Мишель решил расставить все точки над «i».

— Я не знаю, приходило ли такое письмо, — сказал он. — Во всяком случае, я о нем ничего не слышал.

Зиго нахмурился. Он явно очень надеялся, что письмо даст ему интересный материал для статьи. Он стал похож на ребенка, у которого отняли любимую игрушку.

— Это правда? — обескураженно спросил он.

— Чистая правда! — заверил его Мишель.

Репортер вздохнул, повертел в руках свой блокнот, потом сунул его в карман, сделал несколько шагов по комнате и опять подошел к камину. Мальчики решили было, что он собирается уходить.

— Подумать только: я доехал до самого Лонжевера, — простонал он, — и все напрасно.

Это название, Лонжевер, в глазах мальчиков придало рассказу некоторое правдоподобие.

Вы были в Лонжевере? — переспросил Даниель. — Наша бабушка сейчас там.

Таково уж мое счастье! Я ведь ездил туда тоже из-за письма! Я забыл вам сказать, что адрес на письме был такой…

Клод Зиго снова вытащил блокнот, полистал его и прочел:

«Мадемуазель Анриетте де Маливер, дом мадам Денизы Терэ. Лонжевер, Кот-д'Ор».

Все верно! — воскликнул Даниель. — Бабушка рассказывала нам, что раньше она иногда увозила Анриетту в Лонжевер на каникулы.

Но как это могло быть, если адрес точный? — обиженно вскричал Зиго. — В Лонжевере мне сказали, что письмо «возвращено отправителю», в Компьень, графине Гортензии де Маливер. То есть — в этот замок.

Но тогда об этом письме нужно спрашивать не у нас, а у графа Юбера де Маливера! — воскликнул Мишель.

Зиго смерил его полным сожаления взглядом.

— Поверьте, мсье, — проговорил он, — я знаю свое дело. Я был у него вчера вечером. Он принял меня крайне недружелюбно. Как будто я виноват в тех заботах, которые не дают ему покоя. Я редко встречал таких желчных людей. Он заявил, что об этой истории ему ничего не известно, что он не хо чет ничего об этом знать и что чем меньше он будет слышать о графине Гортензии, тем лучше. Его поведение показалось мне весьма необычным. Он, должно быть, действительно был крайне рассержен, если в подобном тоне говорил с посторонним человеком о своей родственнице!

Но… это он посоветовал вам прийти сюда?

Нет! Вовсе нет! Мне удалось поговорить с горничной. И она мне сказала, что мадемуазель Анриетта де Маливер живет, как она сказала, в доме…

…садовника?

Вот именно.

Кто здесь говорит обо мне?! — воскликнула Анриетта, неожиданно появившись на пороге гостиной. Увидев, что мальчики не одни, она остановилась в смущении. — О, простите! Я не знала…

Мадемуазель де Маливер? Я не ошибся? — тут же спросил Клод Зиго, церемонно, как во времена Людовика XIV, делая несколько шагов вперед.

Да, мсье… С кем имею честь?

Клод Зиго, репортер газеты «Все обо всем». Я бы хотел поговорить с вами, мадемуазель.

От удивления забыв поставить корзину с покупками, Анриетта вошла в комнату.

— Мадемуазель, вы наверняка мне все объясните… Эти господа были очень любезны, но я убежден, что они ничего не знают о письме…

Еще более удивленная, Анриетта вопросительно смотрела на мальчиков. Она смогла лишь пробормотать:

— О письме? О каком письме, мсье?

Зиго, забыв, что Анриетта не присутствовала при их разговоре, был готов взорваться…

— О нет, мадемуазель, прошу вас! Неужели и вы? Нет, нет!.. — вскричал Зиго, близкий к нервному срыву.

Анриетта де Маливер поставила наконец корзину. Сейчас она казалась более уверенной в себе.

Я была бы обязана вам, мсье…

Зиго. Клод Зиго.

…мсье Зиго, если бы вы все же ответили мне на вопрос и не выражали так бурно свое отчаяние, причин которого я не знаю и не хочу знать.

Мишель и Даниель оценили спокойный, уверенный тон, которым Анриетта произнесла эту тираду. Журналист сразу пришел в себя и еще раз поведал девушке, какие обстоятельства привели его в Компьен. Закончив, он выглядел усталым, словно вложил в рассказ все свои душевные силы… И с надеждой смотрел на Анриетту, словно ждал, что сейчас она вытащит из кармана письмо и протянет ему.

— К сожалению, мсье… Зиго, мне весьма неприятно вас разочаровывать, но я совершенно уверена, что такое письмо никогда сюда не приходило.

Зиго явно не мог поверить, что девушка говорит правду. А Анриетта добавила:

— К тому же вы сами сказали, что письмо было «возвращено графине Гортензии». Как же оно могло в таком случае оказаться у меня?

Зиго глубоко вздохнул и терпеливо, как маленькому ребенку, принялся объяснять:

— Когда я приехал в этот город и узнал, где вы живете, я решил, что почтальон, который обслуживает замок, обслуживает и этот дом тоже.

Зная, что графини де Маливер нет в живых, он должен был вручить письмо вам, адресату. Ведь ему, я думаю, известно, что вы живете здесь?

— Совершенно верно. Но это ничего не меняет. Я не получала никакого письма.

Зиго сдался. Он сунул блокнот в карман и вздохнул.

— Ну что ж… В таком случае мне, видимо, остается одно: извиниться за беспокойство и откланяться. Все-таки очень жаль, что вы не получили того письма… Оно, видимо, было очень важным…

Как ни желала Анриетта поскорее отделаться от гостя, она клюнула на приманку.

— Важным? Что вы хотите сказать, мсье? Что вам о нем известно?

Зиго еле заметно улыбнулся.

— Моя профессия, равно как и большой жизненный опыт, позволяют мне… как бы это сказать?., чутьем улавливать некоторые вещи. Я просто сопоставил даты. Письмо было отправлено — судя по штемпелю на конверте — за три дня до кончины графини. Можно предположить, что, если графиня взялась за письмо в такой момент — она ведь была уже слаба, не так ли? — ее побудило к этому нечто очень важное…

Анриетта, взволнованная упоминанием о кончине тети, опустила голову. Тем не менее голос ее был тверд:

Не слишком ли много у вас допущений, мсье? Вероятно, это в духе вашей профессии — устраивать много шума из ничего… но я отказываюсь помогать вам в этом занятии. Важным было то письмо или нет, оно утрачено, и не стоит о нем больше говорить.

Могу ли я все же надеяться, — спросил Зиго, — что, если вы все же получите его, вы мне сообщите? Напоминаю: Клод Зиго, «Все обо всем».

Возможно, мсье, возможно…

Получив это неопределенное обещание, Зиго откланялся. Казалось, он очень жалеет, что у него нет шляпы с перьями, которой он мог бы подмести пол в прощальном поклоне.

Уф! — вздохнула Анриетта, когда дверь за репортером закрылась. — Я от него устала! Он давно здесь?

Больше часа, — ответил Даниель. — Его просто распирает энергия, этого Клода…

Какая-то абсурдная история… — задумчиво произнесла Анриетта. — С чего бы тетя стала писать мне в Лонжевер? Она никогда этого не делала.

И все-таки, — вмешался Мишель, — это письмо существовало. Иначе как корреспондент «Все обо всем» узнал бы адрес, имя де Маливеров и дату, о которой сказал Зиго?

Анриетта вынуждена была согласиться с ним.

— Но я не хочу придавать большого значения этой истории девятилетней давности, — подвела она итог разговору. — Между прочим, давно пора готовить обед. Идемте, я вас тоже запрягу.

Втроем они отправились в кухню и весело принялись за работу.

За обедом, конечно же, речь опять шла о пропавшем письме. Анриетта осталась при своем мнении, повторяя, что не стоит брать пример с репортера, гадая, что было в послании, которое, по всей видимости, уже никогда не найдется.

Ребята решили вернуться к своим садоводческим занятиям, от которых их оторвал приход Зиго.

Оказавшись наконец в оранжерее, они первым делом убедились, что картины лежат на месте и ничто вокруг не изменилось.

— Только этой истории с пропавшим письмом нам не хватало! — воскликнул Даниель. — Мало нам забот с господином Иксом…

— Верно. Не стоит гнаться за двумя зайцами.

В конце концов, если это письмо не интересует Анриетту, так нам до него тем более нет никакого дела.