-- Кто это мы?

-- Хороший вопрос, - усмехнулась Маша, - Я - пока в общих чертах - ввела в курс дела одного нашего коллегу. Помните Олега, который нас подвозил на машине?

-- Да, конечно.

-- Олег возглавляет наше охранное предприятие. По существу это полноценное частное сыскное бюро с большими техническими возможностями. Но пока в курсе дела только один Олег и мы с ним договорились о нераспростронении информации. Олег профессионал. Ему сосрок два года, он служил в разведке, кадровый офицер. Очень грамотный, умный и сдержанный человек.

-- А почему тогда Дима сам его не вводил в курс дела? - спросил Андрей.

-- Дима, кстати, обсуждал со мной этот вопрос. Дело в том, что это я привела Олега к нам. Я его знаю давно. У нас была одна совместная командировка.

-- Чего? - переспросил Андрей.

-- Того. Мы с ним вместе выполняли задание в одной из жарких стран.

-- А я и не знал, что вы - Маша Хари.

-- И дальше не знайте, хорошо? Так вот, Дмитрий Васильевич пока присматривался к Олегу. Вас же он знает давно, к тому же вы - компьютерщик, и сейчас были нужны именно вы. Предстоит покопаться в их сетях.

-- Я именно это и предполагал, сказал Андрей и, прокашлявшись, начал, - Маша, давайте поступим так. Я не Джеймс Бонд. Компьютеры - пожалуйста. Погони, слежки, тайники - это не мое. Тем более теперь, когда появился Олег - настоящий профессионал, - каждый может заняться своим делом.

-- Хорошо, Андрей. Вы вправе отказаться. Но я не вправе принять ваш отказ. О помощи просила вас не я. Это была просьба вашего друга. К сожалению, покойного. Но я согласна принять от вас ту помощь, которую вы сможете оказать. Сегодня я хочу вам передать вот эту дискету. Посмотрите ее, пожалуйста. Там много всякой информации, но нас интересуют коды доступа к базам данных. Есть они здесь, или нет - я не знаю. Вот и все, что я хотела вам сказать.

-- Хорошо... Я посмотрю.

-- Не забудьте про вторник и будьте осторожны. Пока.

-- Пока.

Маша вскочила в полупустой поезд, и умчалась в свою сторону, а Андрей перешел к своей платформе и еще долго ждал. Было поздно, поэтому поезда ходили редко. Андрей доехал до Измайловского парка и опять повторил трюк с выскакиванием в последний момент. Вроде бы слежки не было. В огромном безлюдном зале этой станции уже почти никого не было. Прождав минут десять, Андрей решил добираться до дому на троллейбусе, и вышел на поверхность. Троллейбуса он тоже не дождался и сел в такси.

Через десять минут он был дома и, наскоро перекусив, прилег на диван и стал дочитывать доклад покойного друга Димы.

"...Фрагменты из доклада того же Эзры Ливайна за 2000 год.

В течение девяностых годов нам удалось, в основном, достичь тех начальных условий, при которых становится возможным переход к основной фазе гомогенизации по всей территории Молдавии, кроме Приднестровья.

Промышленность, кроме пищевой, фактически, ликвидирована.

Поставки всех видов энергоносителей целиком контролируются нашими структурами, откуда бы они ни поступали. Собственных энергетических ресурсов в Республике нет.

Все системы телекоммуникаций полностью находятся под нашим контролем. Это было сделано в форме акционирования и проведения, так называемых аукционов по продаже контрольных пакетов акций. Электрораспределительные сети республики также приватизированы и контролируются нами.

Все виды транспорта настолько зависимы от энергоносителей и сервисной базы, что также контролируются нами.

Академия наук и научно-исследовательские институты деградировали и отстали от мирового уровня исследований навсегда. Незначительное количество пока еще оставшихся в республике ученых доживают свой век в полном отрыве от мирового информационного поля. Лет через десять их не будет.

По существу, об уровне исследований говорить уже не приходится. Равно как и об исследованиях вообще. Не составляет труда ликвидировать научные учреждения уже сейчас. При этом основная масса населения восприняла бы это с большим энтузиазмом. На фоне тотальной нищеты, недоедания и тяжелых жилищных условий объявить "ученых" дармоедами, паразитами на теле общества проще простого. Мы, однако, предлагаем сохранить Академию наук на продолжительный срок. Ее, безусловно, нужно сокращать, освобождаясь от всего естественно-научного цикла. Гуманитарные институты понадобятся, с одной стороны, как интересный с точки зрения нашего исследования сегмент популяции биообъектов, в который как в особый отстойник будут в режиме самоорганизации попадать разнообразные неординарные, зачастую психически неуравновешенные биообъекты, мнящие себя интеллигенцией. С другой стороны, наличие такого института как Академия Наук, будет в глазах внешнего мира своего рода справкой об умственной полноценности общества и о гуманности общественного строя.

Академия наук, Парламент, правительственные учреждения - это особые социальные магниты, которые будут вытягивать из всей массы биообъектов те элементы, которые не должны находиться внутри общества.

Мы не стремимся, по крайней мере, на этом этапе, к абсолютной социальной гомогенности создаваемого нами общества. Это процесс более длительный. Сейчас легче, дешевле и эффективнее вытянуть из биомассы эти чужеродные тела и сконцентрировать из в специальных организациях - Академии Наук, Парламенте, некоторых учреждениях культуры, образования и т.д. тогда последующая гомогенизация среды станет более эффективной.

Прежняя система образования разрушена и заменена новой, в которой главное внимание уделяется изучению языка и псевдоистории. Преподавание ненужных физики, математики и прочего, что могло бы делать человека самостоятельно мыслящим существом, постепенно сводится на нет. Постепенность в этом процессе пока еще важна, поскольку большая часть населения получала образование в советское время и их система ценностей во многом остается прежней.

"Очень важную роль сыграли наши добровольные помощники. Прежде всего, это так называемые парапсихологи, экстрасенсы, уфологи и прочее. Эффективность их деятельности превзошла все наши ожидания. Помимо тех их почитателей, которые имеются в любой стране, здесь к ним примкнуло множество вполне нормальных граждан. Это объяснялось тем, что в СССР все это было под запретом. Используя элементарную инверсию и экстраполяцию: "коммунисты все запрещали - и генетику и кибернетику", мы добавляем к этому списку все, что нам нужно (астрологию, парапсихологию и т.п.) и никакие доказательства более становятся не нужны. Население радостно бросилось в "область непознанного". Мы оказали прямую поддержку организаторам "Салонов магии", "Астрологическим центрам", центрам оккультизма, Эзотерическим школам и т.д. Большое значение имела активность религиозных сект любого толка.

Утрата обществом коммунистической идеологии как массового явления была важным моментом в подготовке психики населения к операции гомогенизации, однако, как нам ранее казалось, не самым важным. Оставалась глубинная, подсознательная религиозность.

Исследования Бенджамена Скейта, однако, показали, что подсознательная религиозность как раз и является самым надежным фундаментом для построения гомогенного общества. При этом важным для нас является лишь одно - главенствующая религия не должна находится в прямом подчинении какой-либо церкви, находящейся за пределами территории, на которой проводится эксперимент.

Проблема раскола местной православной церкви, выведение ее из-под Московского Патриархата было нами осуществлено быстро и эффективно, с применением самых примитивных приемов. Помогло то, что при советской власти многие церкви были закрыты, поэтому их возвращение церкви было осуществлено по принципу неравенства, провоцирующего внутреннюю борьбу, рост амбиций отдельных представителей священства и, как следствие, стремление к автокефалии.