Она не могла себе простить, что не почувствовала тогда тревоги в душе, что не подхватилась вместе с Семеном, и вообще, что не поехала с мужем домой.

А Виктор так и не простил другу своего спасения. И даже на новоселье к молодоженам не поехал, не посмотрел, как его денежным подарком распорядились, какой дом купили, как устроились... И на долгие-долгие месяцы замкнулся в своем внутреннем мире, лишь спустя, наверное, полгода начал возвращаться к привычной жизни, к самому себе...

Боль потихоньку начала сдаваться, уступать свои позиции простым человеческим желаниями, которые приходят на освободившееся после нее место...

Где-то через год Виктор зарегистрировался на сайте знакомств. Под своим именем, со своей фотографией, с честным указанием возраста и цели посещения сайта.

В графе «мои желания» заглавными буквами было выведено: «ХОЧУ ВЛЮБИТЬСЯ!» Никакие другие графы заполнены не были. А зачем? И так все понятно!

Жанна жила вдвоем с мамой. Папа их оставил несколько лет назад. История эта, хоть и далекая, продолжала оставаться болезненной. Особенно для мамы. Причем настолько болезненной, что в буквальном смысле привела ее к тяжелейшему недугу.

Жанна в свои двадцать два года билась за жизнь со всей страстью, на которую была способна. Об институте мечтать не приходилось. Сразу после школы – работа. Где только она не работала! Сначала в магазине кассиром, потом администратором в салоне красоты, потом на телефоне в справочной службе. Потом где-то еще, и еще, и еще...

Учиться хотелось. Она мечтала о работе переводчика, или офис-менеджера, или помощника руководителя... В школе легко давался язык, и Жанна думала, что запросто окончила бы иняз или что-то в этом роде... А там – командировки за границу, переговоры на высоком уровне, узкая юбка, высокий каблук, вовремя переданная руководителю информация, его благодарный взгляд... А потом карьерный рост, отдельный кабинет, прием посетителей строго по записи и ощущение собственной значимости на все сто процентов.

Нет, Жанна не была глупой мечтательницей... Отнюдь. Она прекрасно отдавала себе отчет в том, что надо учиться... И если даже пока не дано получить высшее образование, то необходимость обрести хоть какую-то профессию была для нее очевидной. Ту профессию, которая дает и деньги, и интерес, и пользу... Ну, к примеру, профессию парикмахера, или конструктора одежды, или садовода... А потом в рамках выбранной профессии развиваться, расти, двигаться вперед...

Наверное, так бы все и сложилось, если бы не мама. Эх, мама, мама!

Маму Жанны звали редким и нежным именем – Инесса. Жанне так нравилось это «Инесса», что в детстве она даже обижалась на родителей за то, что ее не назвали так же. Ну и что, что маму так зовут? Было бы две Инессы в семье. Ничего страшного. А то – Жанна... Какое тяжеловесное и неженственное имя. Жанна порой ненавидела его, особенно когда была маленькая. И все производные от него, типа Жаннет, Жанулечка или Жанюша ненавидела точно так же. Иногда мама звала ее Снежком, и это хоть как-то примеряло девочку с ее неказистым, как она считала, именем.

Зато Жанна была красивая! Очень! Настолько, что дня не проходило, чтобы кто-то не сказал ей о ее необыкновенной внешности. И вроде бы ничего особенного... Подумаешь, стройная фигура, длинные темные волосы, легкость движений, глубокий взгляд... Да почти каждая вторая девушка подходит под такое описание. Ну если не вторая, то третья...

Но вот цвет глаз! Даже не голубой, а какой-то сине-васильковый. Длинные ресницы. Цвет кожи необычайно красивый – персиково-розовый... Ровные-ровные зубы и ямочки на щеках даже при самой скромной улыбке.

Она была поистине красавицей. Правда, до сих пор с этой ее красотой были сплошные проблемы. Начались они еще в школе. Пацаны дрались за нее в кровь. Девчонки завидовали и игнорировали. Или, наоборот, не игнорировали, а навязывались в подруги со своими абсолютно неискренними проявлениями дружбы. Они понимали дружбу с Жанной однозначно – погреться в лучах ее красоты, походить с ней и с ее ухажерами в парк или в кино... Кончалась такая «дружба» всегда одинаково – ссорой, отчуждением, очередной раной в Жаннином сердце. К юношескому возрасту подруг у нее не стало вовсе...

Мужчины хватали Жанну за руки, очаровывались, говорили комплименты и тащили в койку. Ее внутренний мир, мысли, настроение, желание, похоже, никого не волновали. Поначалу она любое внимание принимала за чистую монету, верила в искренность, в бескорыстную влюбленность, но... очень быстро все поняла. Лет в восемнадцать случилась у нее первая любовь, однако счастья не получилось. В это время как раз разыгралась величайшая драма в жизни их семьи, и Жанна, не выдержав эмоционального напряжения, разрушила отношения со своим молодым человеком, посчитав, что одновременно не справится с двумя столь насыщенными ситуациями... И там разрушила, и здесь не сохранила.

А случилось в их семье нечто поистине ужасное. Папа – красавец и весельчак, кормилец и опора семьи, душа любой компании – ушел. Прожил со своей супругой Инессой девятнадцать лет и... ушел.

Нет, не внезапно, не вдруг. Были разговоры, слезы, сомнения. Были заламывание рук, валерьянка, нервные срывы... Были истерики, крики, просьбы, проклятья... Были совместные посиделки на кухне до утра и долгое переливание из пустого в порожнее. В конце концов он ушел.

Инесса почернела от горя. За те несколько месяцев, что длилась эта катавасия, она похудела на восемь килограмм, скукожилась, высохла. Практически умерла. Как будто папа своим уходом вытянул из нее все жизненные силы, все соки... Как будто осталась от Инессы только оболочка – без души, без сил, без энергии.

Она, конечно, ходила на работу, вечерами разговаривала то с подругами, то с дочерью, но все чаще Жанна замечала застывший взгляд, опущенные руки, ссутулившиеся плечи...

Жанна видела, что мама очень любила папу. Всю жизнь любила. Он – легкий, красивый, элегантный – всегда был прост в общении, бесконфликтен, добр. С ним практически невозможно было поссориться. Даже если он возвращался домой припозднившись и навеселе, то любой порыв Инессы выяснить отношения или обидеться моментально пропадал, стоило ему только нежно улыбнуться, извиниться, обнять ее... А уж если в его руках оказывался букетик, пусть даже самый незавидный, пусть из трех гвоздичек или пяти ромашек, то мама таяла прямо в коридоре. Инцидент был исчерпан, все шли спать, и папа честно старался сгладить все переживания любимой супруги, невзирая на свое не совсем адекватное самочувствие. И даже если в силу приличного подпития это не всегда удавалось, Инесса не обижалась, хотя и делала вид, что недовольна. Но он знал: не обижается, нет. Гроза миновала.

Конечно, папа был из гуляк. Конечно, при его внешности, обаянии, веселости нрава и легкости характера невозможно было не отвечать на знаки женского внимания. А внимания было много. И он не считал возможным кому-то отказывать... Поэтому жизнь его была насыщенна, интересна и легка. При этом папа никогда не забывал про семью, ночевал исключительно дома и Инессочку свою старался не обижать. У него получалось. Она, даже если и предполагала какие-то интриги на стороне, никогда не стремилась к разборкам или к скандалам. Мужа своего мама любила искренне и сильно. Поэтому любая информация, позволяющая усомниться в его порядочности, ею отвергалась. Зачем ей знать то, чего она знать не хочет? У нее есть муж? Есть. Она его любит? Безусловно! Все ли ее устраивает в семейной жизни? Абсолютно! Ну... и зачем ей копаться в каких-то сомнениях? Зачем выискивать тайный смысл в недомолвках или в досадных оговорках? К чему ей контролировать его мобильник? Кто-то звонит во внеурочное время? Наверное, по работе. Или друзья. У нее самый замечательный муж на свете! Чуткий, внимательный, щедрый, ласковый! Самый-самый хороший!

И вдруг этот хороший, чуткий и замечательный заявил:

– Инесса! Давай поговорим!