молодой сильный муж, которого вы желаете, вам тоже не удалось бы сказать «нет».

Роза в раздражении передернула плечами. Как Констанс смеет говорить такое? Она разговаривает с ней как с наивной девственницей! Как будто она, Роза, ничего не знает об отношениях между мужчиной и женщиной!

– Помолчи, Констанс. Не твоя это забота.

– Да, верно, – кивнула служанка. – Сейчас меня больше заботит прореха в этой сорочке, поэтому я не скажу больше ни слова, госпожа.

Поведение Констанс заслуживало порицания, и Роза открыла уже рот, чтобы отчитать ее, но в этот момент раздался душераздирающий крик, напугавший обеих женщин.

Роза тотчас же подбежала к окну и выглянула наружу. Через некоторое время крик повторился, он доносился откуда-то со стороны ворот – во всяком случае, Розе так показалось.

Констанс, подошедшая к Розе, схватила ее за руку:

– Что там, госпожа? Кого-то убили?

В первый момент и Роза так подумала, но теперь, окинув взглядом двор, она поняла, что ошиблась. Когда же тишину снова нарушил крик, Роза увидела мальчика, висевшего высоко над землей. Мальчишка был совсем маленький, и он висел, уцепившись руками за край деревянного мостка на крепостной стене, – на этом мостке обычно стоял стражник, наблюдавший за окрестностями.

– О Господи! – в ужасе пробормотала Роза. Было совершенно ясно: если мальчик упадет, то наверняка разобьется насмерть. А долго ему не продержаться – это тоже было ясно. Высунувшись из окна, Роза громко закричала: – Помогите ему! Помогите! – Она взглянула на людей, столпившихся во дворе. – Кто-нибудь… пожалуйста… помогите ему!

В этот момент во дворе появился Гуннар Олафсон со своими воинами.

Роза вскрикнула, и у нее перехватило дыхание. Увидев его, за спиной заохала Констанс. Викинг уже снял свою короткую кольчугу, и теперь его обнаженный торс бросался в глаза. Роза же смотрела на наемника с восторгом и изумлением. Тело его было покрыто загаром, а на плечах и на груди то и дело перекатывались могучие мускулы. И Розе тотчас же вспомнился Эдрик: муж был бледный и тонкий, а его некогда сильное тело стало дряблым от старости. А вот Олафсон… Он был совершенно другой. Роза даже представить не могла, что мужское тело может быть таким красивым.

«Интересно, каково его тело на ощупь?» – подумала она неожиданно.

Но тут Олафсон вдруг выхватил из ножен меч и взмахнул им перед собой, – очевидно, решил, что на замок совершено нападение. Выкованный из черного металла клинок тускло поблескивал на солнце, и вид у викинга был весьма устрашающий. Но как ни странно, сейчас этот человек показался Розе еще более привлекательным. Более того, она чувствовала, как по телу ее снова прокатываются горячие волны…