Это была правда, но Филлис отличалась хорошим здоровьем и радовалась новому дому.

– У вас доброе сердце, – улыбнулся Эйам. – Придется мне привыкнуть к вашим коротким отлучкам.

Намек на их будущее заставил ее покраснеть.

– Не слишком частым, надеюсь.

Он пристально посмотрел на нее:

– Каро, дорогая…

Она сама навела разговор на эту тему.

– …когда вы сделаете меня счастливейшим из мужчин?

Жизнь была бы совершенна, если можно было бы сказать «сейчас».

– Скоро, Эйам, я надеюсь.

– Что мне сказать, чтобы прогнать ваши сомнения?

– Ничего… Я должна убедиться…

– Я знаю, что вы любили вашего юного мужа. Должны были любить, если действовали так рискованно. Но прошло десять лет.

– Я знаю. Пожалуйста, Эйам. Вы видите, я привожу свои дела в порядок.

Он усмехнулся:

– Каро, дорогая, это звучит так, будто вы собираетесь умереть.

– Ну вы и скажете! – Но действительно, Каро Хилл перестанет существовать, когда она станет леди Коулн. – Скоро, – добавила она и сообразила, что пообещала больше, чем могла. – Скоро мы поговорим об этом серьезно. Когда я вернусь из Донкастера.

Он вздохнул:

– Я должен согласиться. Возвращайтесь скорее, Каро.

– Хорошо. – Помахав ему на прощание, Каро велела подать карету и вернулась к Эллен. – Нам нужно собрать чемоданы и ехать.

Эллен взяла письмо:

– Я отвезу это Джоан Кросс. Ей оно будет интересно.

Каро спрятала гримасу. Леди Фаулер собирала деньги и сторонников для своего движения за нравственное преобразование лондонского общества. Эллен вступила в него и стала активной участницей. Каро не возражала против этого, но Эллен не оставляла попыток завербовать и ее и предлагала жертвовать значительные суммы. Каро, как и другие, а может, и больше других, не терпела соблазнителей и прелюбодеев, но любила театр, танцы и даже карточные игры, когда на кону мелочь.

– Вы занимайтесь своей работой, а я займусь своей, – только и сказала она Эллен.

Достойная работа, думала позднее Каро, выйдя из жаркого грязного здания. В соседнем домике она держала простую накидку и чепец, чтобы во время таких визитов защитить одежду и волосы. Тетя Абигейл перевернется в гробу, но Каро с радостью бы здесь больше не появлялась.

В конторе она просмотрела бухгалтерские книги, а потом попросила Сэма Скеллоу принести все бумаги, которые ее тетя здесь оставила.

Он не стал задавать вопросов. Он никогда этого не делал. Хотя Сэм был ее партнером, он начинал учеником ее дедушки. Для него Фроггаты все еще были хозяевами.

Каро уже побывала в доме тетушки, но, как и ожидала, не нашла там вообще никаких бумаг.

Сэм принес шкатулку с бумагами и вышел. Они были в безупречном порядке. Каро и четверти часа не потребовалось, чтобы убедиться, что тут нет ни письма о смерти Джека Хилла, ни брачного договора.

Но теперь она сообразила, что договор мог оказаться у ее поверенных. Возможно, и письмо там же. Она напишет Хамблдону.

Сэм Скеллоу вернулся.

– Что-нибудь серьезное, дорогая?

Каро подняла глаза:

– Нет, маленькое семейное дело, которое я надеюсь выяснить. Бизнес, как всегда, в безупречном порядке.

Он склонился в глубоком поклоне. Сэм все еще говорил с местным акцентом, но его сыновья окончили хорошую школу и жили как местные дворяне. Возможно, их дети будут танцевать на балах в Йорке с детьми, которые родятся у нее и Эйама.

Каро повернулась к Сэму:

– Если мне придется продать свою долю, вы ее купите, дядя Сэм? Или вы хотите кого-то еще в партнеры?

Его глаза расширились, на щеках выступил легкий румянец.

– Вы хотите продать долю?

Смахнув грязь с накидки, уставшая от бесконечного шума Каро твердо сказала:

– Да.

– Но вы можете выйти замуж. Ваши сыновья…

– …скорее всего будут джентльменами, ничего не смыслящими в деле. Вы ведь не захотите, чтобы они здесь болтались?

Он не спорил. Наверное, он считал это наваждением. Но все равно покачал головой:

– Это будет печальный день, когда здесь не останется Фроггатов. Но если вы решительно настроены, я найду деньги. Муж моей Элизабет, вероятно, присоединится к нам.

Каролайн об этом не подумала. Старшая дочь Сэма – ее ровесница, четыре года назад она вышла замуж за владельца небольшой компании по производству ножей.

– Скеллоу и Брамли. Хорошая пара.

– Да, но обдумайте это тщательно, чтобы потом не жалеть.

– Я это сделаю, обещаю, но мои интересы лежат в другой области.

– В прекрасном баронете? – спросил Сэм, сверкнув глазами.

Каролайн знала, что покраснела.

– Возможно.

Дверь из конторы вела в смежный дом, войдя туда, Каро почувствовала, будто один груз у нее с плеч упал. Да, независимо от результата с непонятным браком она приняла правильное решение и закончит это дело как можно скорее. Если, сохрани Господь, Джек Хилл жив и попытается потребовать ее долю, бизнес будет в безопасности.

Этот дом она тоже включит в свою долю. Трое слуг поддерживали его в приличном состоянии, но тут кто-то должен жить постоянно. Идя по узкому мрачному коридору к парадному холлу и лестнице, ведущей в спальни, она задавалась вопросом, захочет ли мастер жить здесь.

Каро уже собралась подняться по лестнице, когда стукнул дверной молоток.

– Я открою! – крикнула она горничной, возившейся в кухне.

За дверью стоял мужчина.

Высокий, модно одетый, на боку шпага. Но Каро видела только глаза – с яркими зелеными и золотыми крапинками.

Захлопнув дверь перед его носом, Каро привалилась к ней, сердце ее неистово застучало.

Тетя Абигейл лгала.

Джек Хилл не умер.

Словно демон, вырвавшийся из ада, он стучал в ее дверь!

Мужчина у дверей не в мундире, напомнила себе Каро. Он высокий и крепкий, а не тонкий и юный.

Но она узнала те глаза.

Она не могла думать.

Не могла…

Он узнал ее? С чего? В накидке и чепце она, должно быть, похожа на служанку, а черты ее лица ничем особенным не отличались. Посмеет ли она взглянуть еще раз? Каро несколько раз глубоко вздохнула, взяла себя в руки и снова открыла дверь.

Мужчина все еще стоял у порога, подняв брови в надменном удивлении.

Белокурые волосы. Тогда на нем был напудренный парик.

Решительные черты лица мужчины, а не юнца. Но прошло время.

Высокий. Тот молодой солдат был настолько высок?

Но глаза, глаза! Она их не выдумала.

Нужно что-то сказать.

– Да, сэр? – спросила она, изображая, как могла, местный акцент.

Он уставился на нее, но это из-за ее странного поведения, а не потому, что узнал.

– Я желаю поговорить с мисс Фроггат.

Он говорил решительным тоном, как и Джек Хилл, насколько она помнила. Голос выдает уроженца юга и верхних слоев общества, где обитают могущество и власть.

– Она умерла, – сказала Каро и попыталась закрыть дверь.

Он протянул руку, мешая ей.

– Когда?

– Два года назад.

– Тогда я хочу поговорить с теми, кто живет здесь сейчас.

– Здесь никто не живет. – Каро толкнула дверь, но не могла сдвинуть ее с места. – Я позову рабочих! – крикнула она, сильнее толкая дверь. – Уходите.

Он сжал губы, но отстранился, когда из гостиной появилась Эллен.

– Что здесь происходит?

Каро повернулась к ней, отчаянно гримасничая.

– Какой-то джентльмен, мэм, хочет видеть мисс Фроггат, мэм. Я сказала ему, что она умерла и тут никто не живет, но он не уходит.

Эллен стояла в полном недоумении, но правила приличия взяли верх.

– Это правда, сэр. Мисс Абигейл Фроггат, увы, скончалась. Чем могу помочь?

– Спасибо, мэм. Моя фамилия Грандистон.

Каро без размышлений повернулась к нему. Не Хилл? Она торопливо отвела взгляд, прежде чем визитер заметил ее удивление.

– …хотя, по правде говоря, я ищу ее племянницу, Доркас Фроггат.

Заморгав, Эллен посмотрела на Каро. Та снова состроила гримасу. Не Хилл, но кто?