Равель занималась приготовлением чего-то мясного, а рядом… Рядом на столе сидел и болтал ногами мой знакомый воришка! Я поставил корзину с дарами Юга на пол у двери и ласково поинтересовался:
— Что ОН здесь делает?
По моему тону оба поняли: сгодится только правдивый ответ. Девушка бесхитростно улыбнулась:
— Юноша назвался вашим другом, Ив, к тому же…
Я подошёл к парнишке. Тот, справедливо полагая нападение лучшей защитой, набычился:
— Вы же сами сказали, что я могу…
— Мои слова касались прослушивания музыки, а не шастанья по дому!
— Я не шастал… — Он было огрызнулся, но оставил попытки спорить, уставившись на мою руку с вытянутым пальцем, кончик которого остановился точно между испуганных глаз, на дюйм не дойдя до переносицы.
— Если из этого дома пропадёт хоть одна — самая завалящая — паркетина, я… Слышишь? Я найду тебя где угодно, и сам — медленно и печально — отпилю твои пальцы. Один за другим. Понял?
Парень ошарашенно молчал, зато Равель не выдержала:
— Ну зачем вы так? Юноша не сделал ничего дурного…
— Этого вы знать не можете! — отрезал я, выходя из кухни, но девушка не угомонилась: догнав меня через десяток шагов, Равель вцепилась в мой рукав:
— Почему вы так грубо с ним разговаривали, Ив? Он ведь предложил помочь по хозяйству… даже принёс замечательный окорок…
— Окорок?! А полгорода за ним не бежало с криком: «Держи вора!»?
— Как это? — опешила она.
— Милая Равель, этот юноша — обыкновенный воришка, и, если его поймают с поличным, ему грозит потеря руки, а то и двух разом! А ваше тёплое отношение только поощрит его на новые кражи… Ведь не на свои же деньги он мясо покупал?!
Девушка молчит, видимо потрясённая услышанным, но, когда я уже собираюсь извиниться за жёсткость, светло-голубые глаза наполняются чем-то подозрительно похожим на восхищение:
— Как же я сразу не поняла… Вас волнует его судьба, и поэтому вы так строги… для его же блага… Простите, что я усомнилась в вашем благородстве, Ив!
— Милая Равель… — Подбираю слова, чтобы объяснить: не в благородстве дело, просто я устал и вспылил, увидев воришку в доме без моего согласия, хотя сам же и разрешил… В общем, хочу признаться, что думал вовсе не о парне, да и вообще особенно не думал, но в этот момент вижу в дверях кухни Курта, который, несомненно, отчётливо слышал все до единой реплики и теперь смотрит на меня странно поблёскивающим взглядом человека, увидевшего чудо сразу после того, как ему доказали: чудес не бывает.
— Да ну вас всех… в самом деле! — Скрывая смущение, спешу подняться наверх, чтобы под аккомпанемент лютни за стеной хоть несколько минут посидеть и подумать о том, как причудливо и опасно воплощаются в жизнь мои обещания. Опасно для меня же самого.
* * *
Установив себе срок — пока тень от ветки, похожей на рыболовный крючок, не доберётся до выщербленной ножки кресла, — я вытянулся на постели. Подводить промежуточный итог потерям и обретениям.
Сколько времени нахожусь в столице? Три дня, не больше. А сколько всего уже имело наглость произойти? Во-первых, подвернулось под руку очень удобное для проживания, хотя и не слишком богатое, место… Впрочем, деньги — дело наживное. Что-нибудь придумаем… Во-вторых, заведено дважды нужное и полезное знакомство. Почему — дважды? Потому что поможет достичь поставленных целей и мне, и эльфу. Мэй добьётся внимания высокопоставленных придворных особ, а я… Я получу доступ к тому, что никогда не бывает лишним, хотя зачастую приносит одни неприятности. К знаниям. Королевская библиотека, разумеется, уступает моей домашней, но, скорее всего, хранит несколько книг, интересующих вашего покорного слугу. Осталось только обаять Хранителя… В-третьих, я взвалил на себя обузу в лице юного вора. Совершил непростительную ошибку? Создал ступеньку для будущего успеха? Пока не знаю. Может быть, не узнаю никогда… Курт. Не плохой и не хороший. Обыкновенный. Но, боюсь, моя беспечность нарушила равновесие его души. Если парень утвердится в мысли, что я имею намерение позаботиться о его судьбе… Ох, вот тогда придётся туго! А если… Акамар не откажет, но имею ли я право просить его? Попробую. Получится — хорошо. Не получится… Головная боль продлится несколько дольше, чем хотелось бы. И ещё одно. Равель.
Чем больше я на неё смотрю, тем больше мне становится жаль девушку. Но как можно помочь? Чем? Она умна, достаточно сильна, чтобы жить, даже привлекательна… Но бедна и, в силу отсутствия средств, отвержена людьми своего круга. Знакомая ситуация. Не имеющая пока решения… А может, и вообще нерешаемая. Посему займёмся насущными делами!
А всё-таки зачем Мэю нужно попасть во дворец?
Для посещения Королевской библиотеки я оделся именно так, как и подобает настоящему лэрру: нацепил и сахью, и маади, которую Равель искусно заштопала и отчистила от грязи — совершенно без просьб и намёков с моей стороны, за что девушке от меня будет вечный почёт и уважение… В общем, вырядившись, как провинциальное пугало, и подхватив корзинку с любезно подобранными Мерави вкусностями, я, изучив на всякий случай маршрут движения, направился в гости к отцу Шэрола.
Библиотека располагалась в северной части города, в непосредственной близости от дворца (полагаю, для того чтобы успеть спрятать за высокими укреплениями наиболее ценные фолианты), но на Дворцовую площадь не выходила, пряча свои глухие стены в переулке между Первым и Вторым Лучами. Стражник на входе был предупреждён: окинув меня скучающим взглядом, он разрешил пройти внутрь, в холл, где пришлось дожидаться провожатого. Молодой человек с бледным от недостаточного пребывания на свежем воздухе лицом вежливо поклонился и предложил проследовать в святая святых. В книжные залы…
Тут и выяснилось, что я совсем забыл, на что похожа библиотека.
Шкафы, уходящие ввысь к потолку и теряющиеся во мраке, ибо где напастись свечей, чтобы представить книжное собрание во всём блеске? Характерный, ни с чем не сравнимый аромат пыли, несмотря на все старания уборщиков оседающей на книжных переплётах как на бутылках выдержанного вина в погребе… Лоснящаяся кожа корешков, расставленных не по цвету или иному внешнему признаку, о нет! Каждый библиотекарь использует свою, никому не раскрываемую систему ориентирования в лабиринте книжищ, книг, книжонок и книжулек…
Затаённое дыхание прошедших лет доносится с каждой полки. Свидетели. Участники. Дети и родители целых эпох. Книги. Каждая из них хранит Знание. Да, не всегда нужное. Не всегда истинно верное. Очень часто — вредное. Но ведь текст тем и хорош, что каждый читатель видит в нём что-то своё… Пусть поймёт превратно или вообще не поймёт, но… В это можно не верить. Над этим можно смеяться. Это можно презирать. Смейтесь! Но я знаю совершенно точно: ни одно прочитанное слово никогда не исчезает из памяти. Рано или поздно оно прорастёт откровением или лёгкой улыбкой: вы даже не вспомните, где прочли всплывшую в океане памяти фразу, но она окажется именно той, которая так необходима в этот момент… Необходима не для того, чтобы понять основы мироздания, а чтобы добавить восприятию мира чуть-чуть остроты…
Я люблю книги. И они меня… любят. Не в силах удержаться, провожу пальцами по пыльным корешкам. Мягкие. Жёсткие. Ломкие. Колючие. Потрескавшиеся. Тёплые… Беру одну из книг в руки. Тоненькая, судя по переплёту — пользующаяся спросом: кожа на сгибах совсем залохматилась. Кто ты у нас, милая? О, сборник мудрых высказываний одного из легендарных героев Восточного Шема! К счастью, не на языке оригинала: вязь размашистых рисунков, которой изъясняются на шёлковых свитках народы по ту сторону гномьей вотчины, мне прочитать не под силу. Хотя она также восходит к Старшему Языку и очень легко переводится в удобоваримое написание, если применить определённые чары… Занятная книга. Надо будет почитать…
— Вижу, вы уже освоились в моём логове, благородный лэрр! — Приветствие застаёт меня врасплох, и я поспешно ставлю книгу на полку. Туда, откуда она мне подмигнула.
