– Послушайте, я не собираюсь спорить с вами из-за нескольких ложек еды, тем более что, судя по вашему облику, вы вряд ли едите больше Фредерика! Когда вы, женщины, поймете, что для мужчин привлекательность и худоба – вовсе не одно и то же? Женщина, которую вполне устраивают ее естественные формы и которая не боится показать, что получает удовольствие от еды, куда приятнее какой-нибудь неврастенички, которая вечно переживает из-за своего веса и не ест, а клюет как воробышек!

Джессика резко втянула воздух и мысленно досчитала до десяти.

– С аппетитом у меня все в порядке, – твердо сказала она. – Если я и похудела, то из-за неприятностей на работе, а вовсе не потому, что морю себя голодом, чтобы произвести впечатление на мужчину.

– Очень рад это слышать, – спокойно заметил Грей. – Не хватало еще, чтобы вдобавок ко всем проблемам у Фредерика еще появились нездоровые привычки в питании.

– Странно, что вы решили взять меня на работу, если всерьез опасались этого, – возразила Джессика резко.

Грей молчал так долго, что девушка начала подумывать, что он повесил трубку. Она уже собиралась сделать то же самое, когда на другом конце провода послышался тихий голос:

– Во-первых, важно было мнение Фредерика, а не мое, во-вторых… – Он замолчал, и Джессика услышала в трубке, что в его доме прозвенел звонок. – Прошу прощения, мне нужно идти. Жду вас завтра утром, в восемь. До свидания, Джессика.

Повесив трубку, Джессика с удивлением обнаружила, что дрожит. Злясь на себя, она закрыла глаза, и веки тут же защипало от слез.

Да что же с ней творится? Если бы у нее еще оставались какие-то сомнения по поводу отношения к ней Грея Харди, то этот разговор, безусловно, продемонстрировал бы ей, что ни о каком желании с его стороны даже речи быть не может. И все же Джессика чувствовала себя, как подросток, которому перепало счастье поговорить по телефону с кумиром.

Слава богу, что она не будет жить у него в доме! Джессика попыталась представить, как она спускается к завтраку и застает на кухне Грея, сидящего с газетой за чашкой кофе… его волосы еще не просохли после душа, он в махровом халате, из-под которого выглядывают босые ноги…

Джессику затопила волна желания, потрясшая и тело, и душу. Она и не догадывалась, что способна испытывать столь мощное сексуальное влечение. Кто бы мог подумать, что ее воображение способно нарисовать столь откровенные картины, вплоть до… Джессика несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь выкинуть из головы опасные мысли.

Помня, что ей предстоит рано вставать, Джессика легла спать пораньше, но спала лишь урывками и проснулась задолго до звонка будильника. Лежать в кровати и ждать, пока он прозвонит, было бессмысленно, и она решила встать. Перво-наперво Джессика спустилась на кухню и приготовила себе кофе, а уж потом вернулась в спальню, чтобы принять душ.

Выбирая костюм, Джессика все время помнила о характере своей новой работы. В результате она остановилась на практичных хлопчатобумажных брюках и яркой футболке. Она также решила прихватить с собой теплый свитер на случай, если день окажется холоднее, чем сулило ясное голубое небо. На ноги Джессика надела удобные кроссовки. Взяв большую сумку, девушка положила в нее карандаши, фломастеры, побольше бумаги и записную книжку, чтобы, когда она, выяснив уровень подготовки Фредерика, будет составлять подходящую программу обучения, мальчик в это время не скучал, а мог, к примеру, порисовать.

Хотя Грей предупреждал Джессику насчет контракта на год, он не сказал, чем она должна заниматься, когда начнется учебный год и Фредерик пойдет в школу. Вероятно, ей нужно будет отвозить его в школу и привозить обратно, чтобы оставаться с ним до возвращения отца, – но чем заниматься во время уроков? Следует ли ей заботиться обо всех сторонах жизни мальчика, фактически заменяя мать, – например, покупать одежду, стирать, гладить, ходить на родительские собрания? Впрочем, каникулы закончатся не завтра, и у нее еще будет время установить, что конкретно входит в ее обязанности. В одном можно не сомневаться: Грей Харди не из тех, кто постесняется сказать, что именно ему от нее нужно.

Джессика подъехала к дому без десяти восемь. Поставив машину так, чтобы не загородить дорогу «мерседесу» хозяина, она направилась в дом. Джессика еще раздумывала, позвонить ли в парадную дверь или обогнуть дом и войти через черный ход, когда парадная дверь распахнулась и на пороге возник Грей Харди, знаком приглашая ее войти.

Он был вовсе не в махровом халате, как представляла Джессика, а в темно-синем костюме, белоснежной рубашке и строгом галстуке в тонкую полоску. Однако, входя в дом, Джессике пришлось признать, что, даже будь он одет не столь официально, его присутствие не могло бы подействовать на нее сильнее.

Что в этом высоком широкоплечем мужчине, умевшем носить дорогой костюм столь же непринужденно, как джинсы, было особенного, отчего Джессику непреодолимо влекло к нему с первой же секунды? Возможно, причина крылась как раз в его уверенности, даже самоуверенности, позволявшей выглядеть одинаково естественно в любой одежде.

Пока она колебалась, не зная, пройти ли прямиком в кухню или нет, Грей закрыл за ней дверь. Оглянувшись, Джессика перехватила его изучающий взгляд из-под вскинутых бровей и тут же принялась оправдываться:

– Вы не предупредили, должна ли я носить униформу. Поскольку я не профессиональная няня, мне кажется, что Фредди будет чувствовать себя более спокойно, если я…

– Будете больше походить на подростка, чем на взрослую женщину? – насмешливо подсказал Грей.

На подростка?! Какая нелепость! Если он намекает, что она одета не по возрасту… Джессика еще не успела собраться с мыслями для ответа, когда он мягко добавил, окончательно смутив ее:

– Оно и к лучшему, что Фредерик так мал. С такими-то ногами…

Долгий и откровенно оценивающий взгляд, которым он смерил упомянутую часть тела Джессики, настолько не вязался со всем его предыдущим отношением, что Джессика растерялась, залившись густым румянцем. Она только и могла, что бросить на него негодующий взгляд. Неизвестно, чем бы закончился их разговор, если бы в эту минуту из кухни не выглянул Фредди. Увидев Джессику, он бросился к ней, едва не сбив с ног, девушка подняла его на руки, и нескрываемая радость мальчика растопила все ее негативные эмоции.

– Ну что, теперь ты мне веришь? – спросил Грей сына, повисшего на Джессике и явно не желающего ее отпускать.

Быстро взглянув на мужчину, Джессика заметила, что на его лицо набежала тень, но он быстро отвернулся, словно не желая встретиться с ней взглядом.

Джошуа говорил, что Грей яростно боролся за опеку над сыном. Если он хоть немного любит Фредди, ему должно быть очень больно оттого, что он стал для мальчика практически чужим человеком, которого Фредди к тому же не любит и боится.

– Мой отец сказал, что вы будете моей няней и будете приходить сюда каждый день, – сказал мальчик.

– Да, Фредди, так и есть, – подтвердила Джессика, стараясь не показать, что ее сердце сжалось, когда мальчик официально назвал Грея «отцом». Ребенку его возраста следовало бы говорить «папа».

Грей нахмурился.

– Давайте его сюда, он слишком тяжел для вас.

Слишком тяжел? Джессика собиралась возразить, что она не настолько слаба, чтобы не поднять шестилетнего ребенка, к тому же такого худенького, но вовремя вспомнила, что Грей как-никак его отец и ради Фредди ей нужно помочь установить мостик между отцом и сыном. Пока она здесь, она должна постараться, чтобы мальчик научился доверять отцу и полюбил бы его, как это должно быть у всех нормально развивающихся детей.

Но, когда Джессика попыталась передать Фредди Грею, мальчик еще крепче обхватил ее, худенькое тельце напряглось.

– Фредди, я принесла специальную бумагу для рисования, – сказала Джессика, не обращая внимания на умоляющий взгляд мальчика, когда Грей взял у нее сына. – А завтра, если хочешь, мы можем съездить в магазин и купить краски.