Взгляд девушки задержался на кувшине. Интересно, он пуст? Если, конечно, слуга не наполнил его, ожидая позднего возвращения его светлости. Определенно, это стоит проверить.

Марианна небрежной походкой прошла к туалетному столику, словно убеждая стороннего наблюдателя, если бы таковой вдруг нашелся, что её намерения совершенно невинны, и захихикала от подобной мысли. Вдруг девушку осенило, что это и есть приключение. О, не такое великое приключение, как поиск древних сокровищ в Египте или даже путешествие в лодке по каналам в Венеции, но все же маленькое, да приключение.

Марианна взяла кувшин и взвесила его в руке. Внутри болталось приличное количество воды. Девушка усмехнулась. Подходящая находка.

Она вернулась к постели и приподняла кувшин над лицом Томаса. Это его разбудит. Она подвинула руку, и кувшин завис над его животом. Это однозначно его разбудит. Она ещё передвинула кувшин. Разумеется, если прохладная вода попадёт именно на вот эту часть его тела, — во всяком случае, как ей стало известно за годы жизни, — он не только проснется, но и будет довольно взбудоражен. Поразмыслив, она поняла, что на такое её фальшивой храбрости не хватит. Она в последний раз изменила положение кувшина, целясь ему в голову, и плеснула водой.

Возможно, ее предыдущие попытки частично его разбудили. Или, возможно, ему снилось кораблекрушение, и он боролся за глоток воздуха. А может, вода оказалась намного прохладнее, чем ожидала Марианна, только Томас с ревом пришел в себя. Он взмахнул руками и задел кувшин. Тот полетел к изножью кровати, облив мужчину практически с головы до ног. Томас с круглыми от удивления глазами соскочил с кровати.

— Что… что… — бормотал он.

Девушка уставилась на него.

Очевидно, будущий герцог вообще не видел нужды в ночном одеянии.

Марианна стала заикаться.

— Вы… вы…

— Я насквозь мокрый.

Он впился в нее взглядом.

— Вы голый, — у девушки перехватило дыхание.

Хотя Марианна знала, что не должна, — и она действительно старалась не делать этого, но прежде ей ещё не доводилось видеть голого мужчину, мокрого или сухого, — но ее взгляд медленно сполз вниз, чтобы хорошенько рассмотреть тот самый мужской орган. Он выглядел впечатляюще, но и весьма приятно.

— Отвернитесь, — велел маркиз сквозь стиснутые зубы.

Она встретилась с ним взглядом. Жар прилил к щекам девушки.

— О, конечно. Разумеется.

Но не сдвинулась с места. Он схватил Марианну за плечи и развернул, отворачивая от себя.

— Стойте так!

Командные нотки в голосе Томаса тот час же напомнили девушке причину, по которой она пришла к нему комнату посреди ночи.

— Не говорите со мной так, Томас. Я не собака, которой можно приказывать.

— Что вы здесь делаете?

Она чувствовала его движения у себя за спиной.

— Мне необходимо обсудить с вами очень важный вопрос.

— Сейчас? — он остановился, и девушка чуть ли не слышала, как он думает. Томас заговорил осторожным и гораздо более спокойным голосом. — Это не могло подождать до утра?

— Более чем очевидно, что нет, — она начинала раздражаться. — Если вы уже достаточно восстановили благопристойный вид, я хотела бы повернуться.

— Прекрасно, — бросил он.

Марианна повернулась к нему. Облаченный в халат, со скрещенными на груди руками, Томас стоял, прислонившись к одному из столбиков кровати.

— Почему вы в моей комнате? — он не стал ходить вокруг да около, а перешёл сразу к делу, значит, она последует его примеру.

— Почему вы послали записки самым занудным, самым чопорным, самым скучным мужчинам в Лондоне, поощряя их ухаживания за мной?

— Они уважаемые люди, а не зануды.

— Ха! Даже вы в это не верите.

— Верю. — У него хватило наглости казаться при этом возмущенным.

— Тогда назовите мне одного из них, кто не был бы самым нудным мужчиной на свете.

— Только одного? — уточнил Томас надменно. — Очень хорошо.

Прошло минута. Затем другая.

— Я жду.

— Я думаю.

Марианна скрестила руки, подражая его позе.

— Итак?

— Дайте мне минутку.

— Уже дала.

— Нужное имя вертится у меня на языке, но… — мужчина глубоко вздохнул. — Хорошо. Признаю. Они, возможно, не самые волнующие…

— Возможно? — Марианна сверкнула глазами. — Они занудные, чопорные и скучные. Но вы прекрасно понимаете, что это не самое худшее.

— Да, возможно, — пробормотал он.

— Вы, можно сказать, торговали мною перед ними. — Девушка шагнула к Томасу и ткнула ему в грудь пальцем. — С таким же успехом вы могли бы дать объявление в газетах. Или посадить меня в телегу и везти от одной двери к другой, пока меня кто–нибудь не купит. — Она еще раз ткнула его пальцем.

— Ай.

— Или выставить меня на рынке как живой товар.

Девушка ткнула его сильнее.

— Прекратите это. — Томас схватил ее за руку. — Больно же.

— Прекрасно! Я хочу, чтоб было больно. — Она развернулась на каблуках, отошла от него, но потом снова повернулась. — Вы хоть можете себе представить, как унизительно обнаружить, что твои поклонники, такие как есть, ищут твоего общества только потому, что их заставили это сделать?

— Марианна. — Он сделал шаг к ней. — Я не думал…

— Или как это унизительно понять, что не твое обаяние и красота привлекли их, а приданое и семейные связи?

Сердитые слезы заволокли глаза Марианны.

— Это было ужасной ошибкой с моей стороны.

— Или как больно узнать, что человек, которому ты доверял, который был тебе небезразличен, так мало заботится о твоих желаниях, что зайдет настолько далеко, желая сбыть тебя с рук?

— Я искренне сожалею. Я был не прав.

Девушка сузила глаза.

— Что?

— Я сказал, я сожалею.

— Нет, после этого.

Маркиз вздохнул

— Я был не прав.

— Скажите еще раз.

— Я был не прав.

— Насколько?

— Полностью и безоговорочно, — резко сказал Томас. — Годится?

— Пока да, — кивнула Марианна.

Они встретились взглядами, и какое–то время смотрели друг на друга в тишине.

— Хотя, должен признать… — уголки его губ подрагивали, словно он сдерживал улыбку, — давно не видел ничего забавнее.

— О чём вы?

— О том, как все эти чрезвычайно респектабельные джентльмены падали к вашим ногам, — маркиз хмыкнул. — Вы очень красиво расправлялись с ними.

— Не вижу в этом ничего забавного, — надменно проговорила девушка.

— Ну же, Марианна, признайте. Вы ведь видели комичность этой ситуации.

— Разумеется, не видела.

— Это доставляло такое же наслаждение, как и просмотр фарса в Ковент–Гардене. Или как комедия Шекспира. — Он подошел ближе и притянул ее в свои объятия, ловко развернув так, чтобы она прижалась спиной к его груди. Ее живот напряженно сжался от этого соприкосновения. — Неужели не видите?

— Что вы делаете? — Марианна изо всех сил старалась говорить спокойным тоном.

— Ш–ш–ш. Представление начинается. — Томас широко махнул свободной рукой, указав на дальнюю стену. — Здесь на сцену выступает наша героиня.

— Вы сошли с ума, Томас. Я еще в ту первую ночь знала об этом, — пробормотала девушка, стараясь подкрепить свое раздражение. Да куда там, она слишком явно ощущала его тело, прижимающееся к ней.

Мужчина проигнорировал ее слова.

— Она прекрасна, но слишком упряма — явно не на пользу себе, с безумным желанием независимости и невероятной тягой к приключениям.

— Это не безумное желание, — слабо запротестовала Марианна.

— И тут появляются нетерпеливые просители ее руки. — Маркиз махнул рукой в другую сторону невидимой сцены. — О, дорогая.

— В чем дело? — с невольным интересом спросила девушка.

— Они никуда не годятся, — Томас глубоко вздохнул.

— Почему нет?

— Да вы только посмотрите на них! — мужчина указал на невидимых поклонников. — Этот слишком толстый. Тот слишком маленький. У того на пальцах рук больше волос, чем на голове.

— Но ведь наша героиня не настолько мелочна, чтобы отклонить джентльмена просто из–за его внешности?