Она снова забаранила по клавишам и ознакомила Морриса с плодами этой деятельности:

Моррис нырнул вслед за Роззи в душную полутьму. И там он узнал...

— Нет, это отвратительно, — возмущался Де Жиль двумя часами позже, расхаживая по номеру Кая, которого он за минуту до этого намеревался разбудить, чтобы разделить с ним свои чувства.

Если бы тот спал. Но господин Второй Аудитор был застигнут им за бдением перед дисплеем, по которому бесконечными вереницами ползли сведения, освещающие случаи контрабанды харурских циветт, законодательные положения о спецпоселениях, уголовную статистику Химеры и т. д. Теперь он выслушивал своего напарника, созерцая мутный, сумеречный рассвет за окном и горестно вопрошая Бога о том, почему каждая из обитаемых планет Федерации имеет свой, непременно отличающийся от других период обращения вокруг оси? Сегодня Кай охотно верил, что проклятое непостоянство светового дня, сопутствующее его перемещениям по казенной надобности из одного Мира в другой, способно довести человека до полной профнепригодности. На столе тихо надрывался глушитель систем подслушивания.

— Представляете себе, наличие X— или Y-хромосом еще не определяет появление младенца мужского или женского пола, — сообщил Де Жиль Каю новый для себя медицинский факт. — Первоначально — первый месяц внутриутробного развития ребенок еще «бесполый» — точнее, несет в себе зачатки обеих половых систем. Только со второго месяца начинает вырабатываться особый такой гормон, прекращающий возникновение зачатков женской половой системы.

Если нейтрализовать этот гормон, то развитие вместо мужского пойдет по женскому типу. Вот они так и поступают: подавляют его действие путем иммунизации на ранних стадиях зародышевого развития. Оно же здесь протекает в «пробирке»...

Причем, что особенно мерзко, — при этих словах Моррис даже побледнел, — носительницам мужского хромосомного набора ничего никогда не сообщалось и не сообщается об их биологической природе. За сохранение тайны отвечает специальный отдел в здешней службе безопасности... Чтобы избежать психических аберраций... Говорят, что нарушение этого правила приводило к случаям убийств, самоубийств и даже — вот ужас-то — неожиданной измены делу Преславной Революции. Даже среди очень высокопоставленных особ! Как вам это понравится?

— Да, — рассеянно отозвался Кай, — это, пожалуй, похуже, чем остывший растворимый кофе в шестом часу утра...

Он с отвращением посмотрел на свою чашку, словно в нее была нацежена отрава.

— Да вы ничего не понимаете, Следователь! Точность селекции сперматозоидов в стандартной клинической установке не превышает 75 процентов. Соответственно примерно четверть населения Химеры — мужчины! С полуторамесячного возраста от дня зачатия перестроенные на женский тип развития.

— Прискорбно, — заметил Кай. Казалось, это маленькое открытие Морриса его ничуть не удивило. — Вопрос следует поставить перед Всемирной организацией здравоохранения. Скорее всего, такая практика дает массу побочных эффектов... Думаю, однако...

— Не знаю, о чем думаете вы, а я вот думаю о том, что, возможно, переспал сейчас с мужиком! Когда до меня это дошло, я из-под одеяла вылетел чертом! Меня чуть не вырвало...

Минут пять Моррис потрясенно молчал. Он представил себе бедных женщин, которые и понятия не имеют, кем являются на самом деле. Предназначенные совсем для другой жизни, они, должно быть, мучаются непонятной для них тоской, в то время как их подсознание раздирается темными, непонятными для них подспудными желаниями, подавленными всяческой химией и постоянным промыванием мозгов. Он тяжело вздохнул.

— И что, — поинтересовался Кай, — внешне они никак не отличаются от настоящих женщин?

Моррис отрицательно покачал головой:

— Не только внешне, но даже поведением и манерами.

— А вдруг они узнают правду о себе, находясь где-нибудь за пределами Химеры?

— Это невозможно. Роззи говорит, что секрет индивидуального зачатия хранится даже строже, чем тайна ТОВАРА. Кстати, она этим словом подавилась — почти как Мариам...

Оба помолчали.

— Бедные несбывшиеся мужики — всю жизнь проходить в юбке... Но даже не это самое обидное. Ходить в сауну в окружении хорошеньких ангелочков и даже не ощущать всей прелести этого времяпрепровождения... — Моррис тяжело вздохнул. — Будь я проклят, если засмотрюсь еще хоть на одну из здешних красоток!..

— Хотите проспорить еще одну бутылку коньяку? — иронически поинтересовался Кай, но его шутка пропала втуне.

Моррис слишком серьезно относился к возможности оказаться «голубым» помимо собственного желания. Известный в веках своей галантностью и многочисленными амурными похождениями род Де Жилей весьма косо смотрел на подобные сексуальные эксперименты.

Кай вздохнул, подошел к бару и плеснул напарнику виски.

— Я вижу, из вас выветрились все семь «Колибри», — сказал он. — Выпейте, придите в форму и подумайте вот о чем: в старину англичане говаривали: «Не важно, что тебе говорят, важно — зачем!» Вот и подумайте о том, зачем за последние сутки нам так легко открывают самые сокровенные секреты Химеры...

— Н-налейте мне еще, — попросил Моррис, проглотив «успокоительное», — а то что-то не забирает... Как вы думаете — психогенную импотенцию легко излечить?

— Не берите в голову, — посоветовал Кай, выполняя его просьбу.

Моррис удалился, двигаясь подобно сомнамбуле и погруженный в свои размышления, а Кай, с отвращением допив проклятый кофе, согнал с экрана терминала малозначащий информационный мусор и снова вызвал текст, повергший его в раздумья, не позволившие оценить душевные терзания Де Жиля.

Когда-то в былые годы старина Фогг заставлял их — курсантов Высшей Школы — состязаться в составлении отчетов по делам самых разных времен, описанных классиками мировой литературы и драматургии: Каю пришлось в свое время составить отчет по «Венецианскому Мавру», а вот Карлу Гёте, который так глупо погиб позже, во время вооруженного инцидента в зоне «Малая Колония», достался вовсе не «Фауст», как можно было бы предположить, а нелепый эпизод с русским нигилистом, занявший у Достоевского не одну сотню страниц и уложившийся у старательного Карла в две трети странички формата А4, через полтора интервала. Полковник Фогг искренне считал, что в жанре криминалистической бюрократии существуют шедевры, являющие миру образцы ясности изложения и краткости слога, всячески призывал следовать им и даже издал подборку восхитивших его документов в приложение к своему курсу делопроизводства. До какой-то степени он заразил этой верой и не лучшего своего воспитанника — Кая Санди.

Кай вспомнил об этом, в третий раз перечитывая довольно бездарный образец справки, выжатой бездушным компьютером из прорвы торопливо набросанных и коряво составленных текстов, написанных занятыми по горло людьми с огрубелыми от монотонной службы мозгами. А может, просто настроение у Федерального Следователя было паршивое в эту ночь...

Плохо умирать при исполнении, а умереть в ледяных пустынях чертовых владений одноглазого императора — должно быть, совсем паршиво. Кай потер лоб и продолжил чтение: