Словно в подтверждение моих мыслей лихой джентльмен удачи, охнув, осел на пол, а потом его тело бросили прямо под мой стол. Я помог Гарретту, связыв оглушенного, вывыести вывести из сегодняшней игры, а затем мы продолжили путь уже через совсем опустевшее казино. Гаррет ненадолго заскочил в караулку (поскольку знал, что там находится определенная часть выручки после удачных игр). Не став возиться с замком, он махнул через низкую перегородку и вернулся тем же путем назад, явно довольный содержимым вынутого из потайного ящика кошелька.

Пересекая эту часть комнаты, он остановился у притулившейся в углу и казавшейся сломанной рулетки. Я хотел спросить, где же вход в Гильдию, но на мой шепот он отрицательно замотал головой, прислушиваясь к чему-то. Странно, здесь не было ничего кроме голой стены и старого стола. Но вот его рука рассеянно коснулась механизма рулетки, а потом энергично крутанула колесо. Оно завращалось с оглушительным треском, красные и черные цифры слились в один пестрый вихрь. „Неудивительно, что эту рулетку списали“ – мелькнула мысль у меня в голове и тут прямо перед глазами кусок стены отъехал в сторону. От страха и неожиданности я чуть было не свалился в открывшийся узкий, ведущий вниз ход. Гарретт втолкнул меня туда (это вряд ли помогло сохранить равновесие) и потайная дверь закрылась у нас за спиной.

Теперь волей судьбы я оказался в погребах и протекающих под зданием канализационных каналах. Мой спутник передвигался весьма осторожно, уже одно это служило предупреждением. Я остался без всяких предупреждений ждать в проходе, пока Гарретт проверял помещение в конце, исчезнув из поля зрения. Тяжелые шаги возвестили о приближении нового охранника. Я съежился в углу, считая секунды. Шаги все приближались, их звук уже совсем отчетливо раздавался в проходе, и внезапно затихли. Спустя несколько мгновений вор знаком поманил меня вниз. Я очутился в огромном погребе, состоявшем из малых и больших отделений. Голые стены из красного кирпича  смыкались с полом из светлых каменных плит. Тут было бесчисленное множество проходов, дверей и встроенных в стены тяжелых металлических люков, снабженных мощными запирающими механизмами. Абсолютно не ориентруясь во всей это путанице, я шел за Гарреттом, который быстро и практически беззвучно двигался по подвалу.

Освещение было довольно ярким и спрятаться не представлялось возможным – как это сделать в абсолютно пустой комнате? Вор, несомненно, точно знал, куда надо идти, но его осторожность от этого не уменьшилась. Я держался рядом, отказавшись от разговоров и стараясь ступать так же тихо, как он (что, само собой, не удавалось). Возле некоторых проходов он замирал, прислушиваясь, прежде чем быстрым шагом направиться туда.

Перед одним узким дверным проемом он вдруг резко остановился и одна его рука поятнулась за дубинкой, в то время как другой он отпихнул меня к стене. Я лихорадочно искал укрытие, но здесь невозможно было укрыться ни мне, ни ему. Теперь уже были слышны поспешно приближашиеся шаги. Гарретт вжался в стену возле прохода – с поднятой дубинкой, готовый в любой момент ударить. Видя его сосредоточенное лицо, я представлял, какими могут быть последствия, если удар окажется неточным и охранник побежит за подмогой. Здесь нам ни как не уйти от стаи разъяренных гильдийцев.

Кто-то подошел совсем близко, но шаги звучали странно – они были слишком легкими для вооруженного человека. Затаив дыхание, я замер у стены. Мальчишка примерно моего возраста вышел из прохода, не заметив нас. Мелькнула дубинка и парень кулем свалился на пол. Гарретт поспешно отнес бессознательное тело в маленькое помещение рядом, спрятав его за несколькими пустыми ящиками, затем, оценивающе оглядев меня, буркнул: „Должно быть впору“. С этими словами он стащил с юного гильдийца его темную жилетку и серый капюшон и протянул вещи мне (попутно сорвав с пальца мальчишки кольцо). Теряясь в догадках, к чему это все, и не задавая никаких вопросов, я напялил на себя воровскую одежку. Жилет подошел превосходно, темно-серый капюшон пришлось низко надвинуть на лоб, а плащ надеть сверху. Гарретт протянул мне снятое кольцо – на нем был тот же символ, что и на перстне трупа из Катакомб. Побрякушка с трудом налезла на палец, потому что оказалась мне мала.

Вооружение парнишки состояло из обычного кинжала и дубинки, очень похожей на гарреттову. По настоянию вора я прицепил ее к поясу. Оглядев меня, он ухмыльнулся. Подойдя к проходу и проверив, нет ли кого поблизости, Гарретт тихо сказал:

– Тебе нужно кое-что узнать про гильдийцев. Подобно братьям твоего Ордена они берут себе учеников. Этот малый – как раз один из них. Если проявишь достаточно сноровки, то сойдешь за своего. Кольцо на пальце также будет свидетельствовать об этом. Если возникнут какие-нибудь непонятки, покажи его и скажи, что ты новичок. У гильдийцев нет какой-то определенной формы одежды, но большинство носят такие же шмотки как этот паренек. Поэтому достовернее ты бы выглядел именно в его платье, но вообще-то плащ снимать не обязательно. 

У меня возникло неприятное подозрение, что Гарретт устроил весь этот маскарад в качестве нового отвлекающего приема. Я сегодня и так уже достаточно искушал судьбу, придуряясь перед мокрушниками, и потом там, наверху в Городе, был хотя бы какой-никакой путь для бегства. А здесь вообще не на что рассчитывать, если меня раскроют. Тот мужик, мимо которого пришлось проскочить у парадной двери, наверняка узнает мое лицо, не говоря уже о Крысомордом и компании.

Молча прислушивающийся к чему-то Гарретт тихонько толкнул меня за ящики. Охранник пересек помещение, скрывшись в лабиринте ходов и кладовых. Спутник мой пождал, пока шаги затихнут, и сказал:

– Гильдией управляют два главаря. Один из них Ройбен, второго звать Донэл, и  оба – весьма малоприятные ребята. Дом Донэла, через который мы проникли сюда, находится на юге, совсем близко к поместью Властителя Фэнси. Ройбен живет в северной части, чтобы попасть к нему, нужно миновать все эти погреба, а потом еще довольно долго пробираться по каналам. Гильдия делится на две части и жилища ее членов располагаются в подвалах возле домов их господ.

Гарретт поднялся на ноги.

– А разве мы его не свяжем? – спросил я.

– Когда паренек очнется и обнаружит, что полураздет и кольцо его пропало, то сначала обдумает, стоит ли сразу звать на помощь. Ведь в этом случае над ним весь день будут потешаться. К тому же, когда он придет в сознание (а произойдет это весьма скоро), мы удалимся на достаточное расстояние.

Осторожно миновав дверь, мы продолжили путь. Немножко попетляв по погребам, Гарретт открыл большой люк. Мы вышли к длинному, источавшему малоприятные ароматы каналу.

– Поосторожнее, – предупредил вор. – Тут, знаешь ли, пауки водятся.

Само собой он имел в виду не ту обычную мелочь, что обычно снует под ногами в подобных местечках. Я слыхал, что Обманщик создал тварей величиной со взрослую собаку.  В общем-то они не представляли большой опасности, потому что были очень редки, прятались в пещерах или темных норах в диких местах и пожирали всякую мелкую живность. Однако в последние годы гигантские паучищи сильно расплодились в городской канализации и (как нам не без злорадства поведал Беппо) время от времени лакомились домашним питомцем какого-нибудь чванливого аристократа. Хотя все имеет свои преимущества – по крайней мере горожане заметили, что количество крыс значительно снизилось. Еще Беппо болтал, будто особые виды пауков обладают слабой Магией и могут убивать, стреляя в своего обидчика сгустками чистой энергии. Вот в это я никак не мог поверить – фантазия у старика иногда зашкаливала. Но лучше уж сейчас повстречаться с целой стаей крыс чем с одним-единственным паучищем.

Напряженно всматриваясь в темноту у бортика канала, вдоль которого мы сейчас двигались, я прислушивался к каждому звуку. Темной вонючей протоке не было конца. Я благодарно перевел дух, когда Гарретт наконец остановился перед массивным люком. Чуть-чуть приоткрыв заслонку, вор навалился на нее всем телом, прислушиваясь к звукам на другой стороне.