А почему вам пришло в голову следить за мной?

Мы это дедуцировали, — вставил Манджаро.

Преступник! — снова расхохотался профессор. — Вы меня хорошо позабавили. А если в самом деле хотите познакомиться с жизнью подземелья, то приходите ко мне завтра. Я как раз собираюсь окольцовывать летучих мышей. А пока, мальчики, до свидания! Повторяю, я очень хорошо повеселился. — Он кивнул и шутливо погрозил друзьям пальцем, а уходя, обратился к сержанту: — Извините за доставленное вам беспокойство. Сегодня же постараюсь прописаться.

Марсианин поклонился и через мгновение уже отмерял дорожку между тентами своим широким шагом.

— Эй! — шепнул Манджаро, тронув локтем Чека. — Может, скажем сержанту о Таинственном?

Чек в ответ пнул Манджаро ногой в щиколотку.

— Тише! Если выдать Таинственного, то кто же останется нам?

Манджаро пожал плечами. Он смотрел вслед покачивающейся фигуре профессора, исследователя подземной фауны, ученого, который всего лишь несколько минут назад был грозным Марсианином и вызывал у них страх. Профессор прошел весь садик, а выйдя за калитку, обернулся и с улыбкой помахал мальчикам рукой.

Чек ответил ему тем же.

— Эх, забодай тебя гусь! — произнес он с горечью. — Нам чертовски не везет на ученых.

Йола осталась одна. Перед ней находился невысокий и узкий вход в подземный коридор. Когда Жемчужинка скрылся в зарослях боярышника и можжевельника, пани инспектор заколебалась: «А может, вернуть его назад и отговорить от рискованной затеи?», но потом все же убедила себя, что это было бы трусостью. «Скорее всего, вернусь домой уже к обеду», — решила она и с бесшабашной удалью ринулась в черную дыру.

Девочка с трудом протиснулась сквозь узкий лаз и оказалась в небольшой пещере со стенами, выложенными тесаным камнем. Там зажгла фонарик, но после яркого солнечного света луч фонарика казался таким тусклым, что она с трудом различала дорогу. И только когда глаза привыкли к темноте, Йола увидела впереди трухлявые бревенчатые стойки, подпиравшие каменный свод. Между ними по замшелым стенам стекали ржавые струйки воды. Воздух был душный и затхлый.

Йола шла медленно, осторожно, поминутно останавливаясь и осматриваясь вокруг. Темный коридор, полный каких-то еле слышных шумов, казался ей бесконечным. Она чувствовала себя здесь совершенно одинокой и отрезанной от внешнего мира. Ее стало знобить, и она хотела уже повернуть назад, когда в глубине коридора послышалось что-то вроде тихого вздоха. В страхе прижавшись к влажному и скользкому бревну, она всматривалась в глубь туннеля широко раскрытыми глазами.

«Может, мне только показалось», — мелькнула ободряющая мысль. В туннеле снова было пусто и глухо, и Иола пошла дальше. Гравий тонко заскрипел под подошвами сандалий. «Когда же, наконец, кончится этот проклятый коридор?» ^

Но еще раньше чем Йола об этом подумала, луч фонарика уперся в глухую стену. Это, однако, был не тупик. Осмотревшись, Йола нашла с левой стороны небольшое отверстие, ведущее в боковое ответвление. Отверстие зияло черной пустотой, из него веяло ледяным холодом.

Йола замерла, не осмеливаясь ни двинуться дальше, ни даже глубоко вздохнуть. И тут снова откуда-то снизу до нее донеслись звуки, напоминающие звяканье металлической цепи. Девочка вздрогнула.

«Вернусь, — вновь подумала она и почувствовала облегчение. — Бессмысленно рисковать собой ради игры. Мальчики слишком серьезно воспринимают этот свой Клуб Детективов, но ведь это всего лишь игра… И все-таки, все-таки… Нет, отступать нельзя… Там, с другой стороны, идет Жемчужинка… Он рассчитывает на меня… Нельзя его подводить… Э, да будь что будет!»

Мысль о Жемчужинке, шедшем ей навстречу со стороны башни, придала Йоле мужества. Она снова двинулась вперед.

Ступеньки круто спадали вниз на дно черной пропасти, и медленно переступающую по ним Йолу не покидало ощущение, будто вот-вот под ней разверзнется бездна. Наконец, ступеньки окончились, и она оказалась в пещере. Луч фонарика как бы рассеялся, и в этом слабом рассеянном свете из темноты выступили облицованные стены… Йола перевела дух… Потом она сделала еще несколько шагов… Но тут ей в глаза ударил ослепительно яркий свет. Она отчаянно вскрикнула. Кто-то схватил ее за руку, и в то же мгновение прозвучал чей-то напряженный голос:

— Что ты здесь делаешь?

Фонарик выпал у Йолы из рук и, прокатившись по полу, погас. Загадочный голос снова повторил тот же вопрос. Ошеломленная Йола долго молчала, но, наконец, все же очнулась и пришла в себя. Происшествие объяснялось довольно просто и показалось ей даже немного комичным. Человек, схвативший ее за руку, мог быть только художником, снимавшим комнату в дом ксендза. И Йола очень спокойно сказала:

— Как хорошо, что я вас встретила… Кажется, я заблудилась.

И действительно, за световой завесой ей удалось разглядеть худое и бледное лицо художника. В его глазах читался испуг.

Кто привел тебя сюда?

Привел? — пожала плечами Йола. — Я пришла сюда сама.

Не ври! Каким путем ты сюда попала?

Обычным.

Врешь! — опять крикнул он и, еще сильнее стиснув ее руку, притянул поближе к себе.

Почему вы так волнуетесь? Я же говорю, что заблудилась… Не думала, что эти подземные коридоры такие длинные, — продолжала она с едва заметной иронией. Иола совсем освободилась от страха, и ей казалось даже, что художник напуган сильнее, чем она сама.

Каким путем ты сюда попала?

Со стороны пристани.

Завал у входа был разобран? — удивился художник.

Просто я увидела дыру… Подумала, что это грот, и влезла в нее. Я буду вам очень признательна, если вы выведете меня отсюда. Мне кажется, я сама не найду обратной дороги.

Ее просьба звучала совершенно естественно, и художник ненадолго умолк. Однако Йола не дала ему передышки и, в свою очередь, спросила:

— А вы? Что вы тут делаете?

Художник чертыхнулся и, нагнувшись к девочке, зло прошипел:

— Слушай, если ты кому-нибудь заикнешься, что видела меня здесь, то… запомни, тебе конец…

Поняв, что светский разговор не получился, Йола пожала плечами и удивленно заметила:

Ну, знаете… да какое мне, собственно, до этого дело?

Запомни… — Художник крепче сжал ее руку. — Ты никого здесь не видела, да и вообще здесь не была.

Если для вас это так важно, я могу вообще не подозревать о вашем существовании.

И о существовании этого входа, поняла?

Поняла. Умоляю только — выведите меня из этого ужасного подземелья, а то скоро обед и мама будет волноваться.

Художник облегченно вздохнул. Пани инспектор так превосходно сыграла роль наивной девчонки, заблудившейся в подземелье замка, что мастер кисти почти совсем успокоился. Сейчас ему требовалось лишь выпроводить ее отсюда до возвращения сообщников.

— Не бойся, — сказал он девочке, вынимая из кармана носовой платок. — Я сейчас завяжу тебе глаза, и через десять минут тебя в замке уже не будет.

— А разве обязательно завязывать глаза? — досадливо возразила пани инспектор, почувствовав некоторое замешательство художника.

Но художник оставил без внимания ее слабый протест, плотно завязал ей глаза и, взяв за руку, потянул за собой.

В то время как художник выводил Йолу из подземелья, Жемчужинка добрался до той самой двери, которую еще утром прикрутил проволочной петлей. Сейчас он снял проволоку, доски жалобно всхлипнули, и вновь установилась тишина. И в этом безмолвии мальчику вдруг почудилось, что вверху, в тесном коридорчике, зазвучали чьи-то шаги. Он замер. Шаги приближались, и Жемчужинка окончательно уверился, что вслед за ним кто-то идет. Значит, путь назад отрезан.

Захлопнув за собой дверь, мальчик молниеносно закрутил проволочную петлю, оставив скрученные концы проволоки со своей стороны. Потом он почти бегом пересек пещеру, в которой утром обнаружил чехол с мешком цемента. Чехол лежал на прежнем месте.