«Что касается вопросов, которые вы направили нам для решения, то мы уверены в вашей осмотрительности и благоразумии и полагаем, вынужденные по долгу нашей службы, ответить вам в силу нашего опыта. Поскольку, несомненно, вы являетесь Человеком ученым, умным и осторожным, и весьма опытным в этих делах, вы знаете хорошо, что в злодеянии отдельных людей не только характер преступления и его тяжесть, но время, смысл и условия необходимо учитывать. Поскольку, как вы сами знаете, один и тот же грех должен быть наказуем более сурово в отношении одного человека, чем в отношении другого, наказание должно быть наложено на каждого не только в соответствии с характером и тяжестью поступка, но и в соответствии с местом и временем, когда действие было совершено, учитывая также все вышесказанное.

Тем, кто признает, что они пришли с целью убийства этого святого, почтенного человека, бывшего архиепископа Кентерберийского, или нападения на него или захвата, если за захватом последовала смерть, но не преступив грани действительного наложения рук на него, должно дать равное или почти равное наказание. Тем, кто пришел не нападать, но помочь нападавшим, если случайно могли помешать им насилием [которое некоторые из них должны были произвести], должно дать до некоторой степени более легкое наказание. Ведь, как написано, тот, кто мог спасти жизнь человека и не сделал этого, убил его, поэтому ясно, что те, кто пришел помогать убийцам, не являются свободными от обвинения в человекоубийстве. Не освобождается от скверны участия в преступном сообществе тот, кто [когда он мог] открыто не стал противодействовать преступлению.

Тех, кто признает, что они смутили ум короля, чтобы вызвать его гнев, из-за чего, как это случилось, последовало убийство, должно наказать быстро и сурово, но не столь сурово, пока не подтвердится, что они действительно спровоцировали короля на человекоубийство своими советами. Те также не освобождаются от вины и не должны быть свободны от наказания, кто, хотя могли пребывать в неведении относительно этого чудовищного заговора, тем не менее, если знали тех, кто должен был стать убийцами, оказали им услуги.

Далее, тех, о которых было заявлено, что они захватили имущество этого святого человека и его последователей после его смерти, мы считаем свободными от вины в смерти, если они не принимали какого-либо участия в таком преступлении. Кроме того, захваченное должно быть полностью возвращено тем, чью собственность они удерживали, учитывая, что они способны произвести возмещение. На таких следует наложить умеренное наказание. Хотя некоторые из них утверждают, что они передали бедным некоторые из вещей, которые захватили, они не должны, однако, давать бедным краденые вещи при возможности передать тем, чью собственность они удерживали.

На тех, кто сам осознает, что является виновным только в связи с людьми, отлученными от Церкви, с учетом продолжительности времени, на протяжении которого они упорствовали в этом грехе, и проведя расследование о том, вышли ли они из этой связи вследствие страха или желания, намеренно или неумышленно, соответствующее наказание также должно быть наложено.

Мы отдаем распоряжение, чтобы клирики, если это установлено, которые присутствовали вооруженными при насилии, и те клирики, которые подали совет, как можно захватить этого святого человека, были не только отрешены на неограниченный срок от службы при алтаре, также никогда в будущем не могли читать проповеди в церквях или петь в хоре, но принуждены сами молить Бога о прощении за то, что совершено. Кроме того, эти самые клирики должны быть заточены, если возможно, в строгие монастырские обители или в общины монашествующих клириков; в течение пяти или семи лет им должен быть закрыт вход в церковь».

На короля было наложено персональное отлучение (ab ingressu ecclesiae[8]). Ему было запрещено участвовать в любой церковной службе и он был лишен привилегии церковных похорон. Отпущение грехов было оставлено на усмотрение новых легатов а latere[9], которые были уполномочены вынести решение об искренности его раскаяния. Это подразумевало также, что при условии подчинения короля предписаниям легатов, на Англию отлучение не будет наложено, чего весьма опасались. Поскольку легаты не были направлены незамедлительно, а Генрих несколько месяцев был занят делами в Ирландии, вмешательство в которые представлялось для него удобным поводом, произошла значительная временная отсрочка в окончательном примирении папы с королем.

Отпущение грехов виновным епископам явилось менее трудной проблемой. Роджер Йоркский уже предпринял путешествие для доклада в Курии. Но германский император, вспомнив о враждебности того к германскому папе, отказался обеспечить ему безопасный проезд по своей территории. Тем временем 23 октября 1171 года Александр послал специальные инструкции архиепископу Руана и епископу Амьена. Роджер предстал наконец перед папскими послами во Франции, и от него потребовали принести клятву, оправдывающую его за принятие Постановлений, подстрекательство короля к убийству, и за неканоническое совершение ритуала коронации Генриха Младшего (учитывая клятву защищать свободу Церкви), при том, что он еще раньше ознакомился с письмом папы, запретившим ее. Встреча произошла 13 декабря 1171 года. С Фолиота отлучение было снято в Жизоре в августе 1171 года, но только в следующем году он был восстановлен в своей епархии. Александр освободил Жослена Солсберийского от ad limina в Рим из-за его возраста и слабости. Вместо этого от него потребовали направить своих представителей в Курию.

21 декабря 1171 года папские легаты дали согласие на открытие кафедрального собора в Кентербери, который был закрыт в течение года. Очень редко культ святого получал столь быстрое и широкое распространение. Дело Бекета поразило народное воображение во всей Европе, а не только в Англии и во Франции. Три дочери Генриха, выданные замуж в королевские семьи Сицилии и Кастилии и в германский род Вельфов, сыграли значительную роль в распространении культа. Культ быстро получил отражение в произведениях искусства того времени. Даже в местах, отдаленно связанных с жизнью Бекета, или у тех людей, кто знал его, можно было найти свидетельства его почитания. Тем не менее Александр, вопреки просьбам друзей Бекета и английских и французских епископов, неторопливо и осторожно расследовал через своих легатов свидетельства чудес перед изданием буллы о канонизации Томаса Бекета 21 февраля 1173 года. Затем он собрал римское духовенство и отслужил торжественную мессу в честь мученика.

В качестве легатов, которых Александр направил во Францию с целью договориться о примирении с королем, выступили кардиналы Альберт и Теодвин. Вместе с советниками короля Генриха, среди которых был Арнульф из Лизье, они завершили переговоры в мае 1172 года, немного времени спустя после возвращения короля из Ирландии. Церемония состоялась в Авранше перед многочисленным собранием светской и духовной знати. Положив руку на Евангелие, Генрих произнес формулу канонического покаяния. Он поклялся, что выполнит любые искупительные наказания, которые предложат легаты, и публично признал, что, хотя он не желал убийства и не приказывал совершать его, неосторожные слова и гневное выражение на лице могли привести к этому. Затем он принял в качестве наказания приведенные ниже обязательства, и его сын также признал долг выполнять их, если король не сможет их исполнить или умрет до того, как они будут выполнены. Они также поклялись не забывать о покорности Александру и его преемникам:

1. Предоставить двести воинов для обороны Святой земли на один год, начиная с дня Святой Троицы.

2. Принять крест на три года после грядущего Рождества и лично оставить Англию следующим летом, чтобы прибыть на аудиенцию к папе; если же он отправится в Испанию воевать против сарацин, то его отправление в Иерусалим должно быть отложено на время этого похода.