– Милорд, миледи, приехал герцог Иторн, – объявил появившийся лакей.

– Проводите его сюда, – приказал лорд Ротгар. Как только слуга вышел, он оглядел комнату с китайскими обоями и мебелью, обитой парчой в цветочек. – Будем надеяться, что оборочки и цветочки немного охладят юношеский пыл.

Когда герцог вошел, от него веяло грозным холодом. Темные волосы напудрены. Или это пудреный парик? Если парик, то он так изумительно сделан, что Каро не могла отличить его от натуральных волос.

До мозга костей аристократ, Иторн поклонился, создавая дистанцию.

– Я прибыл от имени лорда Грандистона, чтобы выработать соглашение, которое вызовет как можно меньше разговоров в обществе и которое устроит леди Грандистон, – сухо сказал он, усаживаясь.

Каро не привыкла к этому имени. Она будет обязана носить его всю жизнь?

– Разговоры неизбежны, – столь же официальным тоном ответил Ротгар.

– Разумеется, – сказал герцог, – но время и подходящая история предадут все забвению.

Забвение?

– Не для тех, кому придется с этим жить, ваша светлость, – вступила в разговор Каро.

Он повернулся к ней, его глаза были холодны. Названый брат, он видел в ней причину всех бед Кристиана. Она наконец столкнулась с семейством Хилла, подумала Каро едва не со смехом, но такого никогда не предполагала.

– Вы желаете раздельного проживания, – констатировал герцог.

Пагубное колебание заставило ее на мгновение замолчать, но потом Каро выговорила:

– Да.

– Ваш муж желает предоставить вам его по доброй воле, без судебной процедуры.

Он не хочет бороться за нее! Это причинило боль. Каро повернулась к лорду Ротгару:

– Это будет иметь законную силу?

– Да, но прецеденты мне неизвестны. Трудно сказать, что произойдет, если кто-то из вас позднее попытается отменить это решение.

– Вряд ли я это сделаю.

– Это зависит от поставленных вам условий. Со временем они могут стать тягостными.

Каро повернулась к герцогу Иторну:

– Каковы условия, ваша светлость?

– Никаких, мэм.

– Никаких? А как насчет моей собственности?

– Ваш муж, вступая в брак с вами, подписал документ, в котором отказался от всяких претензий. Он будет придерживаться этого.

– Сверхщедро, – резко заметил Ротгар. – Почему? Угрызения совести?

– Просто щедрость, – еще холоднее ответил герцог.

– Тогда я согласна, – сказала Каро, стремясь предотвратить дальнейшие разногласия. – Как быстро это можно устроить?

Иторн повернулся к ней, явно испытывая отвращение к такому энтузиазму.

– Поскольку дело необычное, адвокатам нужно несколько дней, чтобы составить документы. Возможно, неделя.

– Но что мне делать все это время? – Каро обращалась главным образом к Диане. – Я не хочу оставаться в Лондоне.

– Не хотите на несколько дней отправиться в Ротгар-Тауэр? – предложила Диана.

– О да, спасибо.

Но что потом? Каро думала о холодной жизни, простиравшейся перед нею.

Что скажет йоркширское общество о ее странном полубраке? Одинокая женщина – это всегда странно, а той, которая никогда не сможет выйти замуж, в обществе места нет. В то же время титул еще сильнее отдалит ее от знакомых отца в Шеффилде и даже от подруг вроде Филлис. Есть ли у нее право не использовать титул? Вероятно, можно настоять на том, чтобы именоваться миссис Хилл.

И не будет больше никаких плотских удовольствий.

Ее мысли вернулись к Кристиану, ее мужу. Прошлая ночь показала, что страсть была с обеих сторон, но должно же быть нечто большее, чем страсть. Она совсем не знала этого солдата, этого виконта, этого наследника графского титула. Каро не сомневалась, что, пообещав держаться от нее подальше, Кристиан сделает это.

Законы и документы – это хорошо, но есть масса историй о женах, которых силой или соблазном заставили отказаться от своих прав. И дети оказывались заложниками в отношениях родителей. В разделенной паре муж всегда имел полный контроль над детьми.

– Каро, – попыталась привлечь ее внимание Диана.

– Извините.

– Нужно основываться на истории, уже известной в Йоркшире, – сказала Диана. – Романтичное тайное бегство, отъезд вашего мужа на войну, известие о его смерти. Остальное опустим и сразу перейдем к вашей драматической встрече вчера вечером. Открытие стало для вас ударом. Вы спорили, когда вас прервали. Увы, вы обнаружили, что за десять лет настолько отдалились друг от друга, что не можете выдержать друг друга. Таким образом, вы живете раздельно. Вы согласны?

Их ситуация была далека от спора, но Каро не хватило храбрости это уточнить.

– Да, конечно. Спасибо. Вы все очень любезны.

Она имела в виду и герцога, хотя тот совсем не казался любезным.

Иторн поднялся:

– Ваш муж просил меня передать, мэм, что желает встретиться с вами, если вам нужны его личные заверения.

– Нет, – быстро сказала Каро, подразумевая, что заверения ей не нужны. Она видела, что герцог принял ее ответ за полный отказ. Его и без того суровые черты стали еще тверже.

– Он постарается не беспокоить вас своим присутствием в будущем. – Герцог снова официально поклонился и вышел.

– Кажется, все прошло хорошо, – сказала Диана. – Я велю подать чай?

Хорошо? Каро хотелось разрыдаться. Потом она вскочила на ноги.

– Мы не сказали герцогу о Силкоках. Грандистона нужно предупредить.

– Его смерть упростила бы ваше будущее, – заметил маркиз.

– Что?! Нет!

Он чуть улыбнулся.

– Хорошо, я исправлю упущение. – Ротгар вышел.

– Почему у меня такое ощущение, что я играю в какой-то пьесе? – спросила Каро.

– Весь мир – театр, – процитировала Диана. – Мы можем лишь попытаться выяснить, комедия это или трагедия. Вы хотите, чтобы Эллен отправилась за город с вами?

Никто, казалось, не понимал, что это трагедия. Каро снова села.

– Почему нет? Если она захочет поехать.

Кристиан покинул Конногвардейский полк, возмущенный мнением своего командира обо всей этой истории. Впрочем, он получил отпуск для поездки в Девон, чтобы объяснить все семье. Из огня да в полымя.

Он оправился к Торну, чтобы узнать новости.

– Почему она так на меня злится? – спросил он.

– Ей нужно на кого-то злиться, и ты вызвал эту ситуацию.

– Я вызвал катастрофу. Я действительно думал, что она явилась на бал с целью убить короля. Я знал, что она постоянно лжет и вечно появляется там, где не должна быть.

– Что сделано, то сделано, но мы должны поговорить о Силкоках.

– Да, действительно.

– Ротгар знает о них.

– Они работают на него?

– Нет. Не теряй голову. Он занимался делом твоей жены, пытаясь установить связь между тобой и Джеком Хиллом. И в процессе столкнулся с парочкой, интересующейся тобой. Меня просили предупредить тебя.

– Меня? Не Кэт… Каро? Но тогда почему они сожгли ее дом?

– В приступе злобы, думаю. Ты убил Мура. Будь осторожен.

Кристиан хотел сказать, что Силкоки для него не опасны, но передумал. Есть тайные способы убийства.

– Если я здесь не нужен для юридических дел, то на пару дней отправлюсь домой.

– Полагаю, тебя не убедить поехать в моей карете и с сопровождением.

Кристиан только поднял бровь. Торн вздохнул:

– Я не могу тебя заставить. За американцами я присмотрю, но… По крайней мере останься здесь на ночь.

– Хорошо, – поморщился Кристиан. – Следи и за ней, Торн. За моей женой. Они навредят ей, если смогут.

– Ротгар этим занимается.

– Я не доверяю ему. Позаботься о ней.

Каро хотелось спрятаться в своей комнате, забиться под кровать, например, но она знала, что все глаза в доме обращены на нее, поэтому пыталась притворяться, будто все в порядке. К сожалению, Эллен ей не помощница.

Диана занимала их обеих канцелярской работой, связанной с благотворительной деятельностью. Когда дело касалось проституток и незаконнорожденных, Эллен неодобрительно бурчала. Для нее бедняки делились на достойных и недостойных, и грешники заслуживали ходить в рубище и посыпать голову пеплом. Каро никогда не понимала, как можно возлагать вину на детей.