– Малиновый звон, – тихо прошептал Киллер знакомой нам теплоходной красавице.
– Да, – так же тихо ответила она. – И что интересно, в этом колоколе нет ни грамма серебра. А звон именно малиновый.
– Странно, но именно этот цвет подходит звуку…
– Это не цвет дал название звуку… В Германии есть город Малин. Именно он славился лучшими в мире колоколами… – На интеллектуальную красавицу зашикали, и она покорно умолкла.
– Это невозможно! Невозможно так поступать с детьми! – со слезами в голосе возмущалась Алена, стоя на забетонированной земле. – В учебниках по истории это не было так страшно. А тут! Действительно, политика – грязное дело: надо прекратить слухи о чудесном спасении царевича Дмитрия? Пожалуйста. Но не потому, что это больно матери, а потому, что выявляются претенденты на престол. А прекратить очень просто – взять и канонизировать. Объявили святым, и точка. Ради «благого дела» зарезали еще одного ребенка, похожего на царевича. И потащили на носилках в Белокаменную – объявлять святым. А чтобы невинный ребенок не очень расстраивался на том свете, по пути тоже строили церкви «на крови». На его крови, капавшей из носилок и на века ставшей кровью царевича. Да что же это за звери!
– А сейчас, думаете, лучше? – подключилась к монологу бабушка Стасика. – Сколько детей гибнет в наше время из-за разных подонков! Вместе с матерями. – Бабуся разошлась не на шутку. – Для того чтобы сейчас жить, нужно мужества не меньше чем в Древней Руси.
Мы промолчали. Этому во многом способствовало вступление группы под своды Спасо-Преображенского собора.
Разинув рты, мы смотрели на иконостас, когда раздалось церковное песнопение. Пела, как выяснилось, группа «Ковчег» из Нижнего Новгорода. И этим пением было заполнено все. Не осталось ни печалей, ни радостей, ни мыслей вообще. Только звуки чистых, угодных Богу голосов, замиравших высоко-высоко – под сводами купола, библейская роспись которого вдруг стала не просто искусством, а Божьим откровением…
Из собора мы вышли последними. Я очень удивилась: мир остался таким же, как был. Ничего не изменилось. Кроме того, что мы отстали от своей группы. Первой сориентировалась Наташка:
– Нам нужно попасть в женский монастырь. Тот, который раньше был мужским. Вы нам не подскажете направление? – спросила она у какой-то старушки.
– Греховодница! – возмутилась старушка, с чувством плюнула, перекрестилась и пошла дальше.
– Ну только, можно сказать, очистилась от скверны душевной. Приобщилась благодати. Так легко стало – на тебе! Вот зараза, а? Что б ей пусто было! Прости ты, Господи, мою душу грешную…
– Будьте добры, не подскажете, как пройти к женскому монастырю? Мы от экскурсионной группы отстали, – жалобно, словно прося подаяние, спросила Алена еще у одной спешащей мимо старушки.
Я на всякий случай прикрыла глаза, ожидая знакомой реакции. Ан нет! Старушка оказалась доброй и словоохотливой. Интонация – заслушаешься. Я и заслушалась. В результате запомнила только то, что нам следует идти мимо детского дома вверх по улице.
Основную часть пути мы привычно бежали. Запыхавшаяся Наташка долго и возмущенно удивлялась поведению «заразы». Пока окончательно не устала. Вот тогда-то Лешик и сказанул:
– Ма! Посмотри на себя внимательней в зеркало. И ни в коем случае не произноси слово «монастырь» в присутствии истинно верующих. Слишком много в тебе… мирского. Сегодня особенно.
Подруга торопливо достала из сумочки зеркальце, но узреть всю себя целиком не могла. Процесс разглядывания по частям грозил затянуться. Пришлось ее резко одернуть.
– Охальники! – проворчала она. – Я же не виновата, что у меня цветущий вид. И головой не ударялась, как некоторые. Между прочим, даже Марию Магдалину Господь не дал в обиду. А тут родной сын даже не заступился…
На большее Наташку от усталости не хватило.
Наверстав потерянное время бегом, мы успешно догнали карягинцев, когда те уже покидали церковь женского монастыря. Так и не успев понять, зачем женский монастырь переделали в мужской, а мужской – в женский, еле отдышавшись, чинно вошли в церковь. Повязали платки и помянули всех родных и близких. Уже никуда не торопясь. После церкви бежать никуда не хотелось. На очереди был музей мифов и суеверий. Время в запасе есть – найдем.
И нашли. С помощью Костаки. Как и откуда он взялся, не понятно. Он что-то пытался объяснить, но не очень складно. Быстренько приобрели билеты и подошли к черту – какому-то господину, в прикиде а-ля сатана, торчавшему у кассы музея. Он от нас чертовски быстро отделался – оказалось, что наша группа только-только приступила к осмотру достопримечательностей. Мы вполне можем ее догнать. Тем не менее в первом помещении туристов не оказалось. Только из соседнего, закрытого помещения доносился мелодичный женский голос. В левом углу задумчиво стояла Баба-Яга рядом с персональной ступой. Габариты «бабушки» отвечали росту среднего человека. Наташке было не до нее. Она ругала «господина». Я было пыталась обратить ее внимание на преимущество средства передвижения Бабы-Яги. Все-таки – экономия бензина, автоматическая коробка скоростей, отсутствие руля и прочее. Натальина «Ставрида», она же «Таврия», явно проигрывала деревянной ступе по всем параметрам. Но Наталья неожиданно обиделась: «За Бабу-Ягу ответишь!», и отвернулась в сторону. Естественно, в сторону Яги…
Подруга даже не взвизгнула. Она заорала. Коротко и резко:
– Мама!!!
Боюсь, что на такой зов Натальина мама не откликнулась бы. Плавная речь экскурсовода за соседней дверью прервалась. Тишина за несколько секунд достигла апогея и была прервана прямо-таки мефистофельским хохотом подруги. Она недолго оставалась в одиночестве. Закинув назад голову, захохотал Лешик, Алена, обхватив живот руками, мелко тряслась от смеха. Я издавала какой-то немыслимый скулеж. За дверью громогласно вторили раскаты смеха экскурсионной группы. Не оборвался он и с нашим появлением. Хотя экспонаты к веселью не располагали. Что веселого в ведьме-панночке, лежащей в гробу и протягивающей к вам жуткие рученьки. Мало-помалу смех затих.
Самое ужасное впечатление производило изображение вурдалачки. От этого портрета в черно-белых тонах постоянно хотелось спрятаться. Но он, как магнитом, снова и снова притягивал к себе взгляды туристов. По сравнению с ним кикиморы и домовые казались милыми и безобидными. Багаж наших знаний существенно пополнился. Вот, например, если петух снесет яйцо, а это яйцо высидит жаба, которую следует содержать на особом пайке: зерно и что-то там еще, то в определенное время из яйца вылупится Василиск. Как он выглядит, не известно, но главная его ценность в том, что своим взглядом он может превратить кого угодно в камень. Незаменим при семейных или иных разборках. Кикиморы тоже не просто так появляются как какая-нибудь плесень. Отсюда мораль: девушкам постоянно надо быть настороже. Ибо в один прекрасный момент нечистая сила, обернувшись добрым молодцем, может залететь в хоромы через трубу. В городах, конечно, с этим напряженка. Можно попробовать через воздуховод, но он тоже изначально бывает забит либо перекрыт жильцами при самовольной перепланировке квартир. Ну не важно. Нечистая сила способ найдет. Так вот, если поддельный добрый молодец совратит бедную девушку – последствия проявляются в виде недоношенных, родившихся мертвыми младенцев, из которых и вырастает нечистая сила. Словом, жуткие истории, если бы они не излагались с чувством юмора…
До отплытия теплохода оставалось более часа. Несколько магазинов, торгующих обувью, не порадовали. Ни ассортиментом, ни ценами. Еще один порадовал и тем и другим, но расстроил отсутствием маленьких размеров. Зайдя в очередной – универсальный, окончательно потеряли надежду обуть Алену. С досады Наталья примерила три блузки и ни одной не купила. А я со злости купила совершенно ненужную мне пачку «Тайда».
Спасение пришло в лице молоденькой продавщицы отдела парфюмерии и косметики, где Алена принюхивалась к духам. Девушка, как выяснилось, уже полгода собиралась замуж. В ходе сборов сменила три пары туфелек, которые приобретала в порядке обмена в соседней секции обуви. Последняя пара при более тщательной примерке оказалась маловата и томилась где-то в подсобке в ожидании нового поступления товара. С замиранием сердца дочь попросила показать отвергнутую невестой обувку. Каково же было наше удивление, когда взору предстала точная копия босоножек, безвозвратно утраченных в поездке.
