Вечер был прекрасен, как и всё, о чём она когда–либо читала в книге.

Бальный зал казался причудливым сплетением света и цвета. Марианна не удивилась бы, если б в такт оркестру вокруг начали порхать эльфы. Высокие вазы с цветами стояли во всех уголках и нишах. Шелковые гирлянды украшали дверные проемы, окна и балконы. Широкие ленты трепетали на колоннах и канделябрах. Все поражало весенним разноцветьем: розовым и зеленым, золотым и бледно–голубым.

Но убранство зала не шло ни в какое сравнение с гостями. Прекрасные леди в драгоценностях, мехах и шелках флиртовали с джентльменами, одетыми в костюмы насыщенных оттенков с причудливо завязанными шейными платками. Комната казалась калейдоскопом цветов и движений, вздохов и звуков. Смех соперничал с музыкой в попытках быть услышанным.

Марианне хотелось написать заметки об этом прямо здесь и сейчас. Они могли пригодиться для ее «Приключений провинциальной мисс».

— Миледи, я надеялся, что вы окажете мне честь и потанцуете со мной, — перед Марианной стоял молодой человек, ростом не выше ее самой и несколько круглее.

Достаточно приятный, заметила девушка, и предположительно один из тех, кому Томас собирался ее представить.

Марианна одарила его полной сожаления улыбкой.

— Боюсь, на этот раз вынуждена вам отказать. Я не пропустила ни одного танца и мне просто необходимо отдышаться.

— Тогда, может, принести вам что–нибудь освежающее? — произнес с горячностью молодой человек, и, судя по раскрасневшемуся лицу, он просто жаждал оказать ей услугу.

— Буду весьма вам признательна.

Он поклонился и исчез в толпе гостей. Марианна отогнала легкое чувство вины и направилась к открытым дверям, которые вели на террасу. Ей не хотелось огорчать несчастного человека, но ей было очень жарко. Ей ничего так не хотелось, как сделать глоток свежего воздуха и перевести дыхание.

Терраса была украшена лентами и цветами, ее освещали канделябры тонкой работы. То тут, то там стояли компании из двух–трех человек — флиртовали, смеялись.

Марианна остановилась в тени, не имея ни малейшего желания принять участие даже в самой простой беседе. Ей нужно было несколько минут, чтобы поразмышлять над вечерними событиями.

Она пошла в дальний конец террасы, куда свету свечей не было доступа, где лишь звёзды сияли с небес.

Девушка положила руки на каменную балюстраду и направила взгляд в сады Эффингтонов. Садовые дорожки освещались фонариками, которые, словно явления чистого волшебства, танцевали в лёгком бризе. Марианна прикрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь прохладой и свежестью.

Воистину волшебный вечер, пока что. Как и ожидалось, Джослин стала бесспорной королевой бала. Что касается мужского внимания, Марианна с Бекки не сильно отстали от успеха сестры. Когда тебя осаждают всевозможные джентльмены — это так опьяняет. Девушка не солгала, сказав, что ей нужен отдых от всех этих восхвалений.

— Смею заметить, подобное мероприятие может слегка ошеломить, — прозвучал из глубокой тени слева от нее знакомый смех.

— Но, разумеется, вы привычны к шумному веселью такого рода, — беспечно ответила девушка, не придавая значения удовольствию, которое охватило её от его присутствия.

Томас появился в зоне ее видимости, призрачная фигура среди серых теней.

— Должен отметить, что я редко остаюсь на балу до его завершения.

— Тогда, вероятно, для вас это настоящее испытание, — рассмеялась Марианна.

— Так и есть. Я взял за правило никогда не задерживаться на подобных приёмах более, чем на час или два. Поэтому вечером в такое время я обычно направляюсь в клуб или, время от времени, в игорный дом.

— Вы игрок? — она старалась сохранить ровный тон, но ее охватил леденящий страх.

— Прошу прощения, Марианна, я не должен был упоминать об этом, — произнес он еле слышно.

— Это неважно, — небрежно бросила она. По правде говоря, это было не так. Но всё же не стоило Томаса грести под одну гребенку с её отцом лишь потому, что последний проиграл и семейное состояние, и честь, и оставил дочерей в полной нищете. Но девушка не могла побороть свой страх.

— Нет, важно, и я должен был это понять, — маркиз глубоко вздохнул. — Я хочу, чтобы вы знали, я отношусь к азартной игре, как к возможности приятно скоротать несколько часов. Я никогда не проигрывал больше, чем был в состоянии, и неважно, выигрываю я или проигрываю, я всегда знаю, когда следует уйти.

— Не нужно ничего мне объяснять. Это не мое дело. Более того, мы здесь всего лишь гостьи. Когда закончится сезон, наши пути разойдутся.

Легкая печаль коснулась ее при мысли о расставании с Эффингтон–хаусом и его обитателями.

Томас поколебался, подбирая правильные слова.

— Мне будет вас не хватать. — Он прочистил горло. — Всех вас, и это правда.

— Вздор, — сказала Марианна, проигнорировав чувство разочарования, виной которого было его последнее замечание. — Вы только и думаете, как отправить нас восвояси. Вы бы завтра же выдали нас замуж, подвернись такая возможность.

— О, не завтра, — его слова были серьезны, но она услышала усмешку в его голосе. — Послезавтра, возможно.

— Что ж, вам это не удастся, если вы будете и дальше предлагать нам джентльменов подобных тем, что навязывали нам весь этот вечер.

— А что с ними не так? — спросил маркиз, насторожившись.

— Да, ладно, Томас, вы сами прекрасно знаете, что с ними не так, — девушка издала разочарованный вздох. — Они были очень любезны, в высшей степени респектабельны, их манеры прекрасны. Однако, все до одного, были скучны и утомительны, и далеко не столь интересны, как тот же Пеннингтон или Беркли.

— Я заметил, вы и секунды не сомневались, принимая приглашение на танец от Пеннингтона и Беркли, — голос его был угрюмым.

— Совершенно. Они оба очень обаятельны, и я получаю огромное удовольствие от их компании. Чего нельзя сказать о тех, кого вы мне столь воодушевленно представляли. Они все без исключения ханжи и неудачники. — Марианна ткнула его в грудь. — Как и вы.

Хелмсли перехватил ее руку.

— И снова я скажу вам, я не ханжа. — Он поднял ее затянутую в перчатку руку к губам и поцеловал. Девушку охватила дрожь. — Моя репутация, между прочим, едва ли лучше, чем у Пеннингтона с Беркли. Я считаюсь таким же повесой, как и мои друзья, хотя обладаю качествами, которые это искупают. — Его глаза блеснули в сумеречном свете, и девушку охватил страх, а может, предчувствие.

Томас сделал шаг назад, в сгустившуюся тень и увлек ее в свои объятия.

— Я не уклоняюсь от своих обязательств. Я человек слова. Матери дочерей на выданье считают, что я готов перевоспитаться.

— Томас, я…

— Весьма сложно поддерживать репутацию респектабельного повесы. — Он погладил ее подбородок, и Марианна забыла, как дышать. Боже, что он делает? — Я всегда находил золотую середину между скандалом и тем, что общество может простить. Это вопрос контроля.

Томас наклонил голову и провёл губами по ее рту.

— Контроль, моя дорогая.

— Томас, я…

— Чтобы заработать свою репутацию, я долго и тяжело трудился, но я весьма доволен результатом.

Голова маркиза склонилась еще ниже и губы принялись ласкать ее горло. От его прикосновения по телу девушки распространялся жар, сосредоточие которого она чувствовала в своем животе. Марианна прикрыла глаза, отдавшись во власть его голоса и прикосновений.