Революция, ознаменовавшая собой конец существования Российской империи, принесла и резкие перемены в судьбе Русской православной церкви. Устранение Синода дало надежду на то, что при новом правительстве окажется восстановлено главенствующее положение православия, и сначала эта надежда, казалось бы, стала сбываться. В 1917–1918 гг. действовал Поместный собор Русской православной церкви, основным достижением которого стало избрание после двухсотлетнего перерыва Патриарха Московского и всея Руси, которым стал московский митрополит Тихон (Белавин).

Вместе с тем недоумение и разочарование в церковной среде вызвало появление 23 января 1918 г. декрета Советского правительства об отделении церкви от государства. Избавившись от давления государственной власти, церковь оказалась и сама устранена от возможности влиять на общество. К тому же первые месяцы существования новой власти продемонстрировали разгул анархии, проявившейся в том числе и по отношению к представителям духовенства. Были разграблены многие монастыри, погибли сотни монахов, пытавшихся остановить грабителей и убийц. Все это заставило патриарха Тихона выступить 19 января 1918 г. с посланием, в котором он потребовал от новой власти прекратить грабежи и разбои, призвав прихожан православных храмов отстаивать свою веру даже с оружием в руках.

Многие церковные деятели, участвовавшие в работе Поместного собора (Антоний Храповицкий, Андрей Ухтомский), выступили с более радикальной позицией, отказавшись подчиниться декрету и присоединившись к белогвардейским войскам на Юге России и в Сибири. Противоречивость их позиции заключалась в том, что, признавая свою светскую подчиненность таким деятелям Белого движения, как генерал А.И. Деникин или адмирал А.В. Колчак, эти церковные иерархи подчеркивали главенство Тихона, который формально признал Советскую власть в качестве духовного главы всей Русской православной церкви. Это решение было закреплено на Ставропольском соборе 1919 г., в котором приняли участие все высшие представители церковной иерархии, находившиеся в тот момент на территории, контролируемой Белым движением. Вместе с постепенным установлением советской власти практически на всей бывшей территории Российской империи (за исключением аннексированных в пользу Германии земель и Польши с Финляндией, на территории которых были основаны независимые Польская и Финляндская православные церкви), оппозиционные представители духовенства были вынуждены покинуть пределы России. Основными центрами российской эмиграции в первой половине 1920-х гг. стали Германия и Чехия, где оказался собран цвет интеллигенции, в том числе и наиболее прогрессивные религиозные мыслители – Антоний Храповицкий, Евлогий и др.

Таким образом, 1920-е гг. знаменовали собой новый раскол православной церкви, спровоцированный последствиями Октябрьской революции и установлением нового строя, который не был признан многими группами верующих. Уже в 1917 г. из ведения Русской православной церкви выделилась Грузинская православная церковь, провозгласившая свою полную независимость в церковных делах. В 1921 г. на Карловацком соборе русскими эмигрантами было объявлено о создании Русской православной церкви в изгнании, которая заявила о своем неподчинении Русской православной церкви и обвинила оставшихся в России церковных иерархов в отступничестве от истинной веры.

Оставшиеся в России священнослужители оказались вынуждены мириться с постановлениями новой власти либо вступать с ней в открытое противостояние, которое, как правило, заканчивалось не в пользу священников. Вслед за планомерным лишением монастырей их собственности и широко развернувшейся антирелигиозной агитацией (1921–1929), последовало правительственное постановление «О культах» (1929), которое приравняло деятельность Русской православной церкви к сектантству. После этого постановления у органов власти появился формальный повод для предъявления обвинений и арестов. В 1930-е гг. по стране прокатилась волна арестов с последующим отправлением в ГУЛАГ или расстрелом. Пик этих репрессий пришелся на 1937–1938 гг. Общее количество священнослужителей, подвергнутых репрессиям в эти годы, превышает 600 тыс. человек, большая часть из которых погибла в лагерях или была расстреляна.

Некоторые послабления православной церкви были сделаны в 1942 г. Это было вызвано необходимостью консолидации советского общества перед лицом внешнего врага, которым являлась фашистская Германия. Религиозная вера продолжала быть мощной внутренней силой, именно к ней обратились советские руководители, сделав некоторые уступки и административного характера: началось восстановление храмов, был основан «Журнал Московской патриархии», ставший официальным печатным органом Московского патриархата.

Частично раскол оказался преодолен при патриархе Алексии I, вступившем на патриарший престол в 1944 г. К русской православной церкви примкнули так называемые «обновленцы», провозгласившие в 1920-х гг. реформирование православного вероучения (переход на григорианский календарь, утверждение русского языка в качестве языка богослужений и т. д.). Патриархат потребовал от них публичного покаяния и возвращения всех иерархов к тем чиновным санам, которые у них были к моменту отпадения от истинной церкви. Оба этих условия были исполнены, после чего воссоединение завершилось. В 1946 г. к Русской православной церкви официально присоединились униаты, проживающие на территории Украины и до этого подчинявшиеся Римской католической церкви. На соборе 1971 г. было выработано соглашение об официальном примирении Русской православной церкви со старообрядцами.

Кначалу 1990-хгг. Русская православная церковь представляла собой религиозное образование, находящееся в стадии постепенного возрождения. В 1988 г. на государственном уровне было отпраздновано 1000-летие крещения Руси, начинали восстанавливаться храмы, общее число епархий было доведено до 76, а постоянно действующих монастырей насчитывалось 18. После того как в середине 1980-х гг. Русская зарубежная православная церковь получила возможность осуществлять миссионерскую деятельность на территории России, часть приходов, относящихся по преимуществу к Московской епархии, признала над собой главенство зарубежной церкви. Это привело к возникновению в 1989 г. Русской православной свободной церкви, деятельность которой протекает в России, но под юрисдикцией Русской зарубежной православной церкви.

Бурный подъем религиозного самосознания в России начался в 1991 г., но связан он первоначально оказался с возвращением религиозного сознания как такового, а не с возрождением православия. Наряду с увеличением числа прихожан в православных храмах произошел численный рост приверженцев католицизма и протестантизма, чем не замедлили воспользоваться миссионеры этих религий. Большое количество людей, не находя достойной своим ожиданиям религии среди традиционных конфессий, обратились к различным сектам и культам, число которых в России за несколько лет увеличилось в геометрической прогрессии. Общественное мнение с готовностью признало, что всякая религия является положительным феноменом и что никто не смеет препятствовать неотъемлемому праву гражданина исповедовать любую из них и стать членом любой религиозной организации. Таким образом, факт, что религиозность может быть не только положительной, но и отрицательной, что в мире существует громадное количество опасных сект и что многие из них могут быть деструктивными, отрицался, точнее, на нем не акцентировалось внимание.

В середине 1990-х гг. стремление к религии трансформировалось в тягу к православию, в чем сыграла свою роль активная позиция Русской православной церкви. Согласно Конституции 1993 г., провозглашавшей в России свободу совести, отсутствие единой государственной религии и устанавливающей равенство всех мировых религий на территории Российской Федерации, православию не удалось приобрести тот статус уникальности, который отличал его от остальных религиозных конфессий на протяжении сотен лет, вплоть до 1917 г. Тем не менее очень скоро Русской православной церкви удалось стать «первой среди равных» благодаря активной поддержке со стороны политической власти, стремящейся легитимировать свое правление через обращение к традиционным доминантам российского сознания, в том числе к православию. Параллельно на федеральном уровне был принят ряд постановлений и законов, предельно ограничивающих деятельность в России сект и религиозных организаций деструктивного толка, что послужило дополнительным стимулом для привлечения людей к традиционной религии.