Вовсе нет! — запротестовал Патош. — Что ты! Просто жалко… Так весело было делать газету!..

Робер подумал, что Патоша мало интересуют заботы Люсьена. Он вполне может поверить, что Лулу уехал к родным. Остается только ждать… ждать терпеливо. Но терпения у Робера сейчас не было совсем…

Когда Антуан этим утром пришел в гараж, он, как обычно, поздоровался с хозяином, папашей Арнольдом, сидевшим в крошечном закутке, который служил ему кабинетом.

Привет, парень! — ответил хозяин. — Как ты сегодня, в форме?

Как всегда, мсье! Чем я займусь сегодня?

Отрегулируй клапана в двигателе! Вон, в боксе. Когда кончишь, скажи, я проверю.

Антуан улыбнулся, гордый таким доверием — ведь это было признание его успехов! — и не мешкая направился в раздевалку. Он повесил одежду в металлический шкафчик, надел синий комбинезон и выцветшую рубаху и пошел в бокс, где стояли машины.

Он разобрал клапана и убедился, что одно седло напрочь сгорело.

"Ничего себе! — подумал он. — Еще один шофер, который не заботится о машине. Руки бы ему переломать!.." Он закрепил клапан на станке и стал освобождать его

от нагара. Когда брусок очистил металл, Антуан сунул палец в коробку, в которой находилась похожая на каштановое пюре масса.

Нет ничего лучше старой доброй мази с наждачным порошком, — пробормотал он.

Он тщательно нанес тонкий слой мази на венец клапана и с помощью изогнутой отвертки повернул клапан в пазу сначала в одну сторону, потом в другую. Потом резким движением отклеил его, чтобы осмотреть. Снова воспользовавшись мазью, он повторил все сначала, пока деталь не заблестела.

Бывали моменты — особенно если приходилось заниматься такой скучной работой, как, например, регулировка деталей, — когда он жалел, что вынужден был оставить коллеж, вместо того чтобы учиться вместе с Робером дальше, как советовали учителя. Но когда в конце концов убедился, что клапан идеально подогнан в пазу, он почувствовал истинное удовлетворение, какое бывает от отлично сделанной работы.

Все-таки это огромное удовольствие — видеть, как ты придаешь потрепанной технике новые силы, которые позволят водителю без опасений отправляться в путь, ибо двигатель его машины находится в отличном состоянии.

"Прекрасная профессия! — думал Антуан, дыша полной грудью. — В общем-то все профессии хороши… если работать как следует".

Отрегулировав клапана, он занялся проверкой рессор и шаровых опор, промывая детали с помощью щетки и кисточки в ванночке с соляркой.

К нему подошел Арнольд, сдержанно улыбаясь и машинально приглаживая щеточкой усы, которые все равно не могли придать его круглому лицу суровый вид.

Этот двигатель соберешь сам, ясно, парень? Когда будешь регулировать коромысла клапанов, все-таки позови меня, я дам тебе кое-какие советы.

Собрать двигатель? Антуан чувствовал, как его захлестывает волна гордости… но одновременно и легкая тревога. До сих пор он собирал только отдельные узлы… Целый мотор — это же совсем другое дело!.. Ему захотелось сказать что-нибудь, чтобы избавиться от этого страха.

А… что с машинами, которые надо мыть?

Забудь о них на сегодня. Мило здесь, он вымоет. Готовя ящик с инструментами, Антуан вдруг с удивлением

ощутил, как его охватывают спокойствие и уверенность в себе. Он чувствовал, что доверие Арнольда надо оправдать — и очень надеялся, что оправдает. Все-таки это большое дело: проучившись всего два года, получить такое задание!.. Краем глаза он видел, как Мило поливает машины' водой из шланга, чтобы потом мыть их шампунем и протирать замшей…

"Бедный Чо-Маб! — подумал он. — Вот кому не позавидуешь! Всю жизнь ему придется делать такую примитивную работу… Впрочем, ему ведь все равно".

Со спокойной энергией он принялся собирать то, что стало теперь "его" мотором. В середине дня он с трудом оторвался от работы, чтобы перекусить. Покончив к вечеру с клапанами, он позвал Арнольда; тот удивился, обнаружив, что Антуан все сделал сам.

Завтра посмотрю, — сказал он. — А на сегодня хватит. Ты хорошо отрегулировал коробку передач?

Как написано в инструкции.

Ты будешь отличным механиком, сынок! Это тебе говорит Арнольд!

Будущий отличный механик чувствовал себя на седьмом небе. Папаша Арнольд был скуп на похвалы, и если он так сказал, значит, был в этом уверен.

Ладно, иди… Правда, еще рановато. Можешь сказать матери, что это в виде исключения. И еще скажи, что я перевожу тебя на полную ставку автослесаря. Понял? Квалифицированным рабочим человек становится раз в жизни…

Антуан даже рот раскрыл, не смея поверить, что стал настоящим механиком. И это в возрасте, когда большинство его сверстников еще перекладывают детали да заклеивают камеры… Ему хотелось благодарить Арнольда, жать ему руку, изо всех сил трясти ее… но он не мог пошевелиться, не мог от волнения найти слова, чтобы выразить свою радость.

Черт подери! — только и смог пробормотать он.

Понимая, что испытывает его ученик, Арнольд отпустил его и отправился в каморку, которая служила ему офисом. Антуан же пошел к умывальнику и тщательно вымыл руки до локтей грубым хозяйственным мылом. Потом быстро переоделся и двинулся к выходу. Он прошел мимо моечной площадки, где Мило пылесосил салон какого-то автомобиля. Антуан схватил бедного недоумка за плечи, вытащил его из салона и, чтобы дать выход своему хорошему настроению, изобразил с ним что-то вроде вальса. Глаза Мило испуганно округлились, в то время как толстые губы пытались изобразить улыбку, отчего лицо его стало еще более глупым. Из рук у него выпал какой-то предмет; Мило тут же быстро нагнулся, чтобы его поднять. Антуан однако успел заметить тускло блеснувший кусочек какого-то белого металла; Мило с испуганным видом спрятал его в карман, словно боялся, как бы Антуан его не увидел. Однако тот привык к странным выходкам бедняги Чо-Маба, к тому же был слишком взволнован своими сегодняшними успехами; так что он отпустил парня, вскочил на велосипед и укатил.

Жюстен Варже несколько дней никак не мог понять, что с ним такое творится. Он, которого друзья всегда считали слишком уж спокойным, сейчас ощущал нетерпение, беспокойство и вообще не находил себе места.

Несколько раз он чувствовал, что вот-вот вскочит, побежит к Роберу и расскажет ему о том, что его мучит. Его удерживало лишь то, что он и сам для себя не мог точно сформулировать причину своей тревоги.

С того самого дня, когда он обнаружил на хижине висячий замок и встретил рыбака, он ни разу не бывал ни на Скалах, ни на пруду.

"Все-таки удивительно, — не переставал повторять он про себя. — Все другие избушки открыты… да и эта до сих пор никогда не закрывалась, и — бац!., как раз в этот момент владельцу приходит в голову, что ее необходимо запереть понадежнее!.. Какая-то странная все же история…"

Однако он чувствовал, что в его размышлениях есть какой-то сбой, что, может быть, в темной комнате, где он ищет черную кошку, на самом деле никого нет. Ведь когда он думал: "Как раз в этот момент", — у него в голове это не соотносилось ни с чем конкретным. Конечно, ему приходило на ум спросить себя: а не связан ли этот факт — случайно — с делом Дюмарбра?.. Но в следующий момент подобная мысль казалась ему настолько абсурдной, настолько смешной, что он не смел даже заикнуться о ней Роберу.

"Узнать бы, кто владелец пруда… Может, это поможет мне решить загадку…"

Но напрасно перебирал он в голове разные варианты, как подобраться к этой проблеме: ничего у него не выходило. Ему помог случай: его младший брат получил на летние каникулы домашнее задание, и Жюстен, помогая ему, вдр'уг хлопнул себя по лбу.

В задании шла речь о кадастровом плане земель с заданным масштабом; нужно было определить фактические размеры различных участков.

— Есть! — еще даже не прочтя задание целиком, закричал Жюстен, чем вызвал — не совсем заслуженно — восхищенный взгляд брата.