Когда они сели завтракать, выяснилось, что проблема в другом.

– Странно, – сказал Барнби, медленно жуя, – леди и джентльмен путешествуют с такой кошкой. Она сегодня утром ловко поймала крысу.

Каро про себя взмолилась, чтобы Грандистон ответил на невысказанный вопрос. Он этого не сделал.

– О, она свирепая охотница, – подтвердила Каро.

– И все-таки странно брать кошку в поездку, да еще верховую.

Почему из всех поводов для подозрения выбран этот?

– Это редкая порода, – сказала Каро.

Все смотрели на Каро, ожидая продолжения.

– Это не английская кошка. Она из… – Какое бы место подальше отсюда выбрать? – Из Гессена. Это гессенская кошка. Из Германии.

– Из Германии? – повторил Барнби и, похоже, сплюнул.

Каро совсем забыла, что многие даже спустя пятьдесят лет не смирились с тем, что на английском троне воцарилась ганноверская династия.

Миссис Барнби нагнулась, чтобы поближе разглядеть «немку».

– Занятная. И довольно странная, сразу видно, что иностранка. В Гессене кошкам хвосты обрезают?

Что сказать кроме «да»?

– Она малость покалеченная, вот и горб на спине.

– Похожа на кролика, – усмехнулся Джим.

– Точно, – согласилась миссис Барнби.

– Скажите добрым людям правду, дорогая, – сказал Грандистон дружелюбной подцепил вилкой очередной кусочек ветчины.

– Думаю, лучше вы, – ответила она.

– Нет-нет, дорогая. Эта кошка – ваша особая забота.

– Вы правы, – сказала Каро. – Гессенская кошка – это наполовину кролик.

Все глаза недоверчиво повернулись к ней.

– Простите, мэм, но никогда не видел, чтобы кошки и кролики… – сказал Барнби.

– Их действительно надо удерживать, сэр, – сказал Грандистон, давая понять, что такие подробности не для семейного застолья.

– А-а… – Прожевав хлеб, Барнби сказал: – К чему это? Зачем беспокоиться?

Грандистон, черт бы его побрал, улыбкой предложил Каро продолжить рассказ.

– Их разводят, чтобы охотиться на кроликов, – сказала Каро.

– На кроликов?! – воскликнула миссис Барнби.

Семь бед, один ответ.

– Да, мэм. На клыкастых гессенских кроликов.

– Клыкастых? – задохнулась дочка. – Господи помилуй!

Барнби, однако, продолжал жевать.

– Не сомневаюсь в ваших словах, мэм, но не проще заманить кроликов в ловушку?

Табби подняла мордочку от тарелки и мяукнула, вступая в спор.

– Тихо, – вырвалось у Каро.

– Как видите, сэр, – сказал Грандистон, – они очень умны. Порой кажется, что они разговаривать умеют. – Он смотрел на кошку с видом любящего отца. – Она могла бы рассказать, что кролики в Гессене умные и хитрые. Их ни в какую западню не поймаешь, они избегают открытого пространства. Их можно только выследить в норах и победить в бою. Вы видите раны нашей благородной воительницы. Увы, многие гессенские кошки проигрывают свою последнюю битву.

Все уставились на «благородную воительницу».

– Но зачем вы привезли сюда такое необычное животное? – поинтересовалась миссис Барнби. – В Англии таких кроликов нет.

Грандистон улыбался:

– Я уверен, что мы можем сказать этим добрым людям всю правду, дорогая.

Каро уставилась на него. Она примет вызов или умрет.

– Поскольку могут найтись желающие завезти клыкастых кроликов в Англию, – объявила она.

– Нет, – воскликнула миссис Барнби.

– Нет, – повторил ее муж, схватив со стола нож. – Нам здесь немецких тварей не нужно.

– Согласна с вами, сэр, – сказала Каро, подыскивая выход. – Но у гессенской кошки, – она понизила голос, – есть еще одна особенность. – Она повернулась к Грандистону: – Скажите им, муж.

Возможно, остальным Кристиан казался встревоженным, но она видела, что он борется со смехом.

– Это большая тайна. – Откашлявшись, он оглядел сидевших за столом, сделал паузу, потом сказал: – Полагают, что жидкость из желудка этих кроликов лечит чуму.

– Чуму?! – задохнулась миссис Барнби. – Ту самую, что сто лет назад опустошила Лондон? О Боже. Тут пятьдесят человек умерло. – Миссис Барнби говорила так, будто это случилось совсем недавно. – Возможно, нам действительно нужны эти кролики, Барнби.

– Но не раньше, чем будет достаточное количество гессенских кошек, мэм, – вмешался Грандистон. – Иначе эти клыкастые твари наводнят наш остров, убивая не только мышей, крыс, но и цыплят, уток и даже ягнят.

– Они убивают ягнят? – недоверчиво сказал Барнби.

– Эти немецкие кролики – свирепые плотоядные животные, сэр. Они убьют и сожрут всех, кого смогут поймать. Если такой кролик одолевает гессенскую кошку, то съедает ее с костями. Но чаще победителем выходит кошка.

Судя по виду Барнби, эта история его не слишком убедила, но он не собирался признаваться в этом и выставлять себя глупцом. Остальные поверили.

– Позвольте дать ей сливок, сэр! – воскликнула миссис Барнби и поспешно вышла.

– Она очень свирепая, сэр? – спросила девочка. – Можно ее погладить?

Грандистон с серьезным видом задумался.

– Только очень осторожно.

Девочка медленно протянула руку и тронула голову Табби. Кошка повернулась к ней и замурлыкала.

– У вас есть подход! – объявил Грандистон. – Именно молодые девушки лучше всего справляются со свирепыми гессенскими кошками. Или это может сделать женщина с добрым сердцем, как моя дорогая жена.

Миссис Барнби вернулась и поставила на пол блюдце густых сливок. Табби, потеряв интерес к девочке, принялась лакать и издала звук, который можно было принять за «Спасибо».

– Боже, никогда такого не слышала! – сказала миссис Барнби, и даже ее муж, похоже, поверил.

Но потом женщина наклонилась и осторожно потрогала живот Табби.

– Да у нее котята! – Она обвиняюще посмотрела на Грандистона: – Как вы можете таскать ее с собой, да еще на лошади?

– Необходимость заставляет, мэм. Драгоценная кошка и котята в опасности. Вы сказали, что нам нужны такие кролики, миссис Барнби. Так же думают в высоких кругах. Самых высоких, – добавил он значительно.

– Но король немец, – возразил Барнби.

– Его величество из ганноверской династии, сэр, но он родился в Англии и любит эту землю. По его указанию было приобретено несколько гессенских кошек и привезено сюда для размножения. Они рассеяны по всей стране, чтобы замаскировать их присутствие, но эту обнаружили.

– Как видите, мистер Барнби, история, которую я рассказал вам по приезде, не совсем правдива. Мы заблудились, потому что скрывались от тех, кто стремится захватить нашу драгоценную кошку и ее редкое потомство. От ревнивых агентов древнего врага Англии.

– Французы, – прорычал Барнби. – Эти еще хуже немцев. – На этот раз он действительно сплюнул.

Грандистон кивнул:

– Мы были вынуждены ехать по проселочным дорогам и заблудились в темноте. Слава Богу, мы нашли здесь честных и добрых людей. Но преследователи могут прийти сюда с расспросами. Надеюсь, я могу положиться на вас независимо от того, какой хитрый рассказ они сочинят?

Все уверили его в этом.

– И не думайте, что они будут похожи на французов или говорить по-французски, – сказал Грандистон. – Они будут выглядеть обычно, хотя чуткому уху их английский покажется странным. Одна пара выдает себя за американцев.

Он выстраивает защиту от Силкоков!

Наивное семейство снова поклялось Грандистону, что никому слова не скажут, но Каро была уверена, что через неделю история разойдется по всему Йоркширу. К тому времени, однако, все уже будет позади и Каро Хилл окажется в своем Латтрел-Хаусе.

Странно, но это ее совсем не радовало.

– Кстати, насчет кролика, – сказал Барнби. – Это должен быть самец или самка?

– Все равно, сэр, – ответил Кристиан.

Теперь она в мыслях называла его Кристианом.

– У нас здесь есть кролики! – нетерпеливо сказала Энни. – И кошки.

Подбородок у Кристиана подрагивал от сдерживаемого смеха, Каро самой хотелось расхохотаться.

– Это очень трудный процесс, – сказал он девочке, – и кошки должны быть исключительно гессенской породы.