– О, Гуннар, пожалуйста…

Внезапно он убрал колено, и из горла ее вырвался вздох разочарования, но уже в следующее мгновение он распахнул пошире ее халат и его пальцы, пробежав по животу Розы, коснулись треугольника волос внизу, а затем скользнули в горячие глубины ее лона.

Ошеломленная этой новой лаской, Роза попыталась оттолкнуть викинга, но уже в следующий миг, забыв обо всем на свете, всецело отдалась чудесным ощущениям. А Гуннар прижался губами к ее уху и, обжигая своим горячим дыханием, прошептал:

– Я могу доставить вам удовольствие, миледи. Если, конечно, вы позволите.

– Но я… Гуннар, я не могу…

– Уверен, что можете, Роза. Можете. – Но ведь это…

Он прижался лбом к ее лбу и со вздохом пробормотал:

– Поверьте, вам станет легче… после этого. И вы сможете спокойно заснуть.

– А вы? Вы тоже заснете? – почему-то спросила Роза. Он надтреснуто рассмеялся в ответ, потом сказал:

– Не думайте обо мне, моя Роза. Думайте о себе. Так как же?

Она медлила с ответом. Наконец сказала:

– Да, заснуть… это было бы неплохо. Но, надеюсь, мне поможет вино, приготовленное по рецепту Констанс.

Палец Гуннара вновь пришел в движение, и Роза, застонав, стала покачиваться в такт этим движениям. Ах, она сейчас позволяла ему такие вольности, о каких еще совсем недавно и помыслить не могла!

– Нет, – произнес вдруг Гуннар. – Я не засну.

Наслаждаясь его ласками, Роза спрашивала себя: «Неужели все это происходит на самом деле? И неужели такие ощущения возможны?»

Не в силах остановиться, Роза по-прежнему двигалась в такт движениям пальцев, и теперь у нее в ушах звучал внутренний голос.

«Никогда еще, никогда еще…» – нашептывал голос.

И действительно, никогда еще она не испытывала ничего подобного.

За стенами замка глухо пророкотал гром, и воздух стал еще более влажным. Однако надвигавшаяся гроза казалась теперь частью этого сна наяву, в котором оказалась Роза. А потом в душе ее словно разразилась буря – она содрогнулась всем телом и громко застонала. Но Гуннар тотчас же прижался губами к ее губам, заглушив стон своим страстным поцелуем. На какое-то мгновение он стал ее сном, ее призрачным воином, наконец-то нашедшим ее и сделавшим своей.

А потом он вдруг все испортил. Прервав поцелуй и отстранившись, он все испортил.

По спине Розы пробежал холодок, и она спросила себя: «Почему он смеется?» Может, потому, что превратил ее в еще одну похотливую женщину, неспособную устоять перед ним? И наверное, тем самым он лишний раз убедился в том, что совершенно неотразим! Да, судя по всему, так и есть.

Но он ошибся! Она вовсе не такая!

И тут Роза вдруг почувствовала, что ее охватила ужасная усталость. И теперь она была уверена, что сумеет заснуть.

– Отпустите меня, – проговорила она срывающимся голосом и попыталась оттолкнуть от себя Гуннара.

Очевидно, почувствовав перемену в ее настроении, он внимательно посмотрел ей в глаза, словно пытался прочитать ее мысли.

– Я не сделал вам больно? – спросил он неожиданно, и Роза поняла, что это действительно его тревожит.

Она отрицательно покачала головой и отвела глаза; теперь к чувствам, бушевавшим у нее в груди, прибавилось еще и смущение.

– Значит, я доставил вам удовольствие? – допытывался Гуннар.

Роза заставила себя снова на него взглянуть. И ей вдруг показалось, что он тоже смущен. «Как странно, – подумала она. – Ведь он всегда был так уверен в себе…»

Сделав глубокий вдох, Роза пробормотала:

– Да, доставили.

На губах викинга тотчас же заиграла ослепительная улыбка. Он так чудесно улыбался, что Розе даже захотелось протянуть руку и прикоснуться к его губам. Но она вовремя поняла, что если сделает это, то Гуннар последует за ней в ее спальню.

А готова ли она к тому, что произойдет после этого?

Роза долго колебалась, не зная, как ответить на такой вопрос. Но в конце концов сомнения взяли верх над чувствами. Да, он красив, и она только что получила в его объятиях ни с чем не сравнимое удовольствие. Однако сейчас ей следовало взять себя в руки, следовало наконец образумиться.

– Вы ведь понимаете, что это – всего лишь вожделение, – продолжала Роза. – Однако вожделение таит в себе опасность.

Гуннар чувствовал, что ответ будет именно таким. Его лицо вновь обрело обычное бесстрастное выражение; теперь он снова был все тем же предводителем наемников.

– Идите к себе, – сказал он с улыбкой. – А я останусь здесь и буду охранять вас, как и обещал.

Роза облизала внезапно пересохшие губы. Она вдруг поняла, что ее по-прежнему влечет к Гуннару Олафсону. Да, она желала его. Но ведь и он хотел того же… Однако предоставил ей возможность сказать «да» или «нет». И в этом заключалась настоящая сила Гуннара Олафсона.

Запахнув на груди халат, Роза развернулась и поспешила к себе в спальню, чтобы забыться глубоким сном без сновидений.

Лучи восходящего солнца осветили замок и его окрестности, а над топями заклубился белесый туман. И только сейчас Гуннар наконец-то добрался до своей постели.

Он лег и закрыл глаза, пытаясь заснуть, но ему казалось, что Роза по-прежнему с ним рядом – словно они с ней и не расставались на ступенях лестницы. Временами ему представлялось, что он снова видит, как она спускается по ступеням – необыкновенно прекрасная в мерцающем свете факела. И ему постоянно вспоминалось, как она со стоном прошептала: «О, Гуннар, пожалуйста…» Но почему же при воспоминании об этих ее словах в груди у него появлялась тупая боль, почти такая же, как и в чреслах?

Гуннар вздохнул и перевернулся на другой бок. Возбуждение не оставляло его слишком долго, и он уже почти забыл, каково это – испытывать облегчение. Может, он заболел? Впрочем, это не имело значения. Было ясно: он желал леди Розу как никакую другую женщину, а прошедшая ночь стала для него тяжелейшим испытанием.

– Ты не спишь, Гуннар? – прервал его раздумья хриплый и низкий голос, совершенно не похожий на голос Розы.

Гуннар притворился, что спит, но тут же почувствовал, как над ним склонился Айво. В следующее мгновение Айво похлопал его по плечу, и Гуннар, со вздохом открыв глаза, взглянул на друга.

Тот смотрел на него вопросительно, и было очевидно, что Айво не в себе – его огромные темные глаза метали молнии, а лицо исказилось от гнева.

– Значит, ты уже слышал про Майлза? – пробормотал Гуннар.

– Да, Суэйн сказал мне. Но было бы лучше, если бы я узнал про него от тебя.

Гуннар приподнялся и сел на кровати. Стараясь говорить как можно спокойнее, пояснил:

– Дело в том, что Майлз – человек барона Фицмортона. А в деревню он заехал в поисках одного из подданных барона. Этот человек погиб, и теперь благодаря Майлзу мы знаем имя покойного. Его звали Гилберт. Леди Роза позволила забрать тело, но боюсь, Майлз вернется. Фицмортону нужен Сомерфорд, понимаешь? Вот Майлз и пытается заполучить его для своего хозяина. Айво задумался, потом спросил:

– Надеюсь, ты выполняешь приказы лорда Радульфа без лишних вопросов?

Гуннар кивнул:

– Да, конечно. Ведь вознаграждение очень достойное.

– А ты уверен, что Радульф сумеет справиться с Фицмортоном? – пробормотал Айво с сомнением в голосе.

Гуннар снова кивнул:

– Разумеется. Меч разрешит все затруднения, милорд. К тому же на стороне лорда Радульфа сам король.

Айво рассмеялся:

– В самом деле? Да, возможно, на стороне Радульфа король. Но меня, Гуннар Олафсон, интересуют не только деньги. В некоторых случаях я о них забываю. И сейчас – именно такой случай, понимаешь? – Гуннар молчал, и Айво со вздохом проворчал: – Он же находился где-то на севере. Зачем он приехал сюда?

– Не знаю, Айво.

– Он настроит Фицмортона против нас?

– Попытается.

– А что говорит д'Алан? Гуннар невольно поморщился.

– Я беседовал с ним вчера после ужина. И якобы Майлз сказал ему, что мне нельзя доверять. А я ответил, что это Майлз недостоин доверия.