занимал до своих выборов, оставалась вакантной до 1178 года, когда он назначил на этот пост Альберта, кардинала церкви св. Лаврентия в Луциниях, старого друга и человека, с которым когда-то вместе учился. Таким образом, Александр являлся в некотором смысле сам канцлером, сохраняя должность с собственным прямым контролем.
Также и камера, финансовый орган папства, не подверглась значительным изменениям. Кардинал Бозон, автор важного раздела Liber pontificalis и одного из важнейших источников о жизни Александра, занимал пост камерария до его смерти в 1178 году. Растущая активность папского управления соединялась с исключительными крайностями существовавшей во время схизмы политической ситуацией, которая создала серьезные финансовые проблемы, так и не получившие удовлетворительного разрешения. Обычно доходы Святого Престола состояли, как дополнение к скудным феодальным ресурсам церковной вотчины, из сборов, таких как денарий святого Петра, первоначально представлявшего собой налог, накладывавшийся на домашнее хозяйство и собиравшийся в определенных северных странах, а также из сеnsus, который папа получал от вассальных королевств, Сицилии и Португалии, например, или от свободных монастырей. Выплаты сеnsus, однако, обычно не были регулярными. Действительно, понтификат Александра, как видно из его частых обращений о помощи, явился периодом финансовой нужды и накопления долга, который остался его преемникам.
Признание папы верховным судьей очевидно из быстро увеличивавшегося количества обращений в Курию, что, как отмечалось, не было новым явлением, но проблема разрешения всех спорных вопросов оставалась серьезной. Александр, видимо, считал, что дела мирян, в отличие от тех, кто находился под юрисдикцией Церкви, следует исключать из рассмотрения. Он настаивал, однако, что дела следует исследовать bona fide[10] и, если дело представлялось трудным, относить его на усмотрение Святого Престола. Когда дела разрешались делегацией, самой обычной процедурой являлось назначение судьи-делегата, что позволяло рассматривать дела на родине истца и ответчика, но перед папским судьей. Одним из самых значительных вкладов Александра в развитие канонического права можно считать очищение и расширение процедуры, образа действия судьи-делегата, а наиболее часто в качестве судьи-делегата выступал епископ Варфоломей Экзетерский, который, как мы видели, получил детальные инструкции в отношении изучения дела тех, кто был вовлечен в убийство Бекета.
Судья-делегат, на чем настаивал Александр, всегда обладал высшей властью над местным церковным уставом в случае обсуждения. Когда, например, епископ Шартрский поднял вопрос по этой проблеме, Папа дал ему следующий ответ, который был позднее включен в официальную коллекцию декреталий:
«…судья, делегированный нами, действует вместо нас. Он, поэтому, главнейший в этом деле и попугает первенство над теми, чье дело ему досталось для разрешения. Соответственно, если епископ или любой другой человек, даже если не находятся под его юрисдикцией, упорствуют или не подчиняются в деле, которое мы делегировали своему судье, он может, в соответствии с характером и сутью действия, быть принужден приговором отлучения или отрешения от должности по решению судьи-делегата. Таким образом, судья, действуя в соответствии с характером дела, может запретить епископу входить в церковь или заниматься духовной деятельностью либо даже наложить отлучение от Церкви на земли, принадлежащие его юрисдикции».
Наконец, поскольку папа и кардиналы не могли рассматривать все дела, доставлявшиеся в Курию, при ней постепенно появился специализированный персонал, который разрешал менее значительные дела. Понтификат Александра, таким образом, положил начало специализации, которой суждено было привести позднее к формированию отдельных куриальных судов. В целом Александр дал мощный импульс в решении вечной задачи синтеза в судебной практике Церкви.
Чтобы сохранить контакт со всеми частями христианского мира и обеспечить эффективное управление папской монархии, Александр использовал легатов. Так же как поступали его предшественники, он назначал легатов двух типов, legati nati (местные легаты) и legati a latere (легаты со стороны). Первые были обязаны своим званием тому, что занимали постоянно официальный пост при Престоле, приобретая этот титул. Архиепископ Кентерберийский является примером такого легата. Определенные legati nati, такие как Эберхард Зальцбургский, Конрад Виттельсбахский, Гальдино Миланский, например, хорошо служили Папе. Хотя Александр мог и действительно ограничивал их юрисдикцию, можно было составить апелляцию, исходя из их постановлений. Это в некоторой степени уменьшало возможности местных легатов оказаться слишком вовлеченными в местные обстоятельства.
Легаты со стороны посылались непосредственно Папой, обычно для особенных целей и часто на ограниченный период времени. Они сохраняли тесный контакт с Курией, и от них ожидали регулярных докладов. Им поручали более серьезные дела и их власть обладала первенством над властью местных легатов.
Подавляющее большинство легатов являлись членами римской Церкви и, как следствие, были сведущи в традиции и политике Курии. Они тщательно отбирались, поддерживали и знали цели Папы, и являлись талантливыми людьми. Их имена известны, а их карьеры исследовались, на предыдущих страницах данной книги также получила освещение работа некоторых из них. Изредка они могли действовать как судьи-делегаты, но обычно выполняли административные или дипломатические задачи. Более того, Александр ожидал, что его легаты будут соблюдать такт и выдержку и в общем действовать так, чтобы стяжать славу римской Церкви. Следующий отрывок из одного из писем Папы с инструкциями показывает это: «…во всех ваших делах и поступках сохраняйте осторожность и благопристойность, которые можете заслуживать по мнению Господа и человека и так, чтобы римская Церковь получила большую честь и славу».
Очевидно также, что Александр, возможно из-за своей собственной дипломатической активности, рассматривал опыт легатства как ценный элемент в подготовке для работы в Курии. Действительно, практически все кардиналы служили в одно или другое время легатами. В целом сто пятьдесят легатов были заняты в шестидесяти миссиях – некоторые, конечно, выполняли функции легатов не один раз – и составляли внушительный дипломатический корпус.
Особой областью папского деятельности являлась канонизация святых. Раньше в канонизации святых превалировали скорее случайные методы, которые приводили к появлению различных местных святых. Ко времени Александра все более широкое распространение среди западных христиан получала идея приобретения официального одобрения Рима. Александр укрепил тенденцию централизации в деле канонизаций святых. В письме королю Дании, в котором он ссылался на местные суеверные обычаи, он использовал следующие слова, позднее включенные в официальное каноническое собрание: «…даже если многие знаки и чудеса были представлены через него, вам не разрешается чтить его публично без утверждения римской Церкви».
Александр неизменно рассматривал каждое дело, представленное ему, с особой заботой. Хотя в 1161 году он согласился на просьбу канонизировать Эдуарда Исповедника, на Соборе в Туре он отверг петицию Томаса Бекета в пользу Ансельма, одного из предшественников Бекета в качестве архиепископа Кентерберийского. Папа исследовал все обоснования, включая чудеса, рассматривая личности Кнута Датского (1169) и Бекета (1173). Некоторые другие дела были представлены на рассмотрение Александра, но, возможно, наиболее впечатляющим явилось дело св. Бернара Клервоского; и не менее поразительным аспектом этой канонизации стал тот факт, что она должна была быть провозглашена бывшим ученым времени Абеляра. Более того, здесь Папа ни разу не сослался на чудеса. Скорее он подчеркивал духовные и аскетические качества нового святого.
«…поскольку он был укреплен даром необычной милости, он освятил святостью и религией не только себя самого, но светил и вокруг себя светом своей веры и проповедуя по всей Божьей Церкви; действительно, плод, который он взрастил в доме Господа словом и примером, едва ли кто-либо видел в пределах границ христианского мира. Так как он сообщил заповеди святой религии даже иностранным и варварским народам; он занимался основанием монастырей и призвал великое множество грешников, которые следовали вольному светскому образу жизни, к полноте духовной жизни.
