Грей Харди заговорил об оплате, он предложил более чем щедрое жалованье. Как сказала после его ухода Долли, было бы глупостью отказаться от таких условий. Хотела бы Джессика разделять уверенность сестры!

Грей пожелал, чтобы она приступила к работе немедленно, но Джессика не могла этого сделать, пока не обзаведется машиной. Когда она сказала об этом Долли, сестра тут же предложила на время свою. Джессика покачала головой.

– Спасибо, но я не хочу злоупотреблять твоей щедростью.

Если Джессика надеялась потянуть время под предлогом, что нужно подыскать подходящую машину, то напрасно – вечером того же дня зазвонил телефон.

Трубку взял Джошуа. Вскоре он вернулся и сообщил:

– Это звонил Грей Харди. Похоже, он нашел для тебя машину. По-моему, сделка очень выгодная, машина подержанная, но в хорошем состоянии, единственный владелец – пожилая дама – редко ею пользовалась, и пробег совсем небольшой.

Джессика собиралась возразить, что Грей Харди напрасно занялся не своим делом и она прекрасно обойдется без его помощи, но Джошуа, не дав ей вставить ни словечка, продолжал расписывать достоинства машины. И он, и Долли отнеслись к предложению Грея Харди с такой радостью и благодарностью, что Джессике не хватило духу высказать, что она думала по этому поводу.

Через полчаса, когда все трое отправились в соседний поселок, где жила владелица машины, девушка все еще кипела от сдерживаемого гнева. Садясь на заднее сиденье автомобиля Джошуа, Джессика твердила себе, что никто и ничто не заставит ее купить машину, которую она не сама выбрала. Не хватало еще, чтобы с ней обращались, как с ребенком, не способным принимать самостоятельные решения и управлять собственной жизнью!

Она пребывала в таком настроении до тех пор, пока не увидела машину, и вопреки явной радости Долли и Джошуа продолжала цепляться за свое недовольство даже после того, как ее познакомили с нынешней владелицей – Дайаной Бердж, приятной вдовой лет шестидесяти. Женщина оказалась словоохотливой и сама ответила на вопрос, который вертелся у Джессики в голове: выяснилось, что она работает в конторе Грея Харди, и, когда в разговоре с ним случайно упомянула, что собирается сменить машину, он сказал, что у него есть на примете потенциальный покупатель.

Несомненно, Дайана Бердж говорила искренне, и в любой другой ситуации Джессика была бы тронута тем, как женщина отзывалась о своей машине – скорее не как о неодушевленном предмете, а как о живом существе, наделенном способностью чувствовать. Однако сейчас возмутительная манера Грея Харди решать за нее так раздражала Джессику, что она упорно не желала соглашаться на покупку этой машины.

Но так было до того, как Джессика ее увидела.

Джессика сама не знала, чего ожидала. Вероятно, после знакомства с Дайаной Бердж она смутно представляла себе небольшой добротный автомобиль в безупречном состоянии, выкрашенный в унылый серый или бежевый цвет. Хотя Джессика никогда не мечтала иметь яркий спортивный автомобиль, сама мысль, что Грей Харди счел вполне подходящей для нее машину степенной пятидесятилетней вдовы, пусть даже довольно милой, вызывала у нее такое острое желание взбунтоваться, какого она не испытывала, наверное, лет с пятнадцати.

Когда же перед Джессикой предстал сияющий в лучах вечернего солнца ярко-красный автомобиль с откидным верхом и светло-бежевыми кожаными сиденьями, она была так удивлена, что на несколько мгновений лишилась дара речи.

Джессика перевела взгляд на Дайану Бердж, затем на машину, затем снова на хозяйку и заметила, что на щеках женщины выступил легкий румянец.

– Мне помогал ее выбирать внук, – пояснила женщина, – поначалу я сомневалась, но потом… – Она любовно погладила капот машины и с сожалением добавила: – Моя дочь ждала третьего ребенка, а родила двойню. Сами понимаете, я никак не могу уместить четверых детей на заднем сиденье Милашки. – Женщина вздохнула.

Милашка ничего не сказала, она молча стояла на своих четырех колесах, сияя лаком, но Джессика могла бы поклясться, что ярко-красная модница ничуть не сожалеет, что четверо детей не станут ее пассажирами.

– Она прекрасна! – услышала Джессика свой восхищенный шепот и в тот же миг поняла, что проиграла.

Через полчаса, когда были улажены все формальности, Дайана Бердж призналась:

– Это, конечно, глупо, но я очень рада, что Милашка попадет в хорошие руки. – Женщина снова покраснела. – Мой зять считает меня чудаковатой старухой, но это первая машина, которая была целиком и полностью моей. Пока был жив муж… – Вздохнув, Дайана Бердж сменила тему: – Когда Грей сказал, что вы идеальная покупательница для Милашки, я сомневалась. Честно говоря, я даже собиралась сказать, что передумала – пока не увидела вас.

Слушая женщину, Джессика гнала от себя мысль, что, возможно, Грей Харди при его внешней бесчувственности гораздо лучше разбирается в людях, чем она предполагала.

Позже, когда они ехали домой, Долли заметила:

– Похоже, Грей Харди очень высоко тебя ценит. Я хочу сказать, он пошел на такие хлопоты…

– Не думаю, что он высокого мнения обо мне, скорее он просто в отчаянии оттого, что не знает, как быть с сыном, – сухо возразила Джессика.

Судя по всему, она не убедила сестру, но Джессика решительно не собиралась тешить себя иллюзией, что Долли права. В конце концов, у нее достаточно свидетельств тому, как Грей Харди к ней относится, и она прекрасно понимает, что, если бы Фредерик вдруг так сильно не привязался к ней, его отцу и в голову не пришло бы нанимать ее на работу.

Поскольку на купленный автомобиль еще нужно было оформить страховку и Джессика могла стать его законной владелицей не раньше, чем через двадцать четыре часа, Долли настояла на том, чтобы сестра позаимствовала ее машину, не откладывая начало работы. Джессика неохотно согласилась, понимая, что ради Фредерика нужно приступить к работе как можно раньше.

Как только они вернулись в коттедж, Джессика, повинуясь привитым с детства правилам поведения, позвонила Грею Харди. Он ответил, когда она уже собиралась повесить трубку.

– Надеюсь, я вам не помешала? – От волнения и радости одновременно голос Джессики сделался неестественно высоким. – Я только хотела поблагодарить вас за заботу.

– Значит, вы уже видели машину? – Голос Грея в отличие от ее собственного звучал уверенно и твердо. – Отлично. Она вам понравилась?

Странный вопрос, особенно если вспомнить, как он буквально приказал ей отправиться посмотреть машину. Застигнутая врасплох Джессика честно ответила:

– Да, понравилась, хотя, признаться, я ожидала совсем другого.

Джессика замолчала, злясь на себя за глупую восторженность. Грей, по-видимому не догадываясь о ее чувствах, невозмутимо продолжил:

– Что ж, я рад, что вопрос решен. Значит, утром жду вас у себя?

Джессика вздохнула тайком и согласилась:

– Да. Во сколько мне приехать?

– Ну, обычно я уезжаю около восьми, хорошо, если бы вы могли приехать к этому времени. Понимаю, это довольно рано, но в половине девятого мне нужно быть в офисе. Обычно миссис Моррел кормила Фредерика завтраком и…

– Разумеется, я прослежу чтобы он как следует поел, – вмешалась было Джессика, но Грей перебил ее, холодно заметив:

– Я в этом не сомневаюсь. Я имел в виду другое: коль скоро вы начинаете работу так рано, вам имеет смысл завтракать вместе с Фредериком. Конечно, в том случае, если питаться в моем доме не кажется вам столь же немыслимым, как ночевать.

Джессика растерялась. Сарказм в его голосе было трудно не заметить, и она поморщилась. Со слов Грея Харди она представала этакой викторианской старой девой из тех, что откажутся сесть на стул, если на нем до того сидел мужчина. Наконец, совладав с собой, она как можно нейтральнее ответила:

– Спасибо. Я согласна, что было бы гораздо удобнее питаться с Фредериком. Разумеется, в этом случае мое жалованье должно быть пересмотрено.

Резкое возмущенное восклицание заставило ее умолкнуть.