…взламываемый! Неприступный, если тебе так больше нравится.

Да, мне так больше нравится. Но…

Постой-ка… Я, кажется, придумал…

Мишель принялся бегать взад и вперед по комнате, ударяя кулаком правой руки по ладони левой, что было у него признаком крайнего возбуждения.

Нашел тайник? — спросил Даниель.

Я нашел кое-что получше! Я нашел способ, как узнать, действительно ли Ришар — господин Икс.

Правда? Это было бы замечательно. И как же мы это узнаем?

Мы хотим спрятать картины, да? Мы ищем тайник…

Да? — решил пошутить Даниель.

Так вот: мы просто отдадим эти картины Ришару, и все!

Даниель поднял брови, наморщил лоб, открыл рот… и через некоторое время выдавил:

Это и есть твоя замечательная идея?

Конечно…

Ты хочешь позволить ему спокойно сделать все то, что он собирался?

М-да… ты прав. Но я хотел упаковать эти картины. Нужно перевязать их как-нибудь так, чтобы видно было, распаковывал он их или нет… Хотя…

Лицо Мишеля на секунду омрачилось, потом опять просияло. Он воскликнул:

Придумал! Это гениально, старина! Гениально!

Так же гениально, как и первая твоя идея? — спросил Даниель скептически.

Нет-нет, ты увидишь, на сей раз — не придерешься!

И Мишель объяснил, в чем заключается его новая идея:

Мы хотим заманить господина Икса в ловушку, так? И мы подозреваем, что Ришар и есть этот господин Икс, так? Вот моя идея: мы попросим его спрятать пакет, который выглядит, как будто в нем лежат пять картин без рамок.

Все равно не понимаю… Почему «как будто»?

Дай договорить! Мы делаем два пакета: один — с картинами, другой — с чем угодно, но такой же формы и веса…

Понял! Фальшивый пакет мы вручаем Ришару…

Мишель улыбнулся.

Что сделает Ришар? Он попытается продолжить то, что делал здесь ночью, и, конечно, вскроет пакет. Там он найдет несколько дощечек. Он будет знать, что настоящие картины у нас. И по его реакции мы узнаем, виновен он или нет!

Правильно! Если он возмутится или будет искать картины дальше, значит, он и есть господин Икс.

— Что и требовалось доказать. За работу!..

Дверь комнаты открылась, и на пороге появилась Анриетта.

— Мальчики, за стол! — И добавила: — Конечно, ничего не нашли?

Мишель и Даниель вынуждены были признаться в своем поражении.

Зато у нас появилась другая идея, — опрометчиво похвастался Даниель.

Мы вам расскажем о ней за столом, — поспешно перебил его Мишель. — Пошли мыть руки, Даниель.

Они направились к умывальнику.

— Если мы хотим, чтобы наш план удался, Анриетта тоже должна считать, что у Ришара будут настоящие картины. Иначе она предупредит его, и все придется начать сначала.

Анриетта согласилась, не раздумывая.

— Если эти картины наконец куда-нибудь денутся из моей комнаты, то я, может быть, снова вздохну спокойно, — сказала она. — Можно попросить Ришара спрятать пакет в лаборатории. Замки там хорошие; в общем, это надежное место.

Ребята принялись осуществлять свой план. Они отнесли пять полотен в оборудованную в подвале мастерскую. Целый час они обмеривали, взвешивали, пилили и завертывали, и вот наконец перед ними лежало два плоских прямоугольных пакета примерно одинакового веса, завернутых в серую бумагу. Один из них содержал пять «шедевров» графини Гортензии, другой — деревянные рамки, а также несколько железок для веса.

Теперь нужно только найти подходящий тайник, — пробормотал Мишель.

Пока что, — ответил Даниель, — их вполне можно оставить здесь, под этими старыми мешками.

Ребята спрятали пакет с картинами, взяли фальшивый и поднялись на первый этаж. Анриетта как раз говорила по телефону. Увидев ребят, она сказала в трубку:

— Сверток уже готов, ты можешь забрать его, когда тебе будет удобно… Да, хорошо… Да, так было бы лучше. Не стоит говорить ему, что лежит в пакете. До вечера, как всегда… До свидания! Она повернулась к ребятам.

— Бертэн сейчас заедет за пакетом и отвезет его Ришару в лабораторию. Он, конечно, не знает, что внутри. — Улыбнувшись, она добавила: — Мне теперь в самом деле стало легче.

Мишель решил не напоминать ей, что господин Икс — если только это не Ришар — пока не знает, что картин в доме нет. Так что опасность ничуть не уменьшилась.

Бертэн, этот прекрасно вымуштрованный слуга, вскоре явился за пакетом. Он обращался с ним так бережно и почтительно, как будто в нем были по меньшей мере святые мощи.

Когда он уехал, Анриетта ушла в свою комнату, чтобы заняться письмами.

Мишель с Даниелем, оставшись одни, снова спустились в подвал — посоветоваться, как лучше спрятать картины.

Может, подойдет старая оранжерея? — предложил Даниель. — Никому не придет в голову искать их там.

Гм… Там не слишком влажно?..

Ерунда: они пролежат там совсем недолго. Если господин Икс начал действовать, он не остановится. Во всяком случае, этого нужно ждать.

И надеяться на это… Да?

Да, если угодно… Впрочем, почему бы нам не обернуть их в пленку, чтобы предохранить от влажности?

Да, ты прав. За дело!

Но достаточно большого куска полиэтилена, чтобы завернуть в него сверток, они не нашли. Зато Даниель обнаружил старую клеенку, которая, как им показалось, была просто предназначена для того, чтобы завертывать в нее картины. Через минуту пакет был готов.

Пойдем сейчас или подождем до вечера? — спросил Даниель.

Предлагаю сходить на разведку. А вечером, когда стемнеет, спрячем пакет. Так будет надежнее всего.

Они вышли из подвала по наружной лестнице, открыв деревянные, обитые цинком створки, которые обычно были закрыты. Это позволило им оказаться в саду, не проходя через первый этаж.

В гуще кустов была видна лишь крыша старой оранжерей! С нее свисали отставшие соломенные щиты, посеревшие от времени.

Дверь не была заперта, но мальчикам пришлось приложить довольно большие усилия, чтобы проникнуть внутрь.

Орудуя, как рычагом, железным прутом, они приоткрыли дверь так, чтобы в нее можно было протиснуться. Внутри стоял густой, тяжелый запах плесени и сырости. Вдоль оранжереи проходила дорожка; по сторонам ее, на длинных столах, стояли бачки с перегноем, из которых торчала некогда буйная, а ныне засохшая растительность.

На грядках валялись груды старых цветочных горшков, сломанных ящиков, садовых инструментов. Все это создавало такой беспорядок, о каком мальчики могли лишь мечтать.

Прекрасно! — бормотал Мишель. — То, что нужно!..

Знаешь, что нам надо бы сейчас сделать?*— тихо спросил Даниель.

Что?

Давай сделаем вид, что мы увлеклись садоводством. Расчистим несколько грядок, что-нибудь посадим…

А зачем?

Мы сможем присматривать за оранжереей и за нашим тайником: у нас будет великолепное алиби. Никому не придет в голову, что мы пропадаем в оранжерее совсем по другим причинам.

Верно… Впрочем, вряд ли нам это алиби понадобится надолго… Но лишние предосторожности не помешают.

Кажется, во мне просыпается садовод, — заявил Даниель.

Хотя их неожиданная любовь к растениям была продиктована обстоятельствами, Даниелю и Мишелю понравилось разбирать горшки с перегноем и возиться с семенами.

— В этом есть даже какая-то поэзия, не находишь? Разве ты не чувствуешь нечто особенное во влажном, коричневом черноземе, готовом дать жизнь всему, что мы ему доверим?! — воскликнул Даниель, когда они расчистили один угол.

Гм… это должна быть очень современная поэзия, — смеясь, ответил Мишель. — Такая ароматная, липкая… И вообще у меня под ногтями ее уже вон сколько, этой твоей поэзии.

Ну что ж… Художник ведь тоже дышит запахом краски, а скульптор обдирает пальцы о мрамор.

А писатель пьет чернила, так, что ли?